…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

Последние записи 
09.30.58
В «Тамарак мотор корт» я поселился в номере 7.
Расплатился деньгами из бумажника из страусиной кожи, который подарил мне
давний дружище. Деньги, как и мясо, купленное в супермаркете «Ред энд уайт», как
и рубашки и нижнее белье из «Мужской одежды Мейсона», остаются. Если каждое
новое путешествие в прошлое — действительно сброс на ноль, такого быть не
должно. Деньги эти я получил не у Эла, но по крайней мере агент Хости позволил
мне сбежать, и этим оказал миру большую услугу.
А может, и нет. Я не знаю.
Завтра первое октября. В Дерри дети Даннинга уже ждут Хэллоуина и готовят
костюмы. Эллен, рыжеголовая малышка, собирается нарядиться принцессой
Летоосень Зимавесенней. Но шанса выйти из дома у нее не будет. Если бы я поехал
в Дерри сегодня, то смог бы убить Фрэнка Даннинга и устроить ей праздник на
Хэллоуин, только я не поеду. И не поеду в Дарэм, чтобы спасти Каролин Пулин от
случайного выстрела Энди Каллема. Вопрос в том, поеду ли я в Джоди? Я не смогу
спасти Кеннеди, об этом речи нет, но неужели будущая история мира так хрупка, что
не позволит двум школьным учителям встретиться и влюбиться? Пожениться,
танцевать под битловские мелодии вроде «Я хочу держать тебя за руку» и жить
неприметной жизнью?
Я не знаю, не знаю.
Она, возможно, не захочет иметь со мной ничего общего. При нашей первой
встрече ей по-прежнему будет двадцать восемь, а мне уже не тридцать пять, а сорок
два или сорок три. И выглядеть я буду даже старше. Но, знаете, я верю в любовь;
магия любви невероятно сильна. Я не думаю, что все написано на небесах, но 
верю
,
что кровь тянется к крови, разум — к разуму, сердце — к сердцу.
Сейди, танцующая мэдисон, разрумянившаяся, сияющая.
Сейди, просящая вновь облизать ей губы.
Сейди, спрашивающая, не хочу ли я прийти и поесть торт.
Один мужчина и одна женщина. Неужели я прошу слишком многого?
Я не знаю, не знаю.
Что я делал здесь, спросите вы, после того, как отложил в сторону крылья
ангела? Писал. У меня есть авторучка — помните, подарок Майка и Бобби Джил, —
и я прогулялся в расположенный неподалеку продовольственный магазин, где
продавались и товары повседневного спроса, и купил десять пузырьков чернил.
Черных чернил, под стать моему настроению. Я также купил два десятка толстых
линованных блокнотов и исписал их все, кроме одного. Рядом с продовольственным
магазином располагался магазин «Вестерн авто». Там я купил лопату и
металлический ящик для хранения ценностей, с наборным замком. Покупки

---

обошлись мне в семнадцать долларов девятнадцать центов. Достаточно ли этого,
чтобы превратить мир в темное, грязное место? И что теперь будет с продавцом, чей
предписанный жизненный курс изменился — благодаря нашему короткому
общению, — став не таким, как прежде?
Этого я не знаю, но знаю другое: однажды благодаря мне школьный футболист
получил шанс блеснуть актерским мастерством и его подруге обезобразило лицо.
Вы можете сказать, что я не несу за это ответственности, но мы-то знаем правду,
ведь так? Бабочка расправляет крылья.
Три недели я писал каждый день, целый день. Иногда по двенадцать часов.
Иногда по четырнадцать. Ручка мчалась по страницам. Руку сводило. Я разминал ее,
потом писал вновь. Бывало, по вечерам ходил в Лисбонский автокинотеатр, где
пешеходам билет предлагался по льготной цене — тридцать центов. Садился на
один из складных стульев перед баром, рядом с детской площадкой. Вновь
посмотрел «Долгое жаркое лето». Посмотрел «Мост через реку Квай» и «Юг Тихого
океана». Посмотрел программу «СДВОЕННЫЙ УЖАС», состоявшую из «Мухи» и
«Капли». И гадал, а что же я изменяю. Убивая комара, задавался вопросом, в каких
изменениях проявится это мое действо через десять лет. Или через двадцать. Или
через сорок.
Я не знаю, не знаю.
Но я 
знаю
кое-что еще. Прошлое упрямо по той самой причине, по которой у
черепахи твердый панцирь: живая плоть внутри нежная и беззащитная.
И еще кое-что. Многочисленные выборы и возможности повседневной жизни
— музыка, под которую мы танцуем. Они как гитарные струны. Проведите по ним
пальцем — и получите приятный звук. Гармонию. Но начните добавлять струны.
Десять струн, сто, тысячу, миллион. Потому что они множатся! Гарри не знал, что
это за чавкающе-рвущий звук, но я практически уверен, что знаю: эти наслоение
слишком многих гармоний, созданных слишком многими струнами.
Пропойте высокую си достаточно громко и в правильной тональности — и
сможете разрушить кристалл. Воспроизведите достаточно громко нужные
гармонические ноты на стереосистеме — и разобьете оконное стекло. Если
следовать этой логике (а по мне, она правильная), поставьте достаточно много струн
на инструмент времени — и сможете разнести реальность.
Но сброс на ноль всякий раз