Ответы виды словесно-предметной иносказательности

ОБРАЗНЫЙ ПАРАЛЛЕЛИЗМ 
Олицетворения лежат в основе других традиционных видов словесно-предметной 
иносказательности, прежде всего — образного параллелизма. Этот вид 
образности возник еще в устном синкретическом творчестве. В древности люди, 
будучи зависимыми от сил природы, не только 
уподобляли ее явления и процессы своим сознательным действиям, но и 
наоборот — мыслили о своих действиях и отношениях по аналогии с процессами, 
протекавшими в неорганической природе или в мире животных и растений. Они 
смутно сознавали закономерности жизни природы и через сопоставление с ними 
осмысляли социальные и психологические закономерности человеческой жизни. 
Отсюда и возникли в их словесном творчестве параллели между отношениями в 
природе и в жизни людей. 

---

Так, в русской народной песне поется: «Не свивайся, не свивайся, трава, с 
повиликой. || Не свыкайся, не свыкайся, молодец, с певицей. || Хорошо было 
свыкаться, тошно расставаться». Это — параллель двух образов: первый 
отражает отношения в природе, второй — отношения между людьми. 
Изображение природы в образном параллелизме всегда на первом месте (это — 
первый член параллелизма); изображение человеческих действий и отношений — 
на втором (это — второй член параллелизма). Между первым и вторым членами 
параллелизма существует прямая связь. Такая разновидность образности 
называется прямым двучленным параллелизмом. 
Отношения, возникающие в природе, как бы проясняют действия и отношения 
людей. Крепко сплетена трава с повиликой — столь же крепкой может быть 
человеческая любовь; траву с повиликой трудно разорвать — столь же трудной 
может быть разлука любящих. Изображение того и другого приобретает 
обобщающее значение. 
В специальной статье о параллелизме А. Н. Веселовский определяет этот вид 
образности как «сопоставление по признаку действия, движения». 
«...Параллелизм, — писал он, — покоится на сопоставлении субъекта и объекта 
по категории движения, действия, как признака волевой жизнедеятельности» (56, 
126). Он называл такой параллелизм «психологическим», в отличие от 
параллелизма «ритмического», т. е. от интонационного сопоставления фраз, 
стихов в процессе пения или декламации. Однако такое определение сужает 
значение параллелизма образов, так как он основан, по существу своему, не 
только на эмоциональной, психологической связи между явлениями природы и 
отношениями человеческой жизни, но и прежде всего на их объективном 
сходстве, получающем обобщающее познавательное значение. 
В обрядовых и бытовых народных песнях образный параллелизм встречается 
очень часто. Иногда на нем 
основывается вся песня от начала до конца. Такова, например, одна из русских 
свадебных песен, изображающая сватовство: 
• 
Ой вы, соколы, соколы, Вы куда вечор летали? 
• 
Ах, мы летали На море на синее. 
• 
А что вы там видели? 
• 
Ах, мы видели серую уточку, Серую уточку на заводи. 
• 
Ах, вы что ее не пымали, Сизы перышки повыщипали. 
• 
Ой вы, бояре умные, Куда, бояре, ездили? 
• 
Ох, мы ездили с городу на город. Уж мы видели, видели 

---

Крас ну девицу во тереме. 
• 
Что ж вы ее не взяли? 
• 
Мы хотя и не взяли, Русу косу расплели, Шелковый косник выплели. 
Здесь отношения хищной птицы — сокола — и его жертвы — уточки — освещают 
отношения между сватами-«боярами» и выбранной ими в невесты девушкой. 
Соколы уточке «перышки выщипали», сваты расплели девушке косу — 
«сговорили ее в замужество». 
Возникнув первоначально на аналогии жизни природы и человека, образный 
параллелизм затем иногда распространяется и на предметы, сделанные 
человеком. Например: «Как у рюмочки у серебряной || Золотой у нее венчик, || Как 
у Михаила Ивановича || Дорогой у него разум». Развившись в устном народном 
творчестве, этот вид словесно-предметной изобразительности, так же как и 
олицетворение, был усвоен в исторически более поздние времена и 
художественной литературой. Здесь он перестал быть традиционным принципом 
образного мышления, вытекающим из наивного уподобления человека природе, а 
стал порождением личной творческой фантазии авторов, средством усиления 
эмоциональной выразительности их художественных обобщений. 
Вот стихотворение Ф. Сологуба: 
На серой куче сора, У пыльного забора, На улице глухой Цветет в исходе мая, 
Красою не прельщая, Угрюмый зверобой. 
В скитаниях ненужных, В страданиях недужных, На скудной почве зол, Вне 
светлых впечатлений Безрадостный мой гений Томительно расцвел. 
Своеобразное применение параллелизм получил отчасти в эпической литературе 
— и как средство образного познания, и как способ усиления эмоциональной 
выразительности. 
Таков «психологический» параллелизм в «Войне и мире» Л. Толстого. С чувством 
безнадежного разочарования в жизни князь Андрей едет в усадьбу Ростовых и по 
дороге видит большой дуб с обломанными сучьями и корой. Дуб выглядит 
старым, седым уродом, как бы презирающим «весну, любовь, счастье», и князь 
Андрей мысленно соглашается с ним. Но у Ростовых Андрей встретился с Ната-
шей, увлекся ею, почувствовал, что в нем «поднялась неожиданная путаница 
молодых мыслей и надежд», и на обратном пути, увидев тот же дуб, но уже 
«преображенный, раскинувшийся шатром сочной, темной зелени», испытывал 
«беспричинное весеннее чувство радости и обновления». 

---

Параллелизм между внезапной грозой и трагическим ожиданием Катериной 
возмездия за ее измену мужу является высокохудожественной кульминацией 
«Грозы» А. Островского. Тонким мастером образных параллелей между 
характерами и переживаниями действующих лиц и окружающей их природой 
проявил себя Тургенев в ряде рассказов, повестей и романов («Бежин луг», 
«Свидание», «Затишье», «Фауст», «Рудин» и др.). 
Гораздо меньшее распространение получил возникший на основе прямого 
параллелизма параллелизм отрицательный, встречающийся особенно часто в 
устной народной поэзии славянских народов. Так, в русской песне поется: 
Не сокол летит по поднебесью, Не сокол ронит сизы крылышки, Скачет молодец 
по дороженьке, Горьки слезы льет из ясных очей. 
Здесь, как и в прямом параллелизме, дано сопоставление явлений природы и 
человеческой жизни — сокола и молодца — по сходству их действия и состояния. 
Сокол летит, молодец скачет; оба в беде — сокол роняет перья из своих крыльев, 
молодец льет слезы. При этом оба явления сохраняют свое самостоятельное 
значение и не подчиняются одно другому. Но сходство между ними и их дейст-
виями уже не есть их тождество: их тождество отрицается с помощью 
отрицательной частицы «не». Кажется, сокол летит и роняет перья — нет, это 
молодец скачет и роняет слезы. И отрицание тождества явлений здесь более 
важно, чем утверждение их сходства. По замечанию Весе-ловского, 
«психологически на отрицательную формулу можно смотреть, как на выход из 
параллелизма...» (36, 188). 
Поэтому отрицательный параллелизм не может служить самостоятельным 
средством предметной изобразительности, основой построения целого 
произведения. Он употребляется обычно в зачинах произведений или отдельных 
их эпизодов. 
Отрицательный образный параллелизм настолько характерен для устной 
народной поэзии, что в художественной литературе он употребляется только 
тогда, когда поэт подражает стилю народного творчества. Так Пушкин начинает 
поэму «Братья-разбойники»: «Не стая воронов слеталась || На груды тлеющих 
костей...»; Некрасов — один из эпизодов в поэме «Мороз, Красный нос»: «Не 
ветер бушует над бором, || Не с гор побежали ручьи...»; Есенин — «Марфу 
Посадницу»: «Не сестра месяца из темного болота || В жемчуге кокошник в небо 
запрокинула...». 
Итак, наряду с олицетворением образный параллелизм, в особенности в своей 
основной — прямой двучленной — форме, представляет собой очень 
распространенный вид словесно-предметной иносказательности, зародившийся в 
древнем народном творчестве, позднее применяемый и в художественной 
литературе, прежде всего — в лирической. 

---