объема эякулята выталкивалась обратно, а член без
венчика оказался неэффективен
[114]
.
Но кое-что все равно не сходится: у полигиничных
горилл и лангуров, которые не соревнуются за самок,
пенисы
тоже имеют головку, как и у людей, а вот у
полигамных бонобо и шимпанзе нет. Так что, возможно,
это случайный бонус. При этом семявыводящий проток у
приматов, практикующих полигамию и полигинию,
короче, чем у Homo sapiens, и с более мощной
мускулатурой. У приматов с крупными семенниками
семенные пузырьки имеют крупные размеры, что
свидетельствует о способности вырабатывать много
семенной жидкости, в то время
как у человека семенные
пузырьки средних размеров. Длина яйцеводов у самок
приматов также зависит от стратегии размножения – у
видов, в жизни которых имеет место конкуренция спермы,
яйцеводы длиннее (то есть «трасса», на которой
сперматозоиды могут обгонять друг друга, больше
заточена под соперничество). А вот у женщин они
сравнительно коротки. И это еще один довод в пользу
сторонников моногамии.
В конце 1980-х возникла еще одна любопытная теория:
возможно, в состав спермы входят так называемые
сперматозоиды-камикадзе,
цель
которых
–
не
оплодотворить яйцеклетку, а снизить риск оплодотворения
спермой последующего самца
[115]
. Долгое время она
вызывала большой интерес у прессы, но в 1999 году
появилось
исследование
английских
ученых
из
Шеффилдского
университета, которое ее опровергло. Его
авторы, если описывать эксперимент упрощенно, взяли
сперму у разных мужчин, смешали и посмотрели, будут ли
сперматозоиды сражаться не на жизнь, а на смерть.
Результаты оказались разочаровывающими – ничего
интересного в таких спермококтейлях не происходило, и
все взаимодействия между сперматозоидами были
случайными и не влияли на их жизнеспособность
[116]
.
Правда, выборка была совсем небольшой – всего 15
мужчин, поэтому далеко идущие выводы делать сложно. С
другой стороны, более убедительного исследования,
которое доказало бы обратное, тоже пока нет.
Ученые Алан Диксон и Мэтт Андерсон изучили
сперматозоиды приматов и человека с точки зрения их
«гоночных свойств». Каждый
сперматозоид состоит из
головки, в которой содержится ядро, средней части, где
содержится митохондрия (энергетическая станция клетки,
дающая «хвосту» силы на движение), и жгутика, с
помощью
которого
сперматозоид
плывет.
Если
митохондрия выполняет функцию топливного бака,
рассудили Диксон и Андерсон, у сперматозоидов,
конкурирующих друг с другом, средняя часть должна быть
крупнее. Поэтому они измерили параметры «живчиков»
у разных видов приматов (размеры сперматозоидов не
зависят от размеров тела, так что их можно было сравнить
по абсолютным показателям). Гипотеза подтвердилась:
у приматов, живущих многосамцовыми группами (макаки,
анубисы и шимпанзе), средняя часть сперматозоидов
достоверно больше, чем у моногамных (игрунки и
гиббоны) и полигинных (гелады и гориллы) видов. Люди,
согласно
этим измерениям, на полигамию все же не
тянут
[117]
.
Довольно низкий половой диморфизм в плане
размеров тоже аргумент в пользу моногамии, потому что у
полигамных/полигинных
приматов
самцы
заметно
крупнее самок. Мужчины в среднем весят лишь на 20 с
лишним процентов больше, чем женщины, правда, у
женщин на запасы жира приходится намного большая
доля массы тела, чем у мужчин. К тому же по показателям
физической силы мужчина все-таки заметно превосходит
женщину.
Наконец, еще один аргумент в споре сторонников
моногамии и полигамии – copulation vocalization, или
стоны самок во время секса, которые практикуются не
только у Homo sapiens, но и у приматов. Есть версия, что
таким образом самка
подначивает других самцов
порезвиться с ней после того, как закончит текущий
партнер. Учитывая, что вопить в природе в присутствии
хищников довольно рискованно, ученые сходятся на том,
что такое поведение должно иметь весомые социальные
выгоды
[118]
.
В общем, хотя исчерпывающих доказательств пока не
предъявила ни одна сторона, наши доисторические
предки,
судя по всему, не были так уж безукоризненно
моногамны. Но придется разочаровать и тех, кто любит
романтические истории про верность волков, лебедей и
других животных. И тут есть нюансы: в подавляющем
большинстве случаев речь идет о так называемой
социальной моногамии – самка и самец привязаны друг к
другу, совместно живут, используют ресурсы и
выращивают потомство, – но не о моногамии сексуальной.
Какое-то время эти различия не играли роли для науки
просто потому, что их невозможно
было зафиксировать
доступными средствами, но в конце 1980-х молекулярно-
генетические
методы
исследований
позволили
обнаружить, что 80 % видов птиц, которых ранее считали
моногамными,
периодически
все-таки
изменяют
постоянным партнерам. В том числе и лебеди.
Do'stlaringiz bilan baham: 
