О. В. Ванновская проблема коррупции в психологической

«
Откуда, почему появляется и существует 
коррупция?
»
способствуют дальнейшему раскрытию сущности человеческой природы, 
пониманию ее неисчерпаемой многомерности.
Для того чтобы изучить и осмыслить феномен коррупции в контексте человеческой 
природы, необходимо установить определенные границы анализа и рассматривать коррупцию 
с позиций социокультурных условий и факторов, т. е. с точки зрения культурной парадигмы.
Понятие 
«
культурная парадигма
» 
[1] отражает потребность в актуализации той части 
реальности, в которой витают общие существенные для эпохи идеи, ценности, отражающие 
некое смысловое единство культуры на конкретном отрезке времени. Кроме того, рассмотре-
ние природы и сущности феномена коррупции в рамках культурной парадигмы позволяет 
© О. В. Ванновская, 2009

---

55
исследовать его содержание в зависимости от того, какое место занимает исследуемый фено-
мен в социальном бытии людей, в решении их смысложизненных задач в разных сферах дея-
тельности, оценивать его не просто как концепт или виртуальную смысловую единицу, а как 
реальное явление объективной социокультурной действительности. Другими словами, фено-
мен коррупции реально существует только в контексте факторов социокультурной жизни, 
поскольку культура и есть система смыслов, определяющих мышление, ценностные установки, 
способы самореализации, ведущие переживания, поведение, стиль жизни людей.
Как правило, основным фактором смены культурных парадигм является фактор изме-
нения типов (или способов) решения жизненных задач. Однако нынешний стиль жизни 
и стойкость коррупции позволяют говорить о ее системном характере, о ее способности 
к трансформации и адаптации при смене поколений. То есть коррупционное поведение 
в иерархии базовых ценностей для решения проблем субъекта занимает далеко не последнее 
место. Почему складывается такое положение в современном обществе и какова структура 
самосознания субъекта культурной парадигмы? Кто и почему выступает духовным лидером 
в трансляции данной ценности, каковы способы вытеснения из психологии людей практики 
коррумпированных отношений? Эти и другие вопросы требуют пристального, междисци-
плинарного анализа.
По всей видимости, мы имеем дело с феноменом, обладающим онтологическим стату-
сом, т. к. он стал органической частью общекультурного стиля жизни многих людей. А это озна-
чает, что данный стиль жизни объективен, его нельзя искусственно создать, воспроизвести, 
выбрать как готовую систему форм, которую можно переносить в любую социокультурную 
ситуацию, он выступает в качестве модели, некоего закона или правила, способа поведения 
или идентификации субъекта культуры.
Дискуссия вокруг темы коррупции на протяжении последнего десятилетия ведется 
преимущественно в рамках юридических, экономических или социологических аспектов. 
Генезис и структура коррупции в системе государственной службы рассматриваются либо 
с позиций экономического анализа, либо с помощью социологических опросов, либо 
в контексте проблем развития права. При этом такие психологические категории как цели, 
мотивы, ценности, установки, эмоции государственных служащих оказываются за пределами 
научного анализа, что не дает возможность получить целостное представление о коррупции 
как о системном явлении.
Социальные представления о коррупции предельно многозначны, границы мораль-
ного/аморального, законного/незаконного, осуждаемого/одобряемого в значительной 
мере размыты. По нашим данным, социальные представления о коррупции различаются 
у респондентов с разным уровнем дохода, разного возраста, социального статуса и даже пола. 
Интересно, что перед группой молодых и обеспеченных респондентов проблема борьбы с кор-
рупцией как будто бы и не стоит. Исходя из «рыночного происхождения коррупции», они 
принимают факт ее существования — необходимость платить, давать взятки, использовать 
связи и контакты — как некий атрибут рыночного общества. Дополнительным доказатель-
ством этого для них является существование коррупции во всех странах. Они оценивают 
коррупцию с точки зрения возможностей достижения собственных целей, и в этом контексте 
она рассматривается как один из возможных методов, поскольку вообще все, что делается 
за деньги, делается гораздо лучше.
Из этого следует, что для многих респондентов этой группы основными критериями 
оценки различных социальных явлений, в том числе и коррупции, являются польза, выгода, 
целесообразность. Моральные и нравственные аспекты как будто выносятся ими за скобки. 
Они рассматривают это явление, скорее, с утилитарной точки зрения и готовы адаптироваться 

---

56
к реальности (в том числе и к коррупции) и использовать ее в своих интересах, не особенно 
задумываясь о моральной стороне вопроса. Коррупцию они воспринимают как приемлемый 
и удобный механизм социальной жизни.
Влияние социально-демографических характеристик на отношение к коррупции 
опосредовано в свою очередь такими психологическими переменными как ощущение соб-
ственной адаптированности/неадаптированности, представление о возможности активного 
влияния населения на процессы развития в стране, базовые ценностные установки.
В общественном сознании формируется представление о беззащитности граждан 
и перед преступностью, и перед лицом власти. Коррупционность правоохранительных 
органов способствует укреплению организованной преступности. Последняя, сращиваясь 
с коррупционными группами чиновников и предпринимателей, усиливается еще больше 
с помощью доступа к политической власти и возможностями для отмывания денег.
Следует еще раз подчеркнуть, что явление коррупции — сложное и многообразное 
явление. С одной стороны, оно включает не правовые этические коррупционные нарушения 
(этические проступки), с другой — коррупционные правонарушения (гражданско-правовые 
деликты; административные, в том числе дисциплинарные проступки, преступления). 
Границы этического осуждения коррупции очень подвижны. Нравственные стандарты 
гражданского общества могут не совпадать с этикой государственной и негосударственной 
службы. Даже самые честные правительства и корпорации могут восприниматься обществен-
ным сознанием как коррумпированные, и наоборот. В этом проявляется одно из наиболее 
серьезных препятствий к созданию эффективных моделей противостояния коррупции.
Не следует забывать и том, что в действительности очень тонкая грань отделяет непре-
ступные коррупционные правонарушения от преступлений в силу, прежде всего, неопреде-
ленности правовых норм.
Естественно, что содержание коррупции не исчерпывается продажностью и под-
купаемостью государственных и муниципальных служащих, а включает также различные 
проявления эксплуатации сотрудниками общественных и даже коммерческих организаций 
служебного статуса вопреки интересам службы. Российский законодатель достаточно точно