Политическая социология

-80 -60 
-40 
-20 0 
20 
40
 
60 %
Рис. 59. Соотношение либеральных и эгалитаристских 
ориентации 
населения индустриальных и постиндустриальных стран 
(данные приводятся выборочно) 
Мы видим, что в Германии выявлено больше 
сторонников 
либерального 
суждения 
(«личные 
достижения») и меньше — эгалитарного («равные 
доходы»). С учетом различия инструментария данные, 
приведенные на рис. 53 и 54 можно прокомментировать 
следующим образом. Конечно, социальное равенство не 
сводится к равенству доходов. Его можно понимать и в 
либеральном смыс- 
[249] 
ле — как равенство возможностей. В то же время следует 
признать, что в континентальной Европе равенству придается 
большее значение, чем в США, и что гражданская культура 
здесь имеет эгалитарно-либеральный оттенок. Но главное то, 
что для выполнения одной из основных функций этой 
культуры (поддержание стабильности демократии) в 
европейских странах необходимы и свобода, и равенство (см. 
рис 60). 
Анализ этих данных позволяет сделать вывод о том, что в 
странах с относительно высоким доходом на душу населения, 

---

больше тех, кто в решении своих проблем рассчитывает на 
себя, а в странах с относительно низким доходом больше тех, 
кто рассчитывает на государство. Тем не менее во всех этих 
странах существуют условия для развития гражданской 
культуры 
и 
обеспечения 
стабильности 
системы 
представительной демократии. Согласно Липсету, такие 
условия возникают при доходе на душу населения 
1910долл./год и выше [Липсет 1993, 9]. Во всех странах ЕС 
этот доход намного выше [Рукавишников, Халман и Эстер, 
36-37]. Не последнюю роль в этом процесс играет 
европейская интеграция. 
Обобщая сказанное, следует отметить, что, скорее всего, 
нет прямой зависимости между идеологическими расколами, 
существу- 
[250] 
ющими в развитых странах, и гражданской культурой. 
Приверженцы либеральных, консервативных и социал-
демократических ценностей могут быть приверженцами 
демократии, и они не раз доказывали это, находясь у власти. 
Вероятнее всего, эти инструментальные ценности не 
оказывают доминирующего воздействия на гражданскую 
культуру и на нее в большей степени влияют терминальные 
ценности. Это предположение можно проверить с помощью 
данных всемирного исследования ценностей, которое прово-
дится под руководством Р. Инглхарта, а также с помощью его 
теории 
перехода 
от 
материалистической 
к 
постматериалистической детерминации социального действия 
в развитых странах [Inglehart 1977; Inglehart 1990; Value 
Change in Global Perspective...; Инглхарт 1997; Рукавишников, 
Халман и Эстер, 221, 233—343]. 
На основе обобщения результатов многолетних (начиная с 
1970 г.) исследований культуры индустриальных и 
постиндустриальных стран, Р. Инглхарт пришел к выводу о 
том, что в этих странах произошли существенные изменения 
— «тихая революция» (Silent Revolution) — в механизме 
ценностной детерминации социального действия. Суть этих 
изменений заключается в переходе от преобладания 
«материалистических» 
ценностей 
к 
преобладанию 
«постматериалистических». Инглхарт исходит из того, что 
уровень материального благосостояния, достипгутьгй в 
развитых индустриальных странах, постепенно изменяет 
целевые 
ценностные 
ориентации 
населения. 
«Хотя 
индивидуумы все еще ценят экономическую и физическую 
безопасность, 
они 
все 
больше 
придают 
значение 
удовлетворению потребности в свободе, самовыражении и 
улучшении качества своей жизни. Экономические потреб-
ности и потребности безопасности, которые мы называем 
«материалистическими» целями, все еще сохраняют 
ценность, но они больше не являются высшими приоритетами, 
возрастающая часть общества отдает более высокий приоритет 
«постматериалистическим» целям» [Value Change in Global 
Perspective..., 9]. 
В исследовании ценностных изменений в качестве целевых 
ориентации 
наиболее 
часто 
использовались 
четыре 
альтернативы: «поддержание порядка в стране» и «борьба с 
ростом цен» («материалистические» цели), «предоставление 
людям больших возможностей высказываться по важным 
правительственным решениям» и «защита свободы слова» 

---

(«постматериалистические цели»). Каждый респондент должен 
был дважды выбрать наиболее важную цель: сначала из всех 
четырех, затем из трех оставшихся после первого выбора. «С 
учетом двойного выбора из четырех целей ... респонденты, 
выбирающие «поддержание порядка» и «борьбу с ростом 
[251] 
цен», классифицировались как материалисты, в то время как 
те, кто выбирает 
«предоставление людям больших 
возможностей высказываться по важным правительственным 
решениям» и «защита свободы слова», классифицируются как 
постматериалисты. Оставшиеся четыре комбинации, в 
каждую из которых входит по одному материалистическому и 
одному 
постматериалистическому 
ответу, 
классифицировались как «смешанные» (Там же, 10]. 
В исследовании ценностей применялся также набор из 12 
альтернатив, в котором к четырем перечисленным были 
добавлены: «достижение высокого уровня экономического 
развития», 
«стабильная 
экономика», 
«обеспечение 
безопасности 
страны», 
«борьба 
с 
преступностью», 
«построение менее обезличенного общества и более 
гуманного общества», «построение общества, в котором идеи 
ценятся больше денег», «забота о красоте городов», «предо-
ставление людям больших возможностей влиять на принятие 
решений по месту работы и жительства». Однако для 
выявления глобальных ценностных изменений было избрано 
четырехальтерна-тивное 
измерение, 
поскольку 
оно 
использовалось в первых опросах [Value Change in Global 
Perspective..., 10]. 
Рассмотрим результаты анализа этих изменений в связи с 
темой данной главы. Для лучшего восприятия статистических 
данных мы отберем только часть из ежегодных опросов по 
тем странам, которые рассматривались ранее (рис. 61). 
Эти графики расположены слева направо по мере 
уменьшения доли респондентов, ориентирующихся на 
постматериалистические ценности в 1993 г. Больше всего их 
было в Дании, меньше всего — в Италии. Если сравнить эту 
последовательность с уровнем дохода на душу населения в 
соответствующих 
странах, 
то 
выяснится, 
что 
постматериалистов больше там, где выше материальное 
благосостояние. Исключение составляет лишь Германия, в ко-
торой в 1988 г. доля постматериалистов была выше, чем в 
Дании (25 и 17% соответственно), а после 1989 г. 
(объединение Германии) стала уменьшаться и в 1993 г. 
составила 12% опрошенных [Value Change in Global 
Perspective..., 13—14]. В то же время следует отметить, что в 
Германии, как и в Дании, в 1993 г. произошло увеличение 
доли людей со смешанной ориентацией, без существенного 
изменения доли сторонников материалистической ориен-
тации. В других странах (за исключением Италии) доля 
постматериалистов увеличилась в основном за счет 
уменьшения доли материалистов, поскольку удельный вес 
респондентов со смешанной ориентацией существенно не 
изменился. 
Дания, 
население 
которой превосходило 
население других стран Европы по уровню интереса к 
политике и удовлетворенности демократией, превосходит 
[252] 

---

Рис. 61. Распределение 
материалистических/постматериалистических 
ценностей в западноевропейских странах, 
%
Условные обозначения: ПЦ — постматериалистические 
ценности; СЦ — 
смешанные ценности; МЦ — 
материалистические ценности. Источник: 
Value Change in Global Perspective. P. 13-14. 
его и по уровню постматериализма. А главное то, что здесь 
(как и в Голландии) постматериалистов больше, чем 
материалистов (в других странах наоборот). Интересно, что в 
этой стране меньше, чем в других странах, людей, готовых к 
насильственным действиям в случае нарушения их прав (см. 
рис. 54). 
Следует обратить внимание на то, что оба используемых в 
исследовании 
ценностей 
признака 
постматериализма 
(влияние на решения правительства и защита свободы слова) 
являются одновре- 
[253] 
менно признаками гражданской культуры. Они входят в 
состав ких ее компонентов, как потенциальная политическая 
включен-)сть и приверженность демократическим ценностям. 
Поэтому еличение приверженцев постматериалистической 
ориентации >жно рассматривать как увеличение удельного 
веса носителей ажданской культуры. 
Особого внимания заслуживает преобладание людей со 
смешан -)й ориентацией во всех перечисленных выше 
странах. За 20 лет : доля или не изменилась, или увеличилась. 
Важные данные по ой группе населения получены 
Европейской группой по изучено ценностей (Europian Value 
Study Group, сокращенно EVS), в ховодство которой входили 

---

голландские 
социологи 
Лук 
Халман 
Питер 
Эстер 
[Рукавишников, Халман и Эстер, 238]. В исследо-ниях этой 
группы выделялись две разновидности материалистов 
постматериалистов: чистые и смешанные. У смешанных 
постма-риалистов 
первый 
ценностный 
выбор 
был 
постматериалистичес-[М, а второй — материалистическим, 
т.е. перевес был на стороне ютматериалистических ценностей. 
Если 
суммировать 
доли 
чис-ix 
и 
смешанных 
постматериалистов в каждой стране ЕС и США, i окажется, 
что их удельный вес в 1990 г. составлял: 66% — в Ни-рландах, 
54% — в США, 53% — в Германии, 49% — в Великоб-[тании 
и Франции, 47% — в Италии и Испании. Это существен-) 
увеличивает постматериалистический потенциал населения 
об-едованных стран. 
Особого внимания заслуживает такой важный индикатор по-
материалистической 
ориентации, 
как 
уровень 
межличностного >верия. «Высокие значения показателя 
уровня межличностного даерия интерпретируются как 
свидетельство высокой степени :орененности ценностей 
демократии в обществе» [Рукавишников, злман, Эстер, 
Рукавишникова, 77—78]. По данным опросов EVS ам же, 
153], в 1990 г. существовало следующее распределение ран 
по уровню этого показателя (рис. 62) 
В целом это распределение согласуется с рассмотренными 
ранее вариантами распределений значений основных 
показателей граж-лской культуры, за исключением Франции. 
В других случаях она опережала Италию и Испанию. С 
другой стороны, относительно лсокие значения этого 
показателя в Италии и Испании (сопоставимые с Германией) в 
определенном смысле объясняют устойчивостъ ориентации 
населения этих стран на демократические ценности. 
Особенно это важно для Испании, которая еще в 1977 г. была 
под властью диктаторов. 
Наиболее значительные результаты получены в отношении 
России. Как уже отмечалось, эта группа обнаружила, что 
уровень 
[254] 
межличностного доверия (54% в 1993 г. и 57% в 1996 г.) в 

---

нашей стране был выше, чем в США и других европейских 
странах, за исключением Дании, Норвегии и Швеции 
[Рукавишников, Халман и Эстер, 153]. Важно, что этот 
результат был воспроизведен в ходе всероссийских опросов, 
проведенных социологами отдела социальной динамики 
ИСПИ РАН в 1993, 1994 и 1996 г. [Там же]. В этом плане 
Россия не уступает странам с высоким уровнем национального 
дохода на душу населения, стабильными демократическими 
институтами и укоренившимися демократическими цен-
ностями. 
Не 
менее 
важно 
и 
то, что 
«высокий 
общенациональный показатель уровня межличностного 
доверия в России обусловлен взглядами большинства людей 
среднего возраста и пожилых людей» [Там же, 155]. 
Как известно, межличностное доверие рассматривается 
многими социологами и политологами «как косвенное 
свидетельство 
наличия 
высокой 
степени 
поддержки 
ценностей демократии в обществе» [Там же, 154], как 
показатель «предрасположенности и готовности россиян к 
восприятию ценностей постматериализма и демократии во 
всем объеме» [Рукавишников, Халман, Эстер, Рукавишникова, 
80]. В таком случае получается, что среднее и старшее 
[255] 
поколения россиян на основе культурной традиции в большей 
степени, чем молодое, ориентируются на демократические 
ценности. Но, как показывают результаты выборов, молодое 
поколение на основе своего социального положения больше 
ориентируется 
на 
партии, 
пропагандирующие 
демократические ценности. Отсюда можно сделать вывод о 
наличии 
необходимых 
социально-демографических 
и 
культурных предпосылок и благоприятных перспектив для 
формирования демократической системы власти и граждан-
ской культуры в России.