План Введение Структура сводного варианта эпоса в оригинале и в русском переводе

Сюжетные различия между оригиналом и русским переводом
Некоторые из малозначительных эпизодов сводного варианта эпоса в русском переводе были опущены. Наиболее объёмный из таких фрагментов — сцена между Санасаром и дэвом Амдолом, привратником царевны Дехцун, закончившаяся бегством дэва (1-я ветвь, 2-я часть). Отсутствуют также эпизоды с «маловером» Кро (1-я ветвь, 1-я часть), путешествие Мгера Младшего в Багдад (4-я ветвь, 2-я часть). Есть и другие незначительные сокращения.
Кроме того, русские переводчики слегка откорректировали образ Давида в «щекотливом» вопросе: в их варианте Давид вступает в близкие отношения с Чмшкик Султан ещё до того, как впервые слышит о Хандут.
Источники эпоса
Эпос содержит напластования самых различных эпох — от исторических легенд и мифов I тысячелетия до н. э. до историй начала II тысячелетия н. э. Мифическая хронология эпоса, разумеется, не соотносима напрямую с реальной историей. Герои древних, дохристианских, мифов оказываются родителями, а то и детьми или внуками героев эпоса, реальные прототипы которых относятся к VIII—IX векам. У эпоса собственная хронология, собственная география, собственная правда. При этом историческое ядро эпоса несомненно: «Давид Сасунский» отражает борьбу армянского народа (и армянской знати) против арабского Халифата. Однако сколько-нибудь точные детали этой борьбы отыскать в эпосе едва ли возможно. Его рассказчики зачастую оставляли реальным историческим лицам только их имена, переиначивая как угодно биографии, судьбы, реальные исторические роли, возраст и даже пол. Так, возможно, отголосок имени византийского императора Иоанна Цимисхия слышится в имени первой невесты Давида — Чмшкик Султан, а Папа римский становится у сказителей эпоса царём Пап Френком (Папой «франков», то есть европейцев), соперничающим за вторую невесту Давида — Хандут. Амидский царь Бад становится сборщиком налогов Козбадином, арабский полководец Буга — посыльным Мсра-Мелика Батмана-Бугой и т. д. Подобная же «участь» уготована реальным армянским князьям, а также героям и персонажам древнеармянских мифов. Можно, с той или иной степенью правдоподобия, разглядеть следующие прообразы героев и персонажей (точнее, их имён):
Цовинар (буквально «морская») — в древнеармянской мифологии огненная женщина, персонификация грозы, молнии, и одновременно богиня моря, воды, дождя (см. Армянская мифология). В эпосе — дочь армянского царя, мать первых сасунских героев, зачатых ею от моря.
Мгер (Михр) — солнечное божество, связанное также с огнём и светом, соответствует древнеиранскому (и, в какой-то степени, древнеиндийскому) Митре. В эпосе образ Михра (Мгера) расщепляется на два: Мгера Старшего и Мгера Младшего, соответственно отца и сына Давида.
Санасар и Багдасар (Сарасар и Аднамелик, либо Аслимелик, либо Абамелик) — герои близнечного мифа, отголосок которого прозвучал также в Библии (Четвёртая книга царств, гл. 19, ст. 36—37, Паралипоменон, книга 2, гл. 32, ст. 21). Библейский сюжет, разумеется, связан не с багдадским халифом — здесь речь идёт об ассирийском царе Сеннахириме, а убивших его сыновей зовут Шарецер (в армянском переводе Библии Сарасар) и Адрамелех. По-видимому, в эпос сюжет попал не из Библии, а из первоначального мифа.
Давид Сасунский — возможно, образ Давида восходит к Давиду Багратуни, сыну сасунского князя Баграта.
Голосистый Ован — возможно, этот образ восходит к Овану, предводителю восстания сасунцев (реальное лицо).
Дядька Торос, а также царь Тевадорос — возможно, оба эти имени восходят к имени князя Теодороса Рштуни, образ которого расщепился в эпосе на двух героев (как и образ мифического Михра — Мгера).
Архаическая основа эпоса несомненна так же, как и его историческое ядро. Архаична вера в особую опасность, исходящую от близнецов, или в их особые возможности (см. подробнее статью «Близнечные мифы» в энциклопедии «Мифы народов мира»). Архаично представление о камне, как обиталище огня (в конце эпоса Мгер — Михр, персонификация огня и солнца, уходит в скалу; представление о связи огня с камнем основано на том, что из камня можно высекать искры). Архаичен миф о вишапах и отдаваемых им на съедение девушках, сказка о сестре-людоедке и многие другие детали и сюжеты эпоса. Читатель, хорошо знакомый с русскими сказками и былинами, найдёт в армянском эпосе немало знакомых мотивов. Например, Мгера Младшего перестаёт держать земля, как и русского Святогора; Мсра-Мелик пытается сдуть с места подъехавшего к нему Давида — это напоминает попытку головы брата Черномора сдуть Руслана (известно, что А. С. Пушкин писал свою сказку, предварительно собрав обширный фольклорный материал); Голосистый Ован поочерёдно испытывает коней, опуская руку им на спины — так же поступает главный герой сказки об Иване-царевиче и Сером Волке; эпизод, в котором Мгер Старший отвергает великолепных коней и выбирает невзрачного и нелепого с виду жеребёнка живо напоминает про Конька-Горбунка… Здесь, конечно, не идёт речи о прямых заимствованиях армянской мифологии у русской или наоборот — скорее, эти совпадения указывают на то, что армянская и русская мифология, по крайней мере, частично, восходят к каким-то общим источникам.