Национальное своеобразие и мировое значение русской литературы XIX в

Эстетические особенности литературного типа «маленького человека» (на примере творчества А. Пушкина («Медный всадник», «Пиковая дама») и Н. Гоголя («Шинель»)).

Тема «маленького» человека впервые в русской литературе появилась в середине XIX века. Эта тема подразумевает изображение жизни и человеческих страданий простых людей, обусловленных общественным строем, социальным положением в обществе, моральными принципами тех, кто не мог добиться в жизни достойного положения.

Тему «маленького» человека в русской литературе открыл А.С.Пушкин. Он надолго определил одну из самых характерных линий реалистической литературы: изображение «маленького» человека, беспомощного, забитого, раздавленного жизненными обстоятельствами, сломленного морально и духовно. Поэт глубоко сочувствует тем, кто угнетён и страдает.
Вслед за Пушкиным Н.В.Гоголь пишет о «маленьком» человеке, призывая к сочувствию и состраданию к нему. Гоголь пошёл дальше, он не только показал социальное неравенство «маленьких» людей, их беззащитность, но и суровую борьбу за повседневное существование.

Третьего сентября 1830 года поэт Александр Сергеевич Пушкин приезжает в село Болдино – нижегородскую деревню своего отца. Пушкин любил осень - в эти месяцы ему работалось особенно легко и свободно. Он признавался: «И с каждой осенью я расцветаю вновь!»

Начался отсчёт Болдинской осени, три месяца которой стали уникальными в творческой биографии великого поэта. За три месяца он написал четыре маленькие трагедии, сатирическую сказку «О попе и его работнике Балде», поэму «Домик в Коломне», около двух десятков лирических стихотворений, несколько критических статей. Но в центре внимания была работа над романом «Евгений Онегин» и «Повестями Белкина». Последние три главы «Онегина», написанные в Болдине, подводили итог прошлому. «Повести Белкина» были обращены в будущее, открывая русской литературе далёкие и ещё неведомые ей дали. Разные темы поднимает писатель в «Повестях Белкина»: маленький бедный человек, его положение в обществе – «Станционный смотритель»; желания и стремления мещанско – ремесленных кругов – «Гробовщик»; нравственное достоинство – «Выстрел»; человеческое счастье – «Метель» и «Барышня – крестьянка». «Повести Белкина» ведутся от имени добродушного, странного, небогатого либерального помещика Ивана Петровича Белкина, вымышленного лица, придающего художественному повествованию впечатление полной достоверности. Белкин сообщает, что все случаи им услышаны от разных лиц, а ведущим, всё объединяющим рассказчиком остаётся он сам. Но сквозь образы рассказчиков, особенно в эпиграфах, ремарках и отступлениях, явно ощутим облик самого Пушкина, его идейно – нравственная позиция.^{(3,стр.231)}

В 1833 году Александр Сергеевич Пушкин вновь прибыл в деревню Болдино, надеясь на повторение Болдинской осени. Увы, 1830 год не повторился. Но среди написанного был такой шедевр, как «Медный всадник». Эта поэма стоит в ряду произведений Пушкина, посвящённых теме Петра I. Но «Медный всадник» не только гимн великому царю – строителю. «Медный всадник» - поэма философская, в ней поднят ряд серьёзных общечеловеческих проблем. С одной стороны Пётр I, с другой стороны - бедный чиновник Евгений, человек совсем другого плана и масштаба:

О чём же думал он? О том,

Что был он беден, что трудом
Он должен был себе доставить
И независимость, и честь…

Свою поэму Пушкин неслучайно назвал петербургской повестью. Он описывает страдания «маленького» человека в каменных трущобах столицы. Традиционно включить Евгения в галерею «маленьких» людей нельзя, но некоторые типичные черты этих героев мы находим у него. Евгений – бедный, добрый человек, но с ограниченным кругом интересов. Думает о чести, о труде. Но Евгений не унижен бедностью. Он ведь не ищет покровительства у знатных, а «дичится» их. Герой понимает, что трудом он должен будет себе «доставить и независимость, и честь». Он думает о женитьбе на Параше, тихом семейном счастье, «о благополучной смерти в кругу семьи». Симпатии на стороне «маленького» человека. Пушкин сострадает Евгению, но я думаю, не восхищается, не преклоняется перед ним. Когда случилось наводнение, Евгений не думает о себе, стремится к своей невесте. Любовь делает его способным превозмочь страх смерти. С гибелью Параши рушится его мечта. Пережив бурю, Евгений стремглав несётся через реку к своей невесте. Он мог бы утонуть, но не думает о себе. Он смелый, храбрый, честный. И это вызывает уважение. Но счастье Евгения не состоялось. «Маленький» человек отваживается на бунт против «властелина», погубившего его жизнь. Из пассивного созерцателя он превращается в обвинителя и бунтаря. Но лишь на мгновение.

Силы «кумира», воплощающего в себе внешнюю мощь самодержавия, и Евгения, одинокого бунтаря, не были равны. Исстрадавшись, Евгений отступает. Поэма заканчивается трагически, правдиво отражая соотношение социальных сил. В то время выступление против царизма, хотя и морально правое, обрекалось на провал. Евгений умирает на пороге «домишки ветхого». Этот дом стал символом его «домашнего» счастья. Он пуст.
Пушкин, как художник, не с Петром I, а с Евгением. Он как бы говорит нам, что каждый человек имеет право на жизнь, на счастье. Изображая «маленького» человека, Пушкин отвечал на вопросы: «Кто он? Обречённый? Жертва, покорно принимающая удары судьбы? Но таков ли удел человека – быть жертвой?»
Но ведь осенью 1830 года, когда создался "Домик в Коломне", написал Пушкин одни из глубочайших своих строк:
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья --
Бессмертья, может быть, залог!
На такой шаг к тому, что грозит гибелью, решился Германн. "Пиковая Дама", написанная, как и "Медный Всадник", осенью 1833 года, такой же случай соприкосновения человеческой личности с темными силами, как и три предыдущие повести, -- с той отличительной чертой, что инициатива столкновения принадлежит на этот раз самому человеку.
Конечно, Германн совсем не так беспомощен и растерян, как герои "Уединенного домика" и "Медного Всадника", Павел и Евгений. С тремя вдовами и их дочерьми его смешно даже сравнивать. "У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля", -- сказал о нем Томский. И прибавил: "Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства". Но таким его видел (или хотел видеть) только Томский. Сам Пушкин признает в Германне лишь одно существенное свойство: железную, несокрушимую волю. Такой волей может обладать самый средний, заурядный человек. Никаких демонических или сверхчеловеческих свойств Пушкин в удел Германну не дал. Отметив лишь его волю, поэт рядом других замечаний как бы хочет подчеркнуть читателю, что Германн по природе своей почти такой же средний, невыдающийся человек, как Евгений и Павел. Другими словами, что и на этот раз происходит столкновение темной силы только с человеком, отнюдь не с сверхчеловеком. Германн -- "сын обрусевшего немца", получивший от отца маленькое наследство и служащий в маленьком чине. Больше того: в обычном, в житейском, Германн мещански осторожен. Он целыми вечерами просиживает возле игроков, напряженно следя за игрой и не отваживаясь рискнуть хотя бы копейкой. "Игра занимает меня сильно, -- говорит он, -- но я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее". Сколькоо коротенькой умеренности, сколько пошлого благоразумия в этих словах -- и как героически тверд становится этот осторожный немец после того, как вступает на путь, гораздо более опасный, нежели игра в карты с конногвардейцем Нарумовым и его приятелями! Не оттого ли это, что кроме возможности мгновенного и большого обогащения таинственные графинины карты скрывают в себе и "неизъяснимое наслажденье", грозящую гибель, с которой так сладостно-жутко пошутить "смертному сердцу"?
Германн -- такой же маленький, средний, "смертный" человек, как Евгений и Павел. Но, маленький и придавленный, хочет он выкарабкаться наверх, стать не хуже других, "упрочить свою независимость", как он выражается. Раньше для этого он "не касался и процентов, жил одним жалованьем, не позволял себе ни малейшей прихоти". Анекдот о трех картах отравил его спокойствие. Во сне ему стали грезиться "кипы ассигнаций и груды червонцев". И вот он уже не может довольствоваться прежней своей программой достижения счастья: он решается на отчаянное дело: выведать тайну графининых карт, то есть стать выше окружающих не только благодаря обычным, человеческим способам, но и благодаря средствам сверхъестественным. И это уже бунт, вызов. Только "неизъяснимы наслажденья" этого опасного бунта для Германна -- не "залог бессмертья", а залог "независимости".
Ради маленького, пошлого желания обогатиться вступает он на путь великих и дерзновенных душ, которым мечталось бессмертие, а не "независимость". Крошечный Прометей, не трогающий процентов богоборец, -- он обладает такою же несокрушимостью характера, как и подлинные герои, и не обладает высотою их подвига, величием их души. Он присвоил себе их права, не догадываясь или не думая об обязанностях. Демоническое, сверхъестественное знание не налагает на него никакой ответственности и само по себе даже не имеет в глазах его никакой цены. Горьких корней этого знания он не замечает. Он тянется только к сладкому плоду его, да и тот понимает только как обогащение. В самом демонизме своем Германн угнетающе практичен.
То, ради чего решается он бросить вызов миру, -- неизмеримо меньше того, что воодушевляло его великих собратьев. "Профиль"-то у него как у Наполеона, это верно, но насчет "души Мефистофеля" -- это Томский польстил и ему, и себе: далеко Германну и до Мефистофеля. "Пистолет мой не заряжен", -- говорит он Лизавете Ивановне. Своим незаряженным пистолетом он до смерти напугал глупую, жалкую старуху. Но больше никого. Не испугались его и те, кого хотел он подчинить своей воле.
Только до разговора с графиней Германн сам шел навстречу черной силе. Когда же графиня умерла, он подумал, что замысел его рушится, что все кончено и жизнь отныне пойдет по-старому, с тем же капитальцем и нетронутыми процентами. Но тут роли переместились: из нападающего он превратился в объект нападения. Мертвая старуха явилась к нему. "Я пришла к тебе против своей воли, -- сказала она твердым голосом, -- но мне велено исполнить твою просьбу" и т. д. Однако те, по чьей воле она пришла исполнить волю Германна, насмеялись над ним: не то назвали ему две верных карты и одну, последнюю, самую важную -- неверную, не то в последний, решительный миг подтолкнули его руку и заставили проиграть все. Как бы то ни было, возвели почти на предельную высоту -- и столкнули вниз. И в конце концов -- судьба Германна буквально та же, что и судьба Павла с Евгением: он сходит с ума.

Кредо автора: человек рождается не для мучений и несчастий, каждый человек имеет право на хорошую жизнь и на борьбу за своё счастье.

Тему человеческого страдания, тему «маленького» человека вслед за А.С. Пушкиным продолжает Николай Васильевич Гоголь в своём цикле «Петербургские повести». В цикл повестей входят пять произведений: «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Записки сумасшедшего».
Одна из наиболее трагических повестей петербургского цикла – «Записки сумасшедшего».
Герой этой повести – Аксентий Иванович Поприщин, маленький, обижаемый всеми чиновник. Он дворянин, но очень беден. И это причина его унижения в обществе, его горестных переживаний. Но он пока ни на что не претендует. С чувством собственного достоинства он сидит в директорском кабинете и чинит
ему перья. И величайшего уважения преисполнен он к его превосходительству. Многое, очень многое роднит Поприщина с пошлой действительностью. Он – само её порождение и плоть от её плоти. Как и все люди его круга, он мечтает сделать карьеру и убеждён, что у него есть к тому не меньше оснований, чем у ненавистного начальника отделения. В глазах Поприщина только чин и создаёт человеку репутацию. Не душевные, нравственные или деловые его качества, а именно чин, должность определяют репутацию. Неожиданно в голову бедного Поприщина западает вопрос: «Отчего я титулярный советник?» И вот здесь наступает перелом. Поприщин окончательно теряет рассудок. Теперь – то он поднимает форменный бунт. Всё, что открылось ему, настолько потрясло его, что он уже не в состоянии совладеть с собой. И безумный вопль внезапно пробудившегося оскорблённого человеческого достоинства вырывается у него: «Чёрт возьми! Я не могу более читать… Всё, что есть лучшего на свете, всё достаётся или камер – юнкерам, или генералам».
Почему же он бесправен, отчего так несправедливо устроен мир? Он мучительно пытается доискаться причины своего унижения и общественного неравенства вообще. С какой стати одним дано всё, а другие лишены всего? По мере того как растёт безумие Поприщина, усиливается в нём чувство человеческого достоинства. По мере того как прогрессирует безумие Поприщина, ожесточается его отношение к миру, усиливается его бунт и, что самое интересное, всё более осмысленным и разумным становится его отношение к действительности.
В самом финале повести, когда последние остатки разума покинули Поприщина (дата этой завершающей дневниковой записи обозначена уже вверх ногами), в этот момент происходит новое, удивительное превращение героя. С потрясающей силой трагизма звучат его слова: «Нет, я больше не имею сил терпеть. Боже! Что они делают со мною! Они льют мне на голову холодную воду! Они не внемлют, не видят, не слушают меня! Что я сделал им? Чего хотят они от меня, бедного? Что могу дать я им? Я ничего не имею. Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя и всё кружится передо мною. Спасите меня! Возьмите меня!...»
Этот крик боли, вырвавшийся из груди «маленького» человека, который словно вобрал в себя страдания и обиды всего мира. Хотя «бунт» Поприщина кончается ничем, и он сам осознаёт свою полную несостоятельность, тем не менее острота выраженного им социального протеста придаёт повести глубокое идейное звучание.
Повесть «Шинель» - лучшее произведение петербургского цикла, «одно из глубочайших созданий Гоголя». Башмачкин, герой повести, переписчик, ревностный труженик, умевший быть довольным своим жалким жребием. В начале повести «Шинель» автор пишет, что над бедным человеком «натрунились и наострились вдоволь разные писатели, имеющие похвальное обыкновенье налегать на тех, которые не могут кусаться».
В отличие от литераторов, для которых забитый чиновник был часто предметом насмешки, Гоголь увидел в Акакии Акакиевиче Башмачкине страдающего человека, достойного сочувствия и сожаления. «Шинель» - это негодующий протест против тех общественных порядков, которые порабощают человека материально, духовно и морально.
Акакий Акакиевич живёт в страшной нищете. Чтобы сшить новую шинель, он долгое время ограничивает себя во всём: вечерами не пьёт чай и не зажигает свечу, ходит осторожно, «почти на цыпочках», сохраняя подмётки, «приучается голодать».^{(9,стр.105)} До предела узок духовный мирок Башмачкина.
Он занят только службой, которая состоит в переписывании бумаг. «Там, в этом переписыванье, ему виделся какой – то свой разнообразный и приятный мир».
Гоголь с теплым юмором пишет: «Мало сказать: он служил ревностно, нет, он служил с любовью».
Одинокий и забитый, Башмачкин утратил способность не только мыслить, но и сколько–нибудь связно говорить, «изъяснялся большею частью предлогами, наречиями и, наконец, такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения».
Удивительно ли, что мечта о новой шинели стала делом всей личной жизни Акакия Акакиевича. Добротная шинель защитила бы его от петербургского холода, от насмешек сослуживцев и придала бы ему некоторую уверенность: ведь по одёжке встречают, как говорит пословица. Башмачкин безмерно забит и унижен.^{(5, стр.48)}
«В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения»,-пишет автор. Обидчики называли его старую шинель капотом, «сыпали на голову ему бумажки». Всё сносил бедняк. Когда же насмешки переходили всякие границы, он тихо произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете» - в этих проникающих словах звенели другие слова: «я брат твой», - поясняет автор.
Трагическая судьба Акакия Акакиевича напоминает печальную судьбу Самсона Вырина. Преемственная связь гоголевской «Шинели» с пушкинским «Станционным смотрителем» проявляется в гуманистических чувствах, в горячей любви к «маленькому» человеку. Но Гоголь углубил общественный смысл темы о забитом чиновнике, широко представил социальную среду, бытовые условия, в которых живёт герой.
В «Шинели» прозвучал робкий протест против бесправия человека: бессловесный и покорный Акакий Акакиевич, умирая, в бреду «сквернохульничал», и «слова эти следовали непосредственно за словом ваше превосходительство».^{(12,стр.93)}
В «фантастическом окончании» повести Башмачкин появляется в образе мстителя и сдирает «шинель с плеч значительного лица».
Петербургские повести, особенно «Шинель», всем своим содержанием говорили читателям того времени, что так, как живут Башмачкин, Поприщин, жить нельзя. Писатель своей повестью обвинил общество, социальный порядок, которые нравственно калечат человека.
Произведения Александра Сергеевича Пушкина, посвящённые теме «маленького» человека, и «Петербургские повести» Николая Васильевича Гоголя оказали огромное влияние на развитие русской литературы.
С суровой, беспощадной правдой великие писатели отразили тёмные стороны действительности; снимая покров парадного благополучия и блеска, они показали социальное зло в его реальном облике, создали ярчайшие образы «маленьких» людей.
Темы и образы «Станционного смотрителя», «Шинели», «Записок сумасшедшего» получили своё дальнейшее широкое развитие в творчестве выдающихся русских писателей XIX века.
Жизнь и судьбы простых людей, их чаяния и стремления заняли важнейшее место в произведениях Герцена, Салтыкова-Щедрина, Некрасова, Островского, Толстого, Чехова.
Описание обездоленности, подавленности «маленького» человека переросло в изображение социальных бедствий, обездоленности народа.
Правдивое отражение жизни простых, «маленьких» людей, народной жизни в творчестве выдающихся русских писателей неразрывно сливались с раскрытием несостоятельности всего общественного строя, с поисками новых путей духовного, социального развития.

3.