Любовь на всю жизнь

ДИАЛОГ РОДИТЕЛЯ И РЕБЕНКА
За те годы, что прошли после выхода первого издания книги, многие
ведущие мастер-классов по Имаго-терапии внесли вклад в развитие нашего
метода работы над отношениями. Например, Майя Коллман предложила
новое упражнение под названием 
«
Диалог родителя и ребенка
»
, которое углубляет
осознание детских ран и увеличивает сопереживание в паре. Партнеры
садятся лицом к лицу. Один берет на себя роль взрослого (получателя), а
другой представляет себя ребенком и говорит с его точки зрения

---

(отправитель). Получатель задает ряд вопросов, первый из них: «Скажи,
каково со мной жить?» «Ребенок» отвечает. С сочувствием отзеркалив
сказанное, «взрослый» спрашивает: «А что было самым ужасным?»
«Ребенок» рассказывает об этом. Отзеркалив с теплотой ответ, взрослый
для баланса задает несколько вопросов о положительных эпизодах их
жизни. Последний вопрос: «Что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше?»
Как правило, «ребенок» отвечает нечто вроде: «Мне нужно, чтобы ты
уделял мне внимание и слушал, что я говорю».
После отзеркаливания, уточнений и предложения рассказать больше
получатель подводит итог тому, что сказал отправитель, и спрашивает:
«Что в наших отношениях удовлетворило бы эту потребность?»
Отправитель отвечает, и партнеры завершают упражнение, благодаря друг
друга за то, что поделились своей болью и выслушали. Потом они
меняются ролями и повторяют процесс.
Это упражнение сильно влияет на обоих партнеров. Тот, кто играет
роль ребенка, видит свои детские раны яснее, чем при использовании
других методов. «Взрослый», в свою очередь, начинает лучше понимать
уязвимость своей половинки в раннем детстве, а приятные воспоминания
дают ему информацию о том, что нравится спутнику, и помогают
придумать, как заботиться о нем. Самое захватывающее в этом
упражнении то, что сопереживающий ответ слушающего партнера сильно
отличается от ответа, который дал бы настоящий родитель, и одно это
начинает исцелять раны. Если бы в прошлом настоящий родитель
реагировал так же, эмоциональной травмы не было бы вообще.
Больше всего в этом диалоге нас захватывает то, что слушающий
партнер, познакомившись с воспоминаниями о детских тревогах, часто
признается, что сам огорчал спутника схожим образом, невольно обнажая
его раны. При этом структура упражнения предотвращает какую-либо
реакцию. А благодаря заключительному признанию – когда «ребенок»
в состоянии регрессии объясняет, что ему нужно от родителя, –
слушающий получает новую информацию о том, как помочь близкому
человеку исцелиться. 
Диалог родителя и ребенка
косвенно позволяет
узнать, как стать друг для друга врачами.