Карты смысла. Архитектура верования

предполагает
оценку или ее
скрытый, бессознательный эквивалент. Действовать – буквально значит выбирать определен-
ные возможности из бесконечного числа противопоставленных им альтернатив. Если человек
хочет жить, он должен действовать. Действуя, мы оцениваем. Увы, люди не всеведущи, мы
вынуждены принимать решения, не располагая нужным количеством информации. И здесь
нам на помощь приходят знание добра и зла и нравственное чутье. Наш выбор явно или скрыто
определяют устои, рожденные мифологией. Но что это за устои? Как понять, что они 
действи-
тельно существуют? 
Как понять, 
что они собой представляют
?
Ф. Ницше в очередной раз указал на современную проблему, выступающую на первый
план в вопросах значимости и смысла. Не стоит задаваться давним вопросом о том, «как дей-
ствовать в границах определенной культуры». Лучше спросить себя, «стоит ли вообще зада-
вать вопрос о том, как действовать», не говоря уже о том, чтобы искать на него ответ:
Именно благодаря тому, что философы морали были знакомы с моральными фактами
только в грубых чертах, в произвольном извлечении или в форме случайного сокращения,
например в форме нравственности окружающих их людей, своего сословия, своей церкви, духа
своего времени, своего климата и пояса, – именно благодаря тому, что они были плохо осве-
домлены насчет народов, времен, всего прошедшего и даже проявляли мало любознательности
в этом отношении, они вовсе и не узрели подлинных проблем морали, которые обнаружива-
ются только при сравнении многих моралей. Как это ни странно, но всей «науке морали» до
сих пор 
недоставало
проблемы самой морали: недоставало подозрения, что здесь есть нечто
проблематичное
20
.
Эта «проблема морали» – 
есть ли хоть капля нравственности в каком-либо объектив-
ном, общем смысле, и если есть, то как можно ее постичь?
– приобрела сейчас первостепенное
значение. Технически люди могут делать все, что вздумается (безусловно, мы в силах разру-
шать; возможно, мы способны творить). Но к этой неограниченной возможности примешива-
ется столь же глубокая неопределенность, поверхностность и путаница в самых важных вопро-
сах жизни. Непрерывные межкультурные связи и способность мыслить критически подорвали
веру в традиции наших предков – возможно, не без оснований. Однако человек не может жить
без веры – без действия и оценки, – и наука не может заполнить этот пробел. Так или иначе, мы
должны во что-то верить. Научная революция завершилась, и мы обратились к другим убеж-
дениям. Действительно ли они сложнее, безопаснее и полнее отвергнутых нами мифов? Обще-
ственная идеология, господствовавшая в прошлом веке, на первый взгляд кажется не менее
нелепой, чем древние вероучения, которые она вытеснила. К тому же ей недостает той непо-
стижимой тайны, которая всегда сопровождает истинное созидание и художественное творче-
ство. Постулаты фашизма и коммунизма были рациональны, логичны, четко сформулированы,
понятны – и катастрофически ошибочны. Сейчас душа мира не рвется на части от нашествия
новой массовой идеологии, и все же мы едва ли сумели перерасти легковерность. Возьмем,
к примеру, подъем движения нью-эйдж на Западе в качестве компенсации за упадок тради-
20
Ницше Ф.
По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего. М.: Эксмо-Пресс, 2017.

---

Д. Питерсон. «Карты смысла. Архитектура верования»
26
ционной духовности. Чем не весомое доказательство того, что в погоне за мелочами мы по-
прежнему не замечаем слона?
Могли бы мы добиться большего? Способны ли понять, во что именно следует верить
(и даже с восхищением), когда придет четкое осознание того, что верить мы должны? Мы
наделены огромным могуществом, и обуздать его под силу лишь с помощью самоконтроля (и,
возможно, самосознания). Именно поэтому мы испытываем побуждение к действию, хотя бы
теоретически. К тому же время нам благоволит. К концу прошлого столетия стало очевидно, к
вящему удовлетворению многих, что некоторые формы общественных отношений совершенно
не работают, даже если судить по их собственным критериям успеха. И человечество смело
шагнуло в третье тысячелетие. В конце концов, мы уже пережили эпоху глобальных государ-
ственных экспериментов XX века, которые предсказывал Ницше:
Социалистическая доктрина едва скрывает «добровольное отрицание жизни»; люди и
народы, которые создают такое учение, не могут не ошибаться. Как я был бы счастлив, если
бы несколько грандиозных экспериментов доказали, что жизнь в социалистическом обществе
отрицает себя, обрубает свои корни. Земля достаточно велика, а человеческий потенциал еще
отнюдь не истощен; поэтому такой практический урок и