Книга II. Муад-диб

туда и обратно. 
В данном случае 
туда 
используется как
один из символов вольнаибской мифологии и означает землю духов ру или алям аль-митталь —
место, где не существует никких ограничений.
Параллель с понятием «Квизац Хадерак» здесь очевидна. Квизац Хадерак, которого сестры
стремились вывести с помощью своей селекционной программы, переводится как «сокращение
пути» или «тот, кто может быть в двух местах одновременно».
Но происхождение обоих этих переводов явственно прослеживается из Комментариев:
«Когда закон и религиозный долг — одно целое, твое „я“ заключает в себе всю Вселенную».
Муад-Диб говорил про себя:
«Я — сеть в море времени, я свободно прохожу сквозь прошлое и будущее. Я — подвижная
мембрана, которая не дает ускользнуть ни одной из возможностей».
Эти мысли по своей сути почти совпадают и соотносятся с двадцать второй калимой из
Оранжевой Книги: «Неважно, высказана мысль или нет, она реальна и обладает всеми
качествами реальности».
И когда мы пристальнее рассмотрим комментарии самого Муад-Диба к «Столпам
Вселенной» в толковании святых квизар тафвидов, мы увидим, сколь многим он обязан
Оранжевой Католической Книге и вольнаибскому дзен-сунизму.
Муад-Диб: «Долг и закон — одно, да будет так. Но помните и следующие ограничения: в
этом случае вы никогда не реализуете полностью свое индивидуальное сознание. Вы всегда
будете пребывать погруженным в общее тау. Вы всегда будете меньше чем личность».
Оранжевая Католическая Книга: дословное цитирование (шестьдесят первое Откровение).
Муад-Диб: «Религия зачастую разделяет миф о прогрессе, который защищат нас от
страха перед будущим».

---

Оранжевая Католическая Книга, Комментарии: дословное цитирование (Книга Ацхара
приписывает это утверждение религиозному писателю первого века Нешу и считает
парафразом).
Муад-Диб: «Если ребенок, или человек невежественный, или безумец навлекает беду, то
это вина человека, облеченного властью, ибо это он ее не предотвратил или не предвидел».
Оранжевая Католическая Книга: «Любой грех может быть приписан, по крайней мере
частично, врожденным дурным наклонностям, что может служить оправданием в глазах Бога».
(Книга Ацхара возводит это к древнесемитксой тауре.)
Муад-Диб: «Протяни руку твою и ешь, что Бог послал тебе, а когда насытишься —
восхвали Господа».
Оранжевая Католическая Книга: парафраз с идентичным смыслом. (Книга Ацхара
указывает лишь на весьма незначительные отличия от учения Первого Ислама.)
Муад-Диб: «Доброта — начало жестокости».
Вольнаиб Китаб аль-Айбар: «Страшно бремя доброго Бога. Не Он ли дал нам палящее
солнце (Аль-Лат)? Не Он ли дал нам Матерей Влаги (Преподобных Матерей)? Не Он ли дал нам
Шайтана (Сатана, Иблис)? Не от Шайтана ли поучили мы поспешность в мщении?»
(Отсюда же происходит вольнаибская пословица: «Поспешность — орудие Шайтана».
Следует принять во внимание: чтобы произвести сто калорий тепла при повышенной
физической нагрузке (то есть при спешке), тело испаряет около шести унций пота. Пот на
вольнаибском языке означает «бакка» или слезы; это же слово может переводиться как
«жизненная сила, которую Шайтан выжимает из твоей души».)
Конивелл назвал время прибытия Муад-Диба «религиозно рассчитанным», но на самом
деле расчет здесь мало что значил. Как сказал сам Муад-Диб: «Я здесь, следовательно…».
Однако жизненно важным моментом в понимании воздействия Муад-Диба на религию
является тот факт, что вольнаибы были кочевым народом пустыни, прошлое которого
находилось в зависимости от враждебной к нему природы. Трудно не впасть в мистицизм, если
каждую секунду вы выживаете, одержав победу в единоборстве с окружающей вас
действительностью. «Вы здесь, следовательно…»
При наличии такой традиции страдание не вызывает внутреннего протеста, но, возможно,
неосознанно оно воспринимается как наказание. Еще следует отметить, что в воззрениях
вольнаибов практически нет понятия виновности. Это и ни к чему, ибо религия и закон для них
одно целое и непослушание уже означает грех. Еще точнее будет сказать, что они легко
очищали себя от вины, поскольку их каждодневное существование подразумевало суровый суд
над себе подобными (зачастую со смертельным приговором), что в иных условиях отягчало бы
человека невыносимым сознанием собственной греховности.
Вероятно, в этом кроется причина особого отношения вольнаибов к примерам (несмотря на
деятельность Миссии Безопасности). Что с того, что свистящй песок — это предзнаменование?
Что с того, что ты должен сжать руку в кулак, когда в первый раз увидишь Первую Луну? Плоть
человека принадлежит ему самому, а вода — всему роду, и тайна жизни — не загадка, которую
нужно разгадать, а реальность, через которую нужно пройти. Предзнаменования всего лишь
напоминают тебе об этом. И раз уж ты 
здесь, 
раз уж у тебя есть 
твоя религия
, победа в конце
концов будет за тобой. Так на протяжении веков учил Бен-Джессерит, еще задолго до
столкновения с вольнаибами:
«Когда религия и политика бегут в одной упряжке и когда этой упряжкой правит святой,
то, пока он жив, ничто не может противостоять им».

---