Тонкое искусство пофигизма: Парадоксальный способ жить счастливо

Парадокс успеха/неудачи
Однажды Пабло Пикассо, уже в старости, сидел в испанском кафе и
рисовал что-то на использованной салфетке. Он не относился к таким
вещам серьезно: малевал то, что на секунду заинтересовало, как подростки
рисуют пенисы в туалетных кабинках. Но Пикассо есть Пикассо: каракули
поверх
кофейных
разводов
были
интересными
кубистскими/
импрессионистскими замыслами.
Неподалеку сидела женщина и глядела на него с благоговением.
Наконец Пикассо допил кофе и смял салфетку, собираясь уходить.
Женщина остановила его. «Погодите, — сказала она, — можно мне
взять салфетку, на которой вы рисовали? Я заплачу за нее».
«Конечно, — ответил Пикассо, — 20 тысяч долларов».
Женщина отшатнулась, словно он бросил в нее кирпич. «Как? У вас
ушло всего две минуты на рисунок».
«Нет, мадам, — возразил Пикассо, — на рисунок ушло больше
шестидесяти лет». Он положил салфетку в карман и вышел из кафе.
…Успех в любом деле основан на тысячах мелких неудач. И величина
успеха основана на том, сколько раз вы терпели неудачу. Если кто-то лучше
вас делает что-либо, скорее всего, он и чаще вас сталкивался с неудачей.
Если кто-то хуже вас, вполне возможно, он не прошел тот горький опыт
жизненных уроков, который выпал вам.
Представьте, как ребенок учится ходить. Он сотни раз падает и
ушибается! Но он же не останавливается и не думает: «Пожалуй, ходьба не

---

для меня. У меня ничего не получается».
Желание избегать неудач возникает позднее. Думаю, оно во многом
обусловлено нашей системой образования, которая жестко ориентирована
на успех и наказывает за неуспеваемость. Немалую роль играют властные
и строгие родители, которые не позволяют детям набивать шишки и
наказывают за попытки сделать что-то по-новому или по-своему. А тут еще
и СМИ, которые бесконечно рассказывают о чужих звездных успехах, не
показывая тысячи часов скучного и монотонного труда, который
потребовался для достижения этого успеха.
В итоге большинство из нас начинают бояться неудач, инстинктивно
избегать их, держаться лишь старых и надежных путей.
Однако это душит и сковывает наши возможности. Подлинно успешны
мы можем быть лишь в том, в чем захотим терпеть неудачу. Если мы не
готовы к неудачам, значит, нам и не слишком нужен успех.
Боязнь неудач во многом вызвана дурацкими ценностями. Допустим, я
сужу о себе по способности «делать своих знакомых такими, как я». Это не
жизнь, а сплошная нервотрепка. Ведь моя неудача на 100% определяется
не моими действиями, а действиями других людей. Тут я не контролирую
ситуацию: моя самооценка полностью зависит от окружающих.
Вместо этого можно выбрать другой критерий («улучшение
социального аспекта жизни») и другую ценность («хорошие отношения с
окружающими»). Тогда все в моих руках: я сам кузнец своего счастья и
самоуважения.
Как мы уже видели в главе 4, наши ценности дерьмовы, если они
завязаны на осязаемые и внешние цели, лежащие вне нашего контроля.
Погоня за этими целями вызывает сильную тревогу. И даже если нам
удается достигнуть их, они вызывают в нас чувство пустоты и
бессмыслицы: успех пришел и что делать дальше, не известно.
Как мы опять же видели, качественные ценности ориентированы на
процесс. Допустим, мы стремимся «быть честными с окружающими», и
наш критерий — «честность». Очевидно, что раз и навсегда добиться этой
цели невозможно: проблема возникает снова и снова. Каждый новый
разговор и каждое новое общение приносит новые вызовы и новые
возможности для честного подхода. Эта ценность — постоянный процесс
длиной в жизнь, который не может завершиться.
Или, скажем, ваша ценность — «успех по земным меркам», и
измеряете вы его «покупкой дома и дорогой машины». Двадцать лет вы
будете вкалывать как проклятый, а когда достигнете цели, ваш жизненный
критерий уже ничего не даст вам. И тогда начнется кризис среднего

---

возраста, поскольку проблема, которая стимулировала вас всю вашу
взрослую жизнь, исчезнет. А других возможностей для роста и
совершенствования не видно, тогда как счастье нам приносит именно рост,
а не длинный список субъективных успехов.
В этом смысле цели в обычном понимании — окончить институт,
купить дом у озера, сбросить семь килограмм — могут дать лишь
ограниченное счастье. Они хороши для достижения краткосрочных и
быстрореализуемых выгод. Но строить по ним жизнь никак нельзя.
Пикассо творил всю жизнь. Ему было уже за девяносто, а он
продолжал рисовать: до самых последних лет жизни. Если бы он лишь
мечтал «стать знаменитым», или «заработать больше других художников»,
или «нарисовать тысячу картин», в какой-то момент наступила бы
стагнация. Он погряз бы в тревогах и сомнениях. Он бы не смог
совершенствоваться и находить новые пути в творчестве десятилетие за
десятилетием.
Он добился успеха по той же самой причине, по которой с
удовольствием рисовал на салфетках в кафе. Его фундаментальная
ценность была простой и скромной. И не предполагала совершенства, т.е.
конца. Она состояла в «честном самовыражении». И именно это сделало
салфетку столь ценной.