письмах, большинство коих сохранились у матушки и мне возвращено ныне.
В письмах этих отражаются с полною искренностью и правдою все события, в
которых я участвовал и вся жизнь моя.
19
С величайшим трудом удалось уговорить Генерал-адъютанта
Катенина
пустить посольство, отдельно, впереди сопровождающего его в
степь отряда, но я должен был согласиться на присоединение добавочного
конвоя по
Усть-Урту, до хивинских пределов, в виду предвзятого в Оренбурге
убеждения об опасностях, угрожающих в этой местности (самом безопасном
из всего предстоявшего нам пути) посольству,
вследствие волнения,
вызванного Исетом Кутебаровым между киргизами.
20
У Катенина сложилось убеждение, что всякий независимый от него
человек, идущий в степь, для него может сделаться опасным в Петербурге,
разоблачением существовавших непорядков, а потому он непременно хотел
заручиться моею будущею подчиненностью,
стараясь увлечь блестящими
предложениями.
21
Кюлевейн, обладавший прекрасным тенором и певший на домашнем
спектакле у Великой Княгини Елены Павловны, был рекомендован, на этом
основании, Ковалевскому Двором Великой Княгини. Е. И. Ковалевский, желая
подслужиться Великой княгине, назначил его мне секретарем и помощником,
расхвалив мне его дипломатические способности, которых негде не испытал.
Впоследствии Кюлевейн поступил в акцизное ведомство, ибо признал сам, что
для дальнейшей дипломатической службы не годится.
22
Тарантаса два я купил в Казани, по совету Катенина, данному отцу
моему письменно. Один оказался совершенно излишним, я его оставил в
Оренбурге и о нем забыл. Другой пришлось впоследствии сжечь (кузов),
оставив одно дроги. Вообще по незнанию местных условий такого трудного
похода и петербургским воззрениям, снаряжение экспедиции было слишком
тяжелое, непрактическое. Между прочим, обременяя повозками посольство и
конвой его, Г. А. Катенин имел в виду практически испробовать возможность
движения артиллерии к Хиве, но Усть-Урту, по направлению неудачной
экспедиции Перовского. Эта возможность была блистательно нами доказана
ценою трудностей, от которых было бы логичнее избавить дипломатическую
миссию.
23
Иноходец этот, серый, коренастый, невзрачный, киргизской породы,
сделал подо мною весь поход из Оренбурга в Хиву, Бухару и форт № 1, не
проболел ни одного дня. Я его подарил на намять казаку Еремину, бывшему
при мне вестовым.
24
Так называл я собрание чиновников и офицеров, данных мне разными
ведомствами в состав посольства и назначенных большею частью для очистки
корреспонденции, производившейся и Министерствах, без надлежащей
подготовки и соображения с научными знаниями,
способностями и
характером случайно избранных лиц.
25
Очевидно, что средств у меня было бы больше, а затруднений
меньше, если бы число бесполезных штабс и обер-офицеров и чиновников
было убавлено, а состав конвоя увеличен несколько.
26
Первоначально предполагалось
возможным плавать пароходу
«Перовский» по заливу, но оказалось, что Айбугир значительно уже обмелел
с 1849 года. Впоследствии залив этот высох. Вообще замечено было в
продолжение нашего путешествия в 1858 году, что западные рукава реки Аму
постепенно мелеют и высыхают, а восточные — углубляются и
распространяются к Востоку.
27
На осенних маневрах 1852 года, исполняя личное приказание
покойного Государя Николая Павловича, я переезжал верхом чрез шоссе и две
широкие канавы, проведенные по болотистому лугу. Лошадь испугалась при
последнем прыжке и
кинулась налету в сторону, ударилась грудью о борт
капаны, вывихнула себе ногу, а мне порвала оболочку большого мускула на
левой поте. От такой боли я потерял сознание и годами потом страдал от
сильнейшей невыносимой боли, причиняемой при верховой езде всяким
неловким движением и продолжительною напряженностью мускула ноги и т.
и.
Нога начала сохнуть и доктора, лечившие меня в Петербурге и Париже,
между прочим Наранович и Нелатон, считали невозможным для меня ездить
верхом, советовали носить ножной корсет и проч. До сего времени боль
возвращается, хотя и в меньшей степени. Но сила воли дозволила мне с тех
пор совершать поход в Хиву и Бухару, пройти через Монголию, быть в свите
Государя на войне 1877 г. и постоянно ездить верхом.
Do'stlaringiz bilan baham: 
