Международный научно-образовательный электронный журнал

Kalit so`zlar:
antroponim, etnografiya, komponent, shaxs ismi, ot, kulturologik 
ma`lumotlar, leksik tizim, konseptual mazmun, uch atama formulasi, ishbilarmonlik 
yodgorliklari, antroponimik rasm. 
 
Самым главным, важным и надежным источником для реконструкции 
антропонимической картины прошлого, для изучения формирования 
трехчленной формулы именования русского человека, становления отдельных 
антропонимических разрядов и категорий служит деловая письменность 
различных эпох. Именно памятники делового письма, созданные на разных 
территориях русского государства, содержат в силу своей языковой и 
экстралингвистической специфики богатейший антропонимический материал. 
Деловая письменность - это свод самых разнообразных в жанровом 
плане актовых материалов. Жанры отличаются друг от друга отношением 
совокупности языковых явлений текста к действительности (Качалкин 1990:3). 
Каждый жанр, таким образом, имеет свои специфические языковые особенности, 
которые и интересуют филологов. Антропонимистов, безусловно, привлекает 
информативная насыщенность того или иного документа антропонимической 
лексикой, а также способы ее подачи при идентификации личности именуемого. 
Помимо этого, весьма важно рассматривать соотношение того или иного 
документа со временем и местом составления и функционирования акта. 

---

768 
Есть жанры, сложившиеся достаточно рано. Так, например, главные 
памятники древнерусской эпохи - летописи. Однако подходить к использованию 
их данных филологу, в частности, антропонимисту, следует весьма осторожно. 
Во-первых, многие летописные своды сохранились в списках - так, знаменитая 
Никоновская летопись - это список уже ХVIв., а во-вторых, число источников в 
целом невелико по отношению, например, к периоду XVI-XVIII вв. 
XV в. - это век грамот, определяющих разнообразные владельческие 
отношения: земельные, имущественные и др. От XV-XVI вв. сохранились 
духовные грамоты - предсмертные распоряжения об имуществе лица, кабальные 
- документы о денежном долге, долговые обязательства, купчие грамоты - акты, 
определяющие куплю-продажу земли или имущества. Степень сохранности 
документов XV в. также невысока - многие грамоты попорчены временем, 
ветхие, значительное число списков более позднего времени. Естественно, к 
фактическому содержанию списков следует подходить осторожно, учитывая 
возможность временных искажений. 
От XV в ведет начало жанр росписей, которые характеризуются 
отдельными видами: в жанре росписей составлялись разнообразные списки, 
перечни, в том числе и людей, реестры, описи.' Больше всего расписных списков 
сохранилось по XV^., реестров - по XVIIIв. 
В XV в. активное распространение получили писцовые книги, которые 
содержат в себе описание дворов в различных населенных пунктах и их 
владельцев. Сохранялось достаточно много писцовых книг по всем городам 
России (XVI-XVII вв.); частично антропонимический материал, извлеченный, 
например, из писцовых книг Твери (Ганжина 1992,1995 и др.), Казани (Соколов 
1891), Центрального и Поволжского региона (Чечулин 1890) и некоторых других 
территорий введен в на5Д1ный оборот. 
От XVI-XVII вв. до нас дошло весьма много приходно-расходных книг 
монастырей, особенно северных и северо-западных: Кирило-Белозерского, 
Иоси-фо-Волоколамского, Антониева Сийского и некоторых других. Хорошо 
сохрани' Среди росписей есть схожие акты, но все же их можно рассматривать, 

---

769 
учитывая информативные особенности, как разные виды жанра. Так, роспись -
это достаточно подробное описание людей или предметов, реестр - наоборот, 
краткий перечень людей или предметов, десятки - списочный состав людей в 
различных территориальных подразделениях и т. д. (Качалкин 1990:27-28). лись 
приходно-расходные книги одного из монастырей западного региона - Болдина 
Дорогобужского на Смоленщине. 
Именно в ХУ1в., особенно во второй его половине, появляются выписи 
-вторичные документы, что-либо подтверждающие. К материалу вторичных 
источников антропонимистов следует подходить очень осторожно, учитывать 
квалификацию и аккуратность переписчика. 
ХVIIв. характеризуется большим количеством хорошо сохранившихся 
таможенных книг, распространенных по территории всей Руси и фиксирующих 
торговые отношения в государстве. Сохранились причем не только северные 
памятники (давно изданные и привлекающие внимание исследователей), но и 
книги южных территорий, относительно недавно (1982) опубликованные С.И. 
Котковым. 
От ХVI-ХVII вв. до нас в хорошей сохранности дошли новгородские 
записные кабальные книги, антропонимия которых исследована А.Н. 
Мирославской (1955, 1959, 1980 и др.). 
Для антропонимистов определенный интерес представляет описание 
расспросных речей - своеобразных протоколов официального диалога с целью 
выяснить у того или иного лица факты, неизвестные администрации, но нужные 
для ведения того или иного дела, допросов - документов, содержащих 
результаты проверки чего-либо у свидетелей того или иного события, сказок - 
деловых 
показаний 
по 
определенному 
вопросу, 
интересующему 
администрацию, обыскных речей - отчетов о ревизии, обыске. Во всех этих 
достаточно 
хорошо 
сохранившихся 
документах 
ХУ1-ХУП1вв. 
засвидетельствованы именования лиц и в официальных вариантах, и в уличных, 
бытовых, так как в этих документах показания записывались дословно. 

---

770 
Иногда документы в соответствии с языком того или иного времени 
меняют Классификация означенных документов на основании самоназваний 
актов приводится в работе А.Н. Качалкина (1988:38-46), хотя, на наш взгляд, 
если нет титла у источника, то с абсолютной точностью утверждать, расспрос 
это или допрос не всегда возможно, ибо главные функции у них совпадают - 
точно записать показания свидетелей по судебному делу. свои названия, хотя 
целевые установки этих актов остаются прежними. В частности, объективная 
реальность предполагает наличие в любую эпоху текстов, в которых содержатся 
жалобы на неправомерные действия обидчиков. Эти акты имеют следующие 
названия: жалоба (ХVв.), челобитная (ХVХ-ХVIIвв.), прошение (ХVIIIв.), 
заявление (ХIХ-ХХ вв.). 
То же можно сказать и о частной переписке, которую можно отнести 
(хотя и несколько условно) к деловым памятникам письменности. В ХIII-ХV вв. 
это берестяные грамоты ( сохранность их, к сожалению, невелика), в ХVI-ХVI 
IIвв. -грамотки, в ХIХ-ХХ вв. - письма. 
От ХVII-ХVIII вв. до нас дошло достаточно много самых разнообразных 
книг, довольно наполненных антропонимической лексикой: переписные 
(исследованные С.И.Зининым), метрические, крепостные, межевые. Весьма 
интересны периферийные источники, так как хотя делопроизводство 
развивается по централизованным канонам, но все же в местных книгах писцы 
допускают определенные отступления от стандартов, связанные с 
особенностями местного говора и местной антропонимической системы. В 
меньшей мере это касается метрических книг, в которых содержатся сведения о 
рождающихся, умерших и брачующихся прихожанах, в большей мере межевых 
книг, в которых часто представлены и местные топонимы, и местные 
антропонимы при описании угодий и их владельцев, небольших населенных 
пунктов. 
Хорошо сохранились крепостные книги по многим территориям 
Русского государства. Это сборники актов, подтверждающих права владельцев: 
документы о личной зависимости (судные, жилые записи, полные докладные 

---

771 
служилые кабалы), акты о всякого рода передачах прав владения крепостными 
крестьянами и другими категориями зависимого населения и недвижимой 
собственности от одного владельца к другому (купчие, закладные, доступные, 
меновые, данные, духовные, сговорные записи), записи о найме недвижимого 
имущества (земли, мельниц, лавок и пр.), подрядные записи и контракты на 
поставки и перевозки различных товаров, на строительные работы, записи о 
личном найме, долговые обязательства, поручные записи по подрядчикам, 
откупщикам и т.п. Эти книги известны с 1592г. и велись по 1782г. по всей России 
(больше всего сохранилось книг по Новгороду) и являются, наряду с писцовыми 
и переписными книгами, основными документами, отражающими важные 
социально-экономические процессы в государстве, например, процесс развития 
социального неравенства среди крестьянства, что, бесспорно, служит 
определенным фоном для антропонимических исследований. В крепостных 
книгах представлены одни из самых полных и официальных структурных 
формул записей именуемых в сравнении с анализом структурных формул других 
источников того же времени. Особенно во второй половине XVIIIB. В 
крепостных книгах можно отметить достаточно строгие оформительские нормы, 
в том числе и единообразие в записях именований лиц. 
Таким образом, деловая письменность - это обширный свод самых 
разнообразных в жанрово-стилистическом и официальном отношении 
документов, и для глубокого и всестороннего освещения вопросов, связанных с 
формированием и развитием общерусской антропонимической системы, 
следует, несомненно, рассматривать употребление антропонимов в самых 
разноплановых актовых материалах. Необходимо сравнить состав и структуру 
именований в более официальных и юридически более значимых документах 
(кабальных записях, переписных, записных, таможенных книгах, указах, 
распоряжениях и пр.) и в менее официальных источниках (приходно-расходных 
книгах монастырей, ведшихся, как правило, домашним способом, челобитных, 
частных письмах и т.п.). Кроме того, желательно пронаблюдать за 
употреблением имен собственных в различных частях одного и того же 

---

772 
документа (например, в зачине челобитной и в ее основном тексте, в начальном 
формуляре пожалованной, подтвердительной или иной грамоты и в ее 
описательной части и т.д.), то есть рассмотреть зависимость формулы 
именования от цели называния того или иного лица.' а На такое сравнение 
указывал еще В.К.Чичагов (1959:9), но не успел проанализировать собранный 
фактический материал. О разножанровых источниках и их изучении писал В.А. 
Никонов (1970:85-87), однако сам не разрабатывал это направление 
исследований. И в других трудах по антропонимике жанрово-стилистический 
анализ источников либо только упомянут, либо едва намечен. 
Исследование антропонимической лексики по деловым источникам 
необходимо проводить в динамике, учитывая, что не все эпохи представлены 
одинаковым количеством источников и одинаково изучены. В частности, 
желателен ввод в научный оборот нового материала памятников ХУ1-ХУП1вв., 
времени, когда постепенное накопление элементов нового качества привело к 
достаточно серьезным изменениям в антропонимической системе. Именно от 
этого периода сохранилось довольно много разноплановых в жанровом 
отношении источников, и, опираясь на извлеченный из них фактический 
материал, можно проследить за становлением современной антропонимической 
трехчленной формулы именования лица, которую можно рассматривать как 
современную официальную антропонимическую норму в идентификации 
личности. 
Памятники делового письма исключительно информативны по части 
антропонимической лексики. Высокоинформативными можно считать тексты с 
регулярным и значительным включением имен: метрические, таможенные, 
писцовые и переписные книги, кабальные записи, купчие крепости и др. Менее 
насыщены антропонимами межевые книги, челобитные, сказки, грамотки и 
некоторые другие жанры актов, но и в них можно найти интересный 
антропонимический материал. Особо следует выделить росписи (списки, 
реестры и т.д.) как наиболее наполненную ономастической лексикой форму 
документа. В коммуникативном отношении все компоненты одного списка 

---

773 
объединены общей задачей -дать полную информацию о называемых, детально 
идентифицировать личность, указать на принадлежность перечисляемых к 
определенной категории лиц, характеристика которой формулируется в титуле 
списка. Для ХХв. списки - практически самый главный вид исследуемых 
актовых материалов, наряду с книгами актов гражданского состояния (ЗАГСА) 
и метрическими церковными книгами. 
Число документов, привлекаемых для нашего исследования, составляет 
(с учетом современного материала) около 1400 единиц, и поэтому материал для 
наблюдений требует обобщения. Помимо того, количество содержащихся в 
текстах антропонимов огромно и не может быть охвачено одним трудом. 
Естественно, имеют место ограничения в выборке анализируемых 
антропонимов. Эти ограничения соответствуют следующим условиям: 1) 
количество антропонимических единиц должно быть достаточным для общих 
выводов по описанию становления и развития той или иной антропонимической 
категории, 2) должны быть зачтены социальные группы именуемых, 3) анализ 
любого антропонимического явления следует представлять на широком русском 
и - при необходимости - славянском фоне. 
Безусловно, весь материал, используемый в работе для доказательства 
выдвигаемых теоретических положений, проходил статистическую обработку, 
которая является обязательной для начала любого ономастического 
исследования, так как в научный обиход вводится массовый фактический 
материал (Белецкий 1972:12) 
На основе анализа разнообразных в жанрово-стилистическом 
отношении актовых материалов Смоленского края мы определяем основные 
положения, важные для описания антропонимии любого региона: 
1. Разные в жанровом отношении источники засвидетельствовали 
именования лиц разных социальных групп, и можно проследить за 
определенными закономерностями. Так, в грамотах, указах воевод и стольников, 
жалованных грамотах на землю, «листах» наместникам и некоторых других 
источниках представлены именования лиц высшего сословия. Расспросные речи, 

---

774 
ревизские сказки, различного рода донесения, судные и следственные дела и т.п. 
сохранили для нас антропонимы, называющие простых смолян. В материалах 
приходно-расходных 
книг 
монастырей, 
помимо 
именований 
священнослужителей и монастырских работников, встречаем упоминания о 
лицах самых разнообразных социальных групп - от князей до крестьян 
(вкладчики монастыря, лица, связанные с ним торговыми отношениями, и пр.). 
Сословны списки: есть списки дворян и детей боярских, стрельцов, посадских 
людей, крестьян и пр. Однако есть и общие документы: например, списки, 
определяющие места обороны смолян по крепостным стенам во время осады 
города поляками в 1609-1611гг, списки убитых и раненых во время войны 1812г. 
и пр. 
2. Тексты, относящиеся к разным жанрам, имеют, естественно, разную 
структуру, разное оформление, что прямым образом связано с употреблением 
тех или иных антропонимов и их вариантов. Так, почти у всех челобитных 
стандартный зачин и одинаковая концовка. Проситель именует себя холопом или 
сиротинкой {сиротой), используется деминутивная форма имени, поэтому 
делать какие-либо выводы по таким источникам об употреблении 
уменьшительных форм имен в Х VI - ХVIIIвв. сложно. 
Совсем иное дело, когда речь идет об уменьшительных формах имен 
(естественно, это лишь один из примеров анализа) в частных письмах, которые, 
по выражению С.И.Коткова, «в кругу письменных источников по истории 
русского языка занимают особое положение», потому что доносят до нас запись 
разговорной речи (1963:107). Составители не стесняли себя строгими рамками 
делового трафарета (хотя, безусловно, стандарты бьши и здесь) и могли 
относительно свободно выбирать средства выражения, делать какие-либо 
замечания и т. д. Поэтому если в частном письме ХVIIв. мы находим 
употребления деминутивов, подобных следующему: Отъ Левонтья Юрьевича 
сыну моему Федюшке поклон (Готье, 56,1609г.),' - то можно сделать вывод о 
функционально-стилистическом и эмоционально-экспрессивном наполнении 
уменьшительных аффиксов в антропонимии. 

---

775 
3. В текстах разных жанров представлены разные варианты повторов тех 
или иных именований, что, безусловно, играет роль при анализе различных 
антропонимических структур. Например, в челобитных, купчих крепостях, 
допросах, показаниях и некоторых других жанрах источников в начальной, более 
строго формулярной и официальной, части представлены расширенные 
антропонимические формулы, включающие в себя указание на место рождения 
или проживания лица, его род занятий, социальное положение, а также, 
естественно, имя, семейное именование, именование по отцу, часто 
индивидуальное прозвище. В других же частях актов мы находим более краткие 
структуры, вплоть до одних имен: Лета тысяща седмьсоть двадесять второго 
июня в двадесять первый день нижегородского драгунского полку отставной 
драгунь Василей Коноповъ Все печатные тексты памятников письменности 
цитируются в соответствии с изданием, кроме замены трудных для 
воспроизведения и не имеющих значимой роли для анализа антропонимов букв 
уллддддд ш/кл />3 ) а . сынъ Козляниновъ продалъ я для совершенной своей 
нужды и росплаты долгов своихъ, а не для какого неправдивого укрепления 
проча меншим детям и доче-рямъ и тайного подлогу и всякого переводу и 
вымыслу по сущею правдою гдну майору Петру Гавриловичу сну Озерову впред 
без выкупу старинного крепос-ного своего делового человека Рубежцкой пятины 
Белозерской половины Ильинского Любипского погоста дрвш Заречья в бегахъ 
Ивана Алфимова прозвище Топкова и со всеми ево животы и с пожилыми годами 
и волно ему Петру по сей купчей в бегахъ искать.' Во многих же других жанрах, 
например, различного рода списках, ведомостях, реестрах и т.п., то есть текстах 
сугубо антропонимических, насыщенных антропонимами, даже при повторах 
именований обычно используются одни и те же структуры. Так, в классных 
журналах Смоленской губернской гимназии во всех списках употребляются 
одинаковые именования и учащихся, и учителей (либо имена и фамилии, либо 
только фамилии)
4. И, наконец, жанровая принадлежность источников играет достаточно 
важную роль в процессе формирования современной трехчленной 

---

776 
антропонимической формулы именования русского человека. В текстах 
официальных, административно важных, насыщенных антропонимами (списках, 
ведомостях, канцелярских алфавитах, описях, ревизских сказках, переписных, 
кабальных, таможенных, явочных, метрических книгах, выписях из подобных 
книг, различного рода крепостях и расписках, связанных с денежным оборотом, 
различных журналах официальных Цитируемые рукописные смоленские 
источники впервые вводятся в научный оборот. При передаче текстов 
соблюдаются следующие правила: 1) выносные буквы вносятся в строку и не 
выделяются; 2) сохраняется написание Ь и Ъ, соответствующее рукописям; 3) 
сокращения не раскрываются, а показываются знаком 4) редкие буквы (\у, 1, и 
др.) упразднены; 5) в смоленских источниках уже со времен написания 
смоленских грамот (ХIII-ХХVвв.) беспорядочно употребляются Е и л, поэтому 
мы не сохраняем написание этих букв; 6) не показываются границы строк; 7) 
вставлены немногочисленные пунктуационные знаки источников, которые, 
естественно, не соответствуют этим современным правилам пунктуации. О 
смоленских памятниках письменности подробно см.: Борисова 1970:138-158. 
присутствий, аттестатах, свидетельствах и пр.) трехчленная антропонимическая 
норма закреплялась скорее в соответствии с вырабатываемыми навыками 
делопроизводства и ведения канцелярского дела. Тексты же более свободного 
характера (расспросные речи, в частности, те их части, где подробно 
записываются показания, основные части челобитных, доезды (документы, в 
которых сообщается о поездке в какую-либо деревню с целью привезти в 
приказную избу или канцелярию провинившихся или свидетелей), частные 
письма и некоторые другие жанры) следует считать менее официальными: в них 
писавшие позволяют себе меньше соблюдать официальные каноны, и, таким 
образом, официальная трехчленная структура именования не всегда 
выдерживается и закрепляется позднее. 
5. При жанровом анализе источника необходимо обращать внимание на 
его временную характеристику в соответствии с исторической характеристикой 
эпохи. Сравнение употребленных в разных по жанру и времени написания 

---

777 
текстах антропонимических структур позволит точнее и объективнее 
представить 
картину 
формирования 
современной 
трехчленной 
антропонимической формулы именования человека. 
6. Все жанры источников, составляющих деловую письменность, тесно 
связаны между собой, так как представляют как бы блоки документов отдельных 
деловых учреждений конкретного региона. Существует также временная связь в 
делопроизводстве, ибо возникало оно в каждый период не на пустом месте, а 
имело своей базой вековые традиции. 
7. Очень важно иметь сведения о составе писцов, исполнявших те или 
иные документы. 
Значительная часть исследованных памятников письменности написана 
подьячими различных «площадей», приказных изб, канцелярий, магистратов, 
ратуш и т.п. Указание на это мы нередко находим в самих документах: 
Приписалъ подьячей Василей Ильин (Готье, 247, 1611г.); А роспись писалъ 
Вяземской площадной подьячей Карпушка Иванов, по ихъ велению (АЮ, III, 
311, 1688г.); А поручную запись писал белской площадной подьячей Пиконка 
(СИМ, 7814, 
1692г.); Писалъ белской конъцелярии подъячий Демидъ Кобелевъ 
(РГАДА, ф.876/ 1,80, 1722г.) и пр. 
Таможенные, переписные и другие книги подписывались обычно 
следующим образом: Справилъ Ларка Феоктистовъ (РГАДА, ф. 145/1, 17, 
1679г.). 
Монастырские книги писались казначеями. Так, известны казначеи 
Болдина Дорогобужского монастыря (с 1585 по 1607гг.) Иоасаф, Григорей 
Якимов и др. (РИБ-37). 
Многие документы писались духовными лицами, посадскими людьми, 
ротными писарями, солдатами, просто жителями, например: А речи писал 
Николс-кой земской диячок с План (название деревни) Тамилко Игнатьев (Готье, 
38,1609п); А запись писалъ вязмитинъ посадцкой человекъ Васка Гиляновъ лета 
7178 марта въ 3 день (АЮ, III, 12-13,1670г.); К сей ацанки (так в тексте!) 

---

778 
ценавщикъ смолнянинъ Никита Прокопенков. подписался Федоръ Дементьевъ. 
(РГАДА, ф.763/ 1, 88, 1771г.) и т.п. 
В XIX веке актовые материалы подписывали уже только 
делопроизводители - секретари или канцеляристы (подканцеляристы) управ или 
канцелярий: Секретарь Семен Белки (ГАСО, ф.1/1, I486, 53, 1846г.); Канцелярист 
Петр Филиппов (ГАСО, ф.1/1, 1281, 64, 1893г.); Секретарь Смоленской гимназии 
С. Лебедев (ГАСО, ф.76/1, 603, 61,1908г.) и др. 
Исследуемые памятники, особенно акты XVI-XVIIIBB., создавались, 
как видим, лицами разной социальной среды, людьми разной степени 
грамотности, что, естественно, необходимо учитывать при анализе 
антропонимического материала того или иного источника. Сведения о писцах, 
извлекаемые из различных источников, помогают определить степень их 
профессионализма, опытности, грамотности и т.п., что иногда имеет 
определенное значение в выборе антропонимической формулы именования, 
необходимой для идентификации личности, представленной в акте.