Гендерная политика в россии и в мире

Key words:
old age, aging models, stereotypes, socio-cultural exclu-
sion, socio-cultural capital, socio-cultural potential, vitality, freedom of 
choice. 

---

178
Старость чаще других возрастов окрашивается негативны-
ми переживаниями. При этом система представлений о старении 
пронизывает все сферы социокультурных взаимодействий, про-
фессиональных и личных контактов. В процессе историко-
культурной практики они становятся стереотипными и получают 
статус традиции, что усиливает страх старения у массовых слоев 
населения. Осознание своего возраста оправдывает психотелес-
ные изменения человека, фиксируя их в физическом времени, 
порождая индивидуальные и коллективные социокультурные 
нормы и переживания по их поводу. В условиях демографическо-
го старения российского общества актуальность проблем, связан-
ных с социокультурным феноменом старости, возрастает. Поэто-
му целью работы стало изучение явления социокультурного 
исключения человека в процессе старения. Для решения постав-
ленной цели и вытекающих из нее задач используется культуро-
логический подход, выявляющий факты культуры в виде норм 
(правил) или прецедентов. Научная новизна и теоретическая зна-
чимость исследования заключаются в том, что феномен старости 
рассматривается с точки зрения его культурных смыслов, кото-
рые оказывают существенное влияние на процесс развития лич-
ности. Вопрос о том, когда наступает старость, является актуаль-
ным не только для людей пожилого возраста, но и для всего 
общества, стремящегося согласовать естественные процессы ста-
рения населения с экономическими и социальными проблемами. 
Важно выяснить, как россияне оценивают социокультурные сте-
реотипы старения, как они видят будущее старшего поколения в 
нашей стране. Исследование направлено на доказательство тези-
са, что старшее поколение в России не столько опасается возрас-
тных рисков, сколько социокультурного исключения пожилых из 
социальной жизни. Формирование модели старения: ее гендер-
ный аспект, личное восприятие процессов старения, в немалой 
степени, зависит от доминирующих в обществе моделей старос-
ти. Физиологическое старение организма замечается человеком 
примерно с 40 лет. Однако в большинстве своем (по результатам 
опросов) люди начинают считать себя старыми в возрасте около 
59 лет. Процесс формирования индивидуальной модели старения 
проходит постепенно при активном использовании сложившихся 
культурных сценариев. Существующие женская и мужская модели 

---

179
старения напрямую влияют на все стороны жизни пожилого насе-
ления страны. Для России характерны процессы «феминизации 
старения». С одной стороны, они обусловлены сложившейся де-
мографической асимметрией полов, характерной для старших 
возрастных когорт. С другой – широко распространенной «феми-
низацией бедности». Так, женщины более чувствительны к эко-
номическим трудностям, что усиливает тенденцию к негативному 
социокультурному восприятию ими процессов старения [5]. Су-
щественные социокультурные изменения инициировали измене-
ния гендерного порядка. Однако в отечественной культуре со-
храняются традиционные гендерные роли [2]. Существенные 
изменения в современных представлениях о маскулинности при-
вели к недостатку позитивных мужских ролевых моделей. Новый 
вариант мужественности требует учета ценностей, которые 
раньше считались женскими [6]. Социокультурный анализ показы-
вает, что самоуважение у мужчин всегда было выше, чем у жен-
щин. Мужчины в этом случае получают некоторые преимущества, 
особенно
 
в социальном плане. Однако это имеет и негативные по-
следствия, которые наглядно выявляются, например, в отношении 
мужчин к здоровью и самосохранительному поведению, что при-
водит к запоздалой диагностике многих заболеваний [3]. В совре-
менной России средняя продолжительность жизни существенно 
отстает не только от экономически развитых, но и ряда развиваю-
щихся стран. Такие темпы не могут удовлетворять наше общество 
(108 из 188 место в общем рейтинге стран) [1]. Разрыв между 
смертностью мужчин и женщин формирует целую армию вдов, 
лишенных поддержки близкого человека. В связи с этим выделе-
ние мужской и женской модели старения не представляется сим-
волическим действием. Стереотипы, связанные со старением, яв-
ляются своеобразной матрицей отношений, функционирование 
которой вызывает изменения самооценки и ожиданий конкретного 
стареющего человека [4]. Мнения окружающих, наложенные на 
стереотипы, могут препятствовать сохранению и реализации ре-
сурсного потенциала старшего поколения. Отношение к старости и 
старению для разных поколений в России имеет свои особенности. 
При этом широко распространенные эйджистские стереотипы не 
соответствуют современным реалиям. 

---

180
Старение нередко сопровождается ослаблением или полной 
утратой связей во многих сферах жизни: профессиональной, се-
мейной, дружеской. Это приводит к тому, что социальное исклю-
чение становится одной из ключевых проблем, с которой сталки-
ваются пожилые люди. Исследователи предлагают различные 
подходы к измерению социального исключения и делают попыт-
ки эти подходы систематизировать и применить к отдельным 
группам, в том числе к пожилым. Современные исследования в 
странах-членах ЕС демонстрируют, что пожилые люди в гораздо 
меньшей степени подвергаются социальному исключению там, 
где высоки расходы на социальное обеспечение (social protection). 
Уровень дохода и показатели здоровья влияют на социальное ис-
ключение в большей степени, чем возраст и пол. В этом контек-
сте Россия иллюстрирует сложность проблемы: индексы здоровья 
и уровень жизни пожилых у нас по сравнению с европейскими 
странами низки [7]. Социальное положение пожилых людей в 
российском контексте характеризуется множественными струк-
турными барьерами, препятствующими активной жизни. Часть 
этих барьеров преодолеть чрезвычайно сложно: они связаны с 
состоянием здоровья пожилого человека и его маломобильно-
стью, слаборазвитой инфраструктурой и затрудненным доступом 
к различного рода сервисам. Уязвимое положение пожилых под-
крепляется не только их неудовлетворительным материальным 
обеспечением, но и сужением круга профессионального, друже-
ского и семейного общения и поддержки [7]. Последнее во мно-
гом является следствием глобальных трендов, связанных с ми-
грацией, ростом количества нуклеарных семей и большей 
занятостью женщин на рынке труда, что влияет на потоки заботы 
и финансовой поддержки между поколениями.
Интеграции пожилых в современное российское общество 
препятствуют негативные установки в отношении старости и 
возможности активного участия пожилых в жизни общества [8]. 
Государственные социальные сервисы в крупных городах помо-
гают частично преодолеть ситуацию социального исключения 
«активным» клиентам досуговых отделений, но сохраняют ста-
тус-кво изолированных маломобильных пожилых [9]. В город-
ском контексте пожилые клиенты социальных служб испытыва-

---

181
ют одиночество вследствие раздельного проживания с детьми 
и утраты тесных связей и контактов, а социальный работник яв-
ляется для них единственным человеком, с которым они общают-
ся регулярно [10]. При этом нахождение пожилого человека 
в семье или стационарном учреждении не означает автоматиче-
ски большей включенности, а иногда генерирует дополнительные 
риски: периодически в СМИ возникают сюжеты о жестоком об-
ращении с пожилым людьми в рамках стационаров или внутри 
семьи. По данным метаанализа, проведенного ВОЗ в 28 странах 
с разным уровнем жизни, 15,7 % людей в возрасте 60 лет 
и старше подвергались каким-либо формам жестокого обраще-
ния. Это может быть как жестоким обращением в семье, так и в 
стенах домов престарелых и медицинских учреждений. Одним 
из факторов, усугубляющих насилие над пожилыми, являются 
эйджистские стереотипные представления о пожилых как
о немощных, слабых и зависимых людях. В России тема насилия 
в отношении пожилых является очень болезненной и практиче-
ски неисследованной. В сельском контексте исследователи выде-
ляют три уровня социального исключения пожилых: организация 
быта в пределах собственного жилья, доступ к благам инфра-
структуры в пределах поселения и доступ к ресурсам социально-
медицинского обслуживания за пределами поселения [11]. По-
мимо семьи и социальных служб в качестве провайдера заботы 
выделяется местное сообщество, которое в малых населенных 
пунктах имеет потенциал для того, чтобы помочь преодолеть со-
циальное исключение пожилым [11].