Среди тысячи лиц

я? Что я делаю? Как я сюда попала? Но потом мозг заработал, колесики
завертелись, мой мир снова стал ясным и понятным.
Произойдет ли то же самое с Кэйдом? Я взяла поднос и поставила его
на подоконник. В эту минуту дверь распахнулась, и вошла доктор Брэнсон.
– Доброе утро, – поздоровалась она, направляясь прямиком к Кэйду.
Врач поправила капельницу, измерила ему давление и проверила другие
показатели.
Она кивала в такт своим мыслям и делала записи в истории болезни.
Потом доктор Брэнсон повернулась ко мне:
– Мы с коллегами пришли к выводу, что ваш друг был бы идеальным
кандидатом для программы, о которой я рассказывала вам вчера. Но, к
сожалению, свободных мест нет.
– О! – Я расстроилась.
– Но у меня появилась идея, – продолжала доктор Брэнсон. – Я
обсудила ее с коллегами. На третьем этаже есть квартира, она еще не
совсем готова, но мы ищем возможность подготовить ее для Кэйда.
– Да-да, – закивала я, – это было бы чудесно.
– Независимая жизнь стала бы для Кэйда большим шагом вперед, –
сказала она. – Но за жильцами таких квартир присматривает медицинский
персонал. Мы полагаем, что это наилучший способ для пациентов с ТПМ
вернуться к жизни в обществе.
Врач протянула мне пакет документов.

---

– Мы сможем принять его только через две недели, поэтому на это
время ему потребуется временное жилье.
Мое сердце забилось чаще.
– Временное жилье?
– Да, – подтвердила доктор Брэнсон. – Уверена, вы сумеете ему в этом
помочь.
Я кивнула, думая о Райане, его родителях, моей жизни.
– Да-да, разумеется, я все сделаю.
– И хотя программа существует на субсидии, гранты покрывают ее не
полностью. Ваш друг определенно не имеет страховки, поэтому часть
расходов на питание и проживание необходимо будет оплатить. – Невролог
протянула мне еще стопку бумаг. – Это около пяти тысяч долларов.
Я сдержанно кивнула. У нас с Райаном были деньги. Мы недавно
объединили наши финансы. Хотя у нас были внушительные накопления и
эта сумма стала бы всего лишь каплей в море нашего финансового
благополучия, я все же почувствовала себя неловко. Как я смогу заплатить
за Кэйда, ничего не сказав об этом Райану? Я обману его доверие.
– Мне неприятно торопить вас, но, боюсь, депозитный чек нужно
представить сегодня, чтобы закрепить за Кэйдом место.
Я кивнула и потянулась за сумочкой.
– Это не проблема, я обо всем позабочусь, – сказала я.
Я протянула врачу чек, а она передала его помощнице, только что
вошедшей в палату.
– Гейл, отнеси, пожалуйста, этот чек в мой кабинет, и пусть Джон
начинает регистрацию мистера Макаллистера.
Мы обе посмотрели на Кэйда. Теперь он закрыл глаза.
Доктор Брэнсон понизила голос до шепота:
– Мы не могли бы поговорить с вами в коридоре?
Я кивнула и вышла следом за ней из палаты.
Как только за нами закрылась дверь, она открыла папку и достала
пачку листов, скрепленных степлером.
– Моя помощница проверила архивы и, как я и думала, нашла
пациента без документов, чье описание подходит под внешность вашего
друга. Он поступил 4 августа 1998 года. В истории болезни написано, что
его доставила «Скорая помощь». Он был без сознания, с травмой черепа и
последующим отеком мозга. Удостоверения личности при нем не
оказалось. Судя по записям, он пролежал в коме две недели. После того
как он очнулся, его вскоре выписали. Здесь есть запись терапевта, который
его лечил. Сейчас я ее прочту.

---

Доктор Брэнсон замолчала, ее глаза заскользили по строчкам.
– Интересно.
– Что?
– Он ушел из больницы вопреки рекомендациям врача.
Я покачала головой:
– Не понимаю.
Врач посмотрела на меня:
– Здесь сказано, что терапевт пытался уговорить пациента остаться и
продолжить лечение, поскольку врач подозревал травму головного мозга.
Но на другой день Кэйд ушел.
– Ушел?
– Здесь только сказано, что его выписали.
– Как?
– Больница не имеет права задерживать пациента против его воли, –
продолжала доктор Брэнсон. – Забрали Кэйда или он ушел по собственной
воле, мы этого никогда не узнаем.