Красная таблетка

Главное, что мы сейчас уже поняли, — это то, что мы являемся
своим мозгом. Ни наше сознание, ни наши представления о самих себе
ничего не стоят.
Это лишь блеф, миф, театральная постановка.
Мы — это наш мозг. Точка.
Так что, если мы действительно хотим прожить свою жизнь, нам
нужно понять, чего на самом деле хочет наш мозг. Не то, что мы, как нам
кажется, хотим (потому что нам сказали, что мы должны хотеть именно
этого), а чего хочет наш мозг, то есть наши с вами подлинные «мы».
Философия мышления
Сложные и слишком абстрактные концепции лучше всего
иллюстрировать какими-то метафорами и образами. Поэтому я
воспользуюсь образом «колесницы души», который Платон
создал в своём знаменитом диалоге «Федр»
[7]
.
В этом диалоге Сократ рассказывает юному Федру, что душу
человека можно уподобить крылатой колеснице. У богов
колесницы прекрасны и кружат по небесному своду без всяких
проблем, а вот людям не повезло — колесницы их смертных душ
запряжены конями разной природы.
Один конь белый, статный и благородный. Другой — чёрный
как смоль, горбатый и себе на уме. Оба запряжены, понятное
дело, в колесницу, а в колеснице находится возничий. Дальше
Платон очень художественно рассказывает, что происходит с
этими конями, когда человек влюбляется в кого-нибудь. Впрочем,
как ведёт себя эта парочка, воспылав страстью, вы, я думаю, и

---

сами вполне можете догадаться.
Отношения между конями соответствующие. Поскольку у
них, так скажем, разное представление о прекрасном, то они
находятся в конфликте. Белый смущается и робеет, чёрный — не
раздумывая берёт предмет страсти на абордаж. Белому, понятно,
приходится 
с 
последствиями 
этого 
безрассудства 
лишь
смиряться, зализывать раны, так сказать.
Ничего не напоминает? Очень, по-моему, про отношения
нашего сознания и нашего мозга. Мозг (чёрный конь) —
инстанция влиятельная, против его желаний не попрёшь.
Сознание (белый конь) — натура, напротив, красивая и
утончённая, даже целомудренная. По крайней мере, ему нравится
таким себя воображать.
И если мы пустились во все тяжкие и натворили дел, именно
сознанию придётся всё это как-то так выворачивать, объяснять,
покрывать толстым слоем пудры и прочего марафета: мол, я не я
и лошадь не моя — всё мы сделали правильно, потому что выхода
другого у нас не было. Ну, конечно... А ведь и не врёт, подлец! У
сознания-то действительно выходов немного: оно безоговорочно
подчиняется мозгу, который его же и производит.
Но давайте обратим внимание на возничего...
Да, у возничего, конечно, есть поводья, но если кони
понесли, то что уж тут поделаешь? Можно, конечно, пытаться
ими управлять, но толку-то, коли вожжа под хвост попала?
Понесут куда им вздумается. Они же кони! Толку с них ноль —
каждый ведёт себя согласно своей «природе»: один рождён
культурой и воспитанием, другой — природой и эволюцией.
Впрочем, потом, как мы знаем, они сговориться всегда сумеют.
Возничий — лишь свидетель, а не действующее лицо этой
пьесы. А наше метасознание (точнее, то положение, которое мы
занимаем, когда осмысляем отношения своего сознания с нашим
мозгом) и есть тот самый возничий.
И конечно, ему бы очень не помешало достоверное знание
природы животных, запряжённых в его колесницу!

---