Сборник материалов Республиканской научно-практической конференции «Русский язык и литература в Узбекистане 2021»

воскресение Лазаря 
веруете? 
9. Верую...» («Преступление и наказание»).
Используемый здесь оборот 
воскресение Лазаря 
– эпизод из 
Нового Завета; источником его является притча о воскресении 
Иисусом Лазаря из Вифании на пятый день после смерти [1]. Возник 
же этот оборот уже непосредственно в русском языке. Библеизм этот 
употребляется в значении «выздоровление после тяжѐлой болезни; 
возрождение чего-то забытого». В романе же он употреблѐн как 
символ возможности нравственного возрождения Раскольникова. Или: 
« – Сказано: 
не убий, 
так за то, что он убил, и его убивать? Нет, это 
нельзя» («Идиот»). Использованное здесь выражение 
не убий 
– одна из 
заповедей Ветхого Завета [1], которая многократно приводится и в 
Новом Завете.
«– О, не позорьте еѐ, 
не бросайте камня. 
Она слишком измучила 
себя самоѐ сознанием своего незаслуженного позора!» («Идиот»). 
Выражение 
не бросайте камня 
напоминает евангельское предание о 
том, как книжники и фарисеи приводят в храм женщину, виновную в 
прелюбодеянии, а Иисус Христос на вопрос о том, нужно ли наказать 
еѐ, отвечает: «Кто из вас без греха, первый брось в неѐ камень». 
Выражение означает «осуждать, обвинять, порочить кого-либо».
Библейские выражения встречаются не только внутри 
произведений Ф.М. Достоевского, в повествовании, но они также 
стали эпиграфами к двум его романам. Так, в романе «Братья 
Карамазовы», точнее в эпиграфе к нему, автор дословно цитирует 
Евангелие от Иоанна: «Истинно, истинно говорю вам, если пшеничное 
зерно, падши в землю, не умрѐт, то останется одно; а если умрѐт, то 
принесѐт много плода» [1].
Приведѐм ещѐ некоторые примеры из романа «Братья 
Карамазовы»: «Апостол 
Фома 
объявил, что 
не поверит, 
прежде чем не 
увидит, а когда увидел, сказал: «Господь мой и Бог мой!»». Здесь 
присутствует подлинный участник событий, описанных в Библии, – 
апостол 
Фома. 
Это имя, уже давно ставшее нарицательным, 

---

171 
используется для обозначения человека, которого трудно в чѐм-либо 
убедить, заставить поверить во что-либо.
«...Царство небесное, разумеется, 
не от мира сего, 
а в небе, но в 
него входят не иначе как через церковь, которая основана и 
установлена на земле...» [1]. Выражение 
не от мира сего 
взято из 
разговора Иисуса с Понтием Пилатом, на вопрос которого: «Ты царь 
Иудейский»? Иисус отвечает: «Царство Моѐ 
не от мира сего
»
 
[1]. Оно 
означает человека, отрешѐнного от реальной жизни. Или: «Боже, 
оживи поверженного у забора! 
Пронеси 
эту страшную 
чашу 
мимо 
меня!».
Герой романа повторяет здесь слова из молитвы Иисуса Христа в 
Гефсиманском саду, где после предательского поцелуя Иуды он был 
арестован: «Отче Мой! если возможно, 
да минует меня чаша сия; 
впрочем, не как Я хочу, но как Ты» [1]. Этот фразеологизм трактуется 
как «пусть не коснѐтся меня несчастье, неприятное дело».
«
Хождение души по мытарствам. 
Мытарство первое» – 
название главы в романе. Фразеологизм 
хождение души по мукам 
(здесь: мытарствам), используемый в романе как название главы, 
появился на основе верований христиан о том, что в течение сорока 
дней происходит хождение души по мукам: бесы подвергают еѐ 
истязаниям. Он означает «тяжѐлые жизненные испытания, выпавшие 
на долю кого-то».
Немало библейских выражений и в романе «Бесы». Эпиграфом к 
нему, так же как и к роману «Братья Карамазовы», послужили строчки 
из Евангелия от Луки: «Тут на горе паслось большое стадо свиней, и 
они просили Его, чтобы он позволил им войти в них. Он позволил. 
Бесы, вышедшие из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с 
крутизны в озеро и потонуло... И вышли жители смотреть 
случившееся, и пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого 
вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме и 
ужаснулись» [1].
Выражения, источником которых стала Библия, есть и в самом 
романе. К примеру: «И, наконец, уже в самой последней сцене вдруг 
появляется 
Вавилонская башня, 
и какие-то атлеты, наконец, 
достраивают с песней новой надежды» («Бесы»). 

---

Выражение 
вавилонская башня 
появилось в русском языке 
благодаря мифу о «башне до неба, строительство которой было 
предпринято людьми, чтобы достать до Бога» [1]. На основе этого 
мифа и появился фразеологизм, означающий неразбериху, суматоху.
«
...Содом 
был ужаснейший; я миную картину этой угловой 
жизни...». Здесь же Ф.М. Достоевский использует название города 
Содома, который по библейскому преданию был разрушен Богом за 
грехи его жителей [1]. Употребляется оно в значении «беспорядок, 
сутолока», либо, когда речь идѐт о разгуле, пьянстве и разврате, 
царящих где-то.
«...Вопрос представлен, таким образом, два исхода – 
валтасаровский пир 
и тосты, и рублей девяноста на гувернанток». 
Фразеологический оборот 
валтасаров пир, 
употреблѐнный здесь, 
появился благодаря библейской легенде о царе Валтасаре, чьи пиры 
отличались необыкновенной пышностью. Это последний вавилонский 
царь. Во время осады города он устроил роскошный пир и 
кощунственно пил вино из кубков, похищенных из Иерусалимского 
храма. Приведѐнное выражение означает: «весѐлая, легкомысленная 
жизнь во время какого-то бедствия, иными словами, пир во время 
чумы».
Таким образом, мы коснулись лишь небольшой части 
библейских выражений, использованных Ф.М. Достоевским в своих 
произведениях. Сам глубоко религиозный человек, Ф.М. Достоевский 
рассчитывал свои творения на аудиторию русских читателей, которые 
также отличались религиозностью. В то время люди искренне верили 
во что-то светлое, приносящее мир и добро. И вера в Бога была не 
только у забитого нищетой и необразованностью простого народа, но 
и у передовой ее части – у интеллигенции.
О вере, о том, во что и в кого верить, могут быть разные мнения. 
Однако следует иметь в виду то, что Ф.М. Достоевский и такие же 
истинные верующие не отстаивают реальности материально 
воспринимаемого божества: имеется в виду некая абстракция, сугубо 
духовная сфера.