удовлетворении написано от его имени на стеле Кюльтегина: "Если
бы я не действовал так тесно со своим младшим братом Кюльтеги-
ном, тюркский народ не существовал бы".
Чтобы залечить раны гражданской войны Мокилэн внял советам
старого Тоньюкука, которому исполнилось семьдесят лет. Мокилэн
вознамерился восстановить свое правление, напав на Китай. Тонью-
кук отговорил его от этого шага. Фактически на трон династии Тан
взошел император Сиюаньцзун (713-755). Не обладая лично
военными качествами Тайцзуна
Великого и не лишая себя
удовольствий императорского двора (золотой век, эпоха
неподражаемого образа жизни двора в Чанъани), новый "сын неба"
явно проявил слабость к славе и был полон желания восстановить
китайскую гегемонию в Верхней Азии. Будучи постоянно в курсе
внутренней китайской политики, Тоньюкук с очевидностью
доказал своему хозяину, что тюрки, ослабленные гражданской
войной —катастрофическое уменьшение стад, исхудалые лошади,
изголодавшиеся орды совершили бы ошибку, решив напасть,
применяя военную
силу против династии Тан, находившейся на
стадии возрождения. Переходя от крайности к крайности в эпоху
династии Тан, Мокилэн хотел бы, чтобы его тюрки успокоились,
построили на Орхоне столицу с крепостью на китайский манер,
возвели буддийские монастыри и даосистские кельи. Тоньюкук
указал ему, что это было бы другой оплошностью. Основным
преимуществом тюрков являлась мобильность кочевников, которая
позволяла
им
неожиданно
нападать, используя
дюбую
благоприятную возможность и стать неуловимыми в случае
поражения. Китайский летописец передает слова одного из
умудренных тюркских воинов: "Тукю малочислены по сравнению с
китайцами. Они всегда в
поисках воды и пастбищ, увлекаются
охотой, не имеют постоянного местожительства и ведут войны.
Когда они чувствуют свою силу, то устремляются вперед. Если
чувствуют себя слабыми, бегут и ищут убежища. Таким образом,
они компенсируют количественное превосходство китайцев,
которое не придает силы последним. Если же вы разместите тукю
в городе, огражденном крепостной стеной от внешнего мира и если
вы однажды проиграете битву китайцам, вы окажетесь их
пленником. Что касается Будды и учения Лаоцзы, то их
учение
сводится к тому, чтобы сделать людей мягкими и покорными;
избавьте воинов от учености!"*
Точно такие же наставления, — секрет тюркской силы, —
Мокилэн оставил для своих потомков на стеле Кошо-Цайдама. Он
на-
* Memoires concernant les Chinois, XVI, II. Cf.J.Marquart, Skizzen zur
geschichtlichen Volkerkunde des Mittelasien und Siberien, Festschrift fur Friedrich
Hirth, 1920, 291.
138
поминал в связи с этим какой деморализующий эффект
производило на восточных тукю
предыдущего века влияние
китайских обычаев". Обращение китайского народа, дающего нам
без труда столько золота и серебра, много шелка, звучит мягко, а
даваемые богатства кажутся чрезмерными. Втираясь в доверие
своим мягким обращением и щедрыми дарами, китайцы завлекают
тюркский народ. Поддаваясь на'эти увещевания, сколько из твоего
народа, о тюрки, потеряли жизнь. Покидая мрачный лес, многие
обращают взор к югу, говоря: "Я хочу жить в долине". И Мокилэн
умоляет тюрков оставаться тюрками: "Если ты пойдешь в эту
страну, о, народ тюрков, ты обретешь смерть! Но если ты
останешься в лесу Утукена (Хангай и Орхон), где нет ни богатств,
ни соблазнов, ты сохранишь вечную империю, о, народ тюрков!...
Все, что я тебе хотел сказать, я написал на этом вечном камне."*
Тем не менее, следуя советам Тоньюкука, Мокилэн предложил
мир Китаю (718). Император Сиюаньцзун
отверг это предложение
и объявил войну. Басмилы, тюркское племя области Кучена,
бывшей Пейтин и кидане Лео-си и Жэхоля, совместно с Китаем
должны были захватить тукю с тыла на юго-западе и юго-востоке.
Каган Мокилэн почувствовал неладное. Старый Тоньюкук
успокоил его, доказывая, что басмилы, китайцы и кидане
Do'stlaringiz bilan baham: