Книжный вор


* * * ВОКЗАЛ, ТРИ ЧАСА ДНЯ * * *



Download 4,43 Mb.
Pdf ko'rish
bet128/173
Sana22.02.2022
Hajmi4,43 Mb.
#83019
TuriКнига
1   ...   124   125   126   127   128   129   130   131   ...   173
Bog'liq
2 5402459737516147319

* * * ВОКЗАЛ, ТРИ ЧАСА ДНЯ * * *
Ни часов, ни минут до расставания:
Папа обнимает Лизель. Чтобы сказать что-то, сказать хоть что-нибудь, он говорит
через ее плечо:
— Сможешь приглядеть за моим аккордеоном, Лизель? Я решил его не брать. — Но вот он
вспоминает, что вправду важно. — И если еще будут налеты, продолжай читать в
убежище.
Девочка чувствует неотвязный признак своей немного увеличившейся груди. Ей больно
касаться грудью нижних ребер Ганса.
— Хорошо, Папа. — Она смотрит на ткань его пиджака в миллиметре от своего глаза. И
говорит в пиджак. — Ты нам сыграешь, когда вернешься домой?
После этого Ганс Хуберман улыбнулся своей дочери, а поезд приготовился к отправлению.
Ганс протянул руку и нежно взял в нее лицо девочки.
Обещаю тебе, — сказал он и взобрался в вагон.
Тот пополз, а они смотрели друг на друга.
Лизель с Розой махали.
Ганс Хуберман становился все меньше и меньше, и в руке его не было теперь ничего, кроме
воздуха.
На платформе люди вокруг постепенно исчезали, пока никого не осталось. Только
женщина-комод и тринадцатилетняя девочка.
Следующие несколько недель, пока Ганс Хуберман и Алекс Штайнер были в своих разных
ускоренных тренировочных лагерях, Химмель-штрассе словно чем-то набухала. Руди стал другим
— он не разговаривал. Мама стала другой — она не бранилась. С Лизель тоже что-то творилось.
У нее не возникало желания украсть книгу, как бы она ни убеждала себя, что это ее взбодрит.
После двенадцати дней отсутствия Алекса Штайнера Руди решил, что с него хватит. Он
вбежал в калитку и постучал в дверь Лизель.
— Kommst?
— Ja.
Ей было все равно, куда он идет и что задумал, но без нее он никуда не пойдет. Они прошли
по Химмель-штрассе, по Мюнхен-штрассе и вышли из Молькинга совсем. Только примерно
через час Лизель задала насущный вопрос. До той минуты она только поглядывала на


решительное лицо Руди, на прижатые к бокам локти и кулаки в карманах.
— Куда мы идем?
— А разве не ясно?
Лизель старалась не отстать.
— Ну, по правде — не совсем.
— Я собираюсь его разыскать.
— Твоего папу?
— Да. — Руди немного подумал. — Нет. Наверное, я лучше разыщу фюрера.
Шаги ускорились.
— Зачем?
Руди остановился.
— Затем, что я хочу его убить. — Он даже развернулся на месте, к остальному миру. —
Слышали, вы, гады? — заорал он. — Я хочу убить фюрера!
Они двинулись дальше и шли так еще пару километров. И вот тогда только Лизель
нестерпимо захотелось повернуть назад.
— Руди, скоро стемнеет.
Он продолжал шагать.
— И что?
— Я возвращаюсь.
Руди остановился и посмотрел на нее так, будто она его предала.
— Правильно, книжная воришка. Брось меня. Могу спорить, если бы в конце дороги была
какая-нибудь вшивая книжка, ты бы не остановилась. А?
Какое-то время оба молчали, но вскоре у Лизель хватило воли.
— Думаешь, ты один, свинух? — Она отвернулась. — И у тебя только папу забрали…
— Что это значит?
Лизель быстро подсчитала.
Мама. Брат. Макс Ванденбург. Ганс Хуберман. Всех больше нет. И у нее никогда не было
настоящего отца.
— Это значит, — сказала она, — что я иду домой.
Минут пятнадцать она шагала одна, и даже когда рядом возник Руди, слегка запыхавшийся, с
потными щеками, еще больше часа никто не сказал ни слова. Они просто вместе шли домой:
ноющие стопы, усталые сердца.
В «Песне во тьме» была такая глава — «Усталые сердца». Романтичная девушка дала клятву
верности молодому человеку, но тот, оказалось, удрал с ее лучшей подругой. Лизель точно
помнила, что это была глава тринадцать.
«Мое сердце так устало», — сказала та девушка. Она сидела в часовне и писала в дневник.
Нет, думала Лизель, пока они шли. Это мое сердце устало. В тринадцать лет сердцу так не
бывает.
Когда дошли до границы Молькинга, Лизель бросила Руди несколько слов. Она увидела
«Овал Губерта».
— Помнишь, Руди, как мы там бегали?
— Конечно. Я сам как раз только что про это подумал — как мы оба свалились.
— Ты сказал, что извалялся в говне.
— Там была просто грязь. — Руди уже открыто веселился. — Я извалялся в говне на
Гитлерюгенде. Ты все путаешь, свинюха.
— Ничего не путаю. Я просто говорю тебе то, что ты сам сказал. Что говорят и что на


самом деле есть — это обычно две разные вещи, Руди, особенно — у тебя.
Дело пошло на лад.
Когда они вновь оказались на Мюнхен-штрассе, Руди заглянул в окно отцовской мастерской.
Перед отъездом Алекс Штайнер обсуждал с Барбарой, стоит ли ей оставить заведение
открытым. Решили, что нет, учитывая то, что в последнее время заказов и так было мало, к тому
же чем черт не шутит — могли объявиться партийцы. Гешефтмахеры никогда не нравились
партийным агитаторам. Человеку должно хватать армейского жалованья.
Внутри рядами висели пиджаки, и в глупых позах стояли манекены.
— По-моему, вон тому ты понравился, — сказала Лизель через некоторое время. Таким
способом она Руди напоминала, что пора идти дальше.
На тротуаре Химмель-штрассе вместе стояли Роза Хуберман и Барбара Штайнер.
— Ох Мария, — сказала Лизель. — Посмотри, волнуются?
— Бесятся.
Когда дети подошли, было много вопросов — в основном типа «Где вас обоих черти
носят?», но матери быстро сменили гнев на облегчение.
Барбара, однако, потребовала ответа.
— Так что, Руди?
За него ответила Лизель:
— Он убивал фюрера, — и Руди выглядел неподдельно счастливым несколько долгих
секунд, так что Лизель успела за него порадоваться.
— Пока, Лизель.
Через несколько часов Лизель услышала шум в гостиной. Он дотянулся до ее кровати. Она
проснулась и лежала без движения, воображая приведения, Папу, грабителей, Макса. До нее
донеслись открывание и волочение, потом их сменила пушистая тишина. А тишина — всегда
величайший соблазн.
Не двигаться.
Лизель подумала эту мысль много раз, но — недостаточно много.
Ее босые ноги отчитывали пол.
Сквозняк сопел в рукава пижамы.
Лизель шла сквозь тьму коридора к молчанию, которое только что было шумным, навстречу
нити лунного света, стоявшего в гостиной. Но вот остановилась, чувствуя наготу своих лодыжек
и пальцев. Она посмотрела.
Глаза привыкали к темноте дольше, чем она ожидала, а когда привыкли, невозможно было
отрицать того, что Роза Хуберман сидит на краю кровати с мужним аккордеоном, пристегнутым
к груди. Ее пальцы зависли над клавишами. Она не двигалась. Похоже, даже не дышала.
Эта картина накатилась на девочку в коридоре.

Download 4,43 Mb.

Do'stlaringiz bilan baham:
1   ...   124   125   126   127   128   129   130   131   ...   173




Ma'lumotlar bazasi mualliflik huquqi bilan himoyalangan ©hozir.org 2024
ma'muriyatiga murojaat qiling

kiriting | ro'yxatdan o'tish
    Bosh sahifa
юртда тантана
Боғда битган
Бугун юртда
Эшитганлар жилманглар
Эшитмадим деманглар
битган бодомлар
Yangiariq tumani
qitish marakazi
Raqamli texnologiyalar
ilishida muhokamadan
tasdiqqa tavsiya
tavsiya etilgan
iqtisodiyot kafedrasi
steiermarkischen landesregierung
asarlaringizni yuboring
o'zingizning asarlaringizni
Iltimos faqat
faqat o'zingizning
steierm rkischen
landesregierung fachabteilung
rkischen landesregierung
hamshira loyihasi
loyihasi mavsum
faolyatining oqibatlari
asosiy adabiyotlar
fakulteti ahborot
ahborot havfsizligi
havfsizligi kafedrasi
fanidan bo’yicha
fakulteti iqtisodiyot
boshqaruv fakulteti
chiqarishda boshqaruv
ishlab chiqarishda
iqtisodiyot fakultet
multiservis tarmoqlari
fanidan asosiy
Uzbek fanidan
mavzulari potok
asosidagi multiservis
'aliyyil a'ziym
billahil 'aliyyil
illaa billahil
quvvata illaa
falah' deganida
Kompyuter savodxonligi
bo’yicha mustaqil
'alal falah'
Hayya 'alal
'alas soloh
Hayya 'alas
mavsum boyicha


yuklab olish