Othaynie indd

«Ортомолекулярная психиатрия»
. Разносторонняя под-
готовка доктора Хокинса как исследователя и учителя отмече-
на в его записи в 
«Кто есть кто в Америке»
и 
«Кто есть кто 
в мире»
. На протяжении многих лет он был консультантом 
епископальных и католических епархий, монашеских орденов 
и дзенского монастыря.
Доктор Хокинс выступает с лекциями по всему миру, 
включая Вестминстерское аббатство, Университет Аргенти-
ны, собор Парижской Богоматери, университеты Гарварда 
и Фордама, Оксфордский форум. Он выступал с ежегодной 
лэндсбергской лекцией в медицинской школе университета 
Калифорнии в Сан-Франциско. Он консультирует иностран-
ные правительства по вопросам международной дипломатии. 
Участвовал в разрешении долговременных конфликтов, угро-
жавших миру.
В знак признания его заслуг перед человечеством в 1995 
году доктору Хокинсу присвоено звание рыцаря основанного 
в 1077 году Ордена госпитальеров святого Иоанна Иеруса-
лимского.
АВТОБИОГРАФИЧЕСКАЯ ЗАМЕТКА
В то время как истины, представленные в этой книге, по-
лучены научным способом и логически организованы, подобно 
всем истинам, впервые они были пережиты лично. Повторяв-
шиеся на протяжении жизни глубокие состояния осознания 
начались в очень раннем возрасте, пробудив и задав направ-
ление процессу субъективной реализации.
В возрасте трех лет неожиданно пришло полное осозна-
ние условий и состояния существования. За невербальным, но 
глубоким и законченным пониманием значения «существова-
ния» немедленно последовало понимание того, что «Я» могло 
и вовсе не существовать. Произошло внезапное пробуждение 
от забвения к сознательному пониманию, и в тот момент ро-

---

Дэвид Хокинс. От отчаянья к просветлению
326
дилось личное «Я» и дуальность между «существует» и «не 
существует» вступила в субъективное осознание.
В детстве и ранней юности постоянно занимал вопрос о 
парадоксе существования и реальности «Я». Личное «я» на-
чинало иногда сливаться с большим, безличностным «Я», и 
первоначальный страх несуществования — фундаментальный 
страх небытия — возвращался.
В 1939 году, будучи разносчиком газет, проделывающим 
17-мильный путь на велосипеде, я оказался темной зимней 
ночью вдали от дома, когда началась снежная буря, а столбик 
термометра понизился до отметки 20 градусов ниже нуля. 
Велосипед упал на льду, свирепый ветер вырвал газеты из 
корзины, разбросав по ледяному, покрытому снегом полю. Я 
плакал от растерянности и изнеможения. Моя одежда обле-
денела и совершенно затвердела. Чтобы спастись от ветра, я 
проломил ледяную корку на высоком сугробе, выкопал ямку и 
забился в нее. Вскоре дрожь утихла, и пришло расслабляющее 
тепло, а затем — состояние неописуемой умиротворенности. 
Это сопровождалось изливающимся светом и присутствием 
безграничной любви, у которой не было ни начала, ни конца 
и которая была неотделима от моей собственной сущности. 
Физическое тело и окружающая его обстановка поблекли, ког-
да осознанность слилась с этим всевмещающим, светящимся 
состоянием. Ум затих, все мысли остановились. Бесконечное 
присутствие было всем, вне времени и описания.
После этого безвременья внезапно пришло осознание того, 
что кто-то трясет мое колено, затем появилось встревоженное 
лицо моего отца. Присутствовало огромное нежелание воз-
вращаться обратно — к телу и всему, что с ним связано, но 
благодаря любви и боли моего отца Дух оживил мое тело. 
Было сострадание к его страху смерти, и в то же самое время 
само понятие смерти казалось абсурдным.
Этот субъективный опыт ни с кем не обсуждался, потому 
что не было контекста, на который можно было бы опереть-
ся при его описании. Нечасто можно услышать о духовных 
переживаниях, отличных от тех, что происходили в жизни 
святых. Но после этого опыта общепринятая реальность мира 
стала казаться лишь условностью. Традиционные религиозные 

---

Биографические и автобиографические примечания
327
учения потеряли свою значимость. По сравнению со Светом 
Божественности, который освещал все сущее, Бог традицион-
ных религий испускал лишь тусклое сияние; так духовность 
заменила собой религию.
Во время второй мировой войны опасная служба на мин-
ном тральщике часто заставляла пройтись по лезвию бритвы, 
но страха смерти не было. Как будто смерть потеряла свою 
подлинность. После войны интерес к тайнам ума привел к 
изучению психиатрии и поступлению в медицинское учеб-
ное заведение. Обучавший меня психоаналитик, профессор 
Колумбийского университета, был агностиком, мы оба скеп-
тически относились к религии. Психоанализ продвигался, то 
же происходило и с карьерой, затем пришел успех.
Однако я не удовлетворился спокойным течением профес-
сиональной жизни. Возникла смертельная болезнь, которая 
не поддавалась никакому лечению. В возрасте 38 я подошел 
к самому краю: я знал, что скоро умру. Меня не волновало 
мое тело, но мой дух был в состоянии величайшего страдания 
и отчаяния. Когда последние мгновения приблизились, в уме 
сверкнула мысль: «А что, если Бог есть?» И я воззвал: «Если 
есть Бог, то сейчас я прошу его помочь мне», отдался тому, 
чем бы Бог ни был, и провалился в забытье. Когда сознание 
вернулось, произошла такая трансформация, что были лишь 
тишина и благоговение.
Бывшая ранее «личность» более не существовала. Не было 
ни личного «Я», ни себя, ни эго, только Бесконечное Присут-
ствие неограниченной мощи, которая пришла на смену тому, 
что было «мной». Тело и его действия контролировались 
только Бесконечной Волей Присутствия. Мир был освещен 
ясностью Бесконечного Единства. Все открыло свою бесконеч-
ную красоту и совершенство как выражение Божественности.
Время шло, а это присутствие оставалось. Не было лич-
ной воли, физическое тело функционировало исключительно 
под управлением бесконечно могущественной, но удивительно 
мягкой Воли Присутствия. В этом состоянии не было необ-
ходимости думать о чем-либо. Вся истина была очевидна, не 
было необходимости, ни даже возможности какой-либо кон-
цептуализации. В то же время физическая нервная система 

---

Дэвид Хокинс. От отчаянья к просветлению
328
была сильно перегружена, как будто она наполнилась гораздо 
большим количеством энергии, чем могла вместить.
Эффективное функционирование в окружающем мире 
не было возможным. Все обычные мотивы исчезли вместе со 
страхом и тревогой. Не к чему было стремиться, так как все 
было совершенным. Слава, успех и деньги не имели смысла. 
Друзья убеждали вернуться к клинической практике, но для 
этого шага не было мотивации.
Была способность воспринимать реальность, находящуюся 
за личностью, и то, что исток эмоциональных болезней лежит 
в убежденности людей в том, что они являются этими лично-
стями. И так, сама собой, возобновилась клиническая работа 
и постепенно приняла огромные масштабы.
Люди прибывали со всех уголков Соединенных Штатов. 
Клиническая практика включала две тысячи пациентов, для 
которых были необходимы более 50 терапевтов и других слу-
жащих, здание, вмещавшее 25 офисов, а также исследователь-
ские, клинические лаборатории и лаборатории, занимающиеся 
электроэнцефалографическими исследованиями. Каждый год 
приносил по тысяче новых пациентов. Кроме того, были вы-
ступления на радио и телевидении. В 1973 году клинические 
исследования были описаны в книге