Мотивация и личность

 
способствовать
психотерапевтическим 
или
патогенетическим последствиям (создавая для них благоприятные условия,
делая их более выгодными, вероятными, позволяя получить от них как
первичные, так и вторичные преимущества). Оно не принимает
фатального
или неизбежного характера. Нам достаточно известно о
масштабах личности как в простых, так и в сложных обществах, чтобы, с
одной стороны, уважать гибкость и пластичность человеческой натуры, а с
другой стороны, необычайную устойчивость уже сформировавшегося
характера у исключительных личностей, что позволяет им противостоять и
даже презирать давление со стороны общества (см. главу 11). Антрополог
всегда сумеет найти в жестоком обществе одного сердечного человека и
одного борца в пассивном обществе. На сегодня мы знаем достаточно,
чтобы не обвинять, подобно Руссо, во 
всех
несчастьях человечества
социальные структуры, и не надеемся на то, что можно сделать всех людей
счастливыми, здоровыми и мудрыми путем одних лишь социальных
улучшений.
Если говорить о нашем обществе, мы можем взглянуть на него с
различных точек зрения, каждая из которых полезна в определенном

---

аспекте. Например, можно вывести некие средние характеристики для
нашего или любого другого общества и определить его как достаточно
больное, тяжело больное и т. д. Для нас, однако, более плодотворным
будет оценить и сопоставить факторы, благоприятствующие болезням и
благоприятствующие здоровью. В нашем обществе явно имеет место
неустойчивое 
равновесие, 
при 
котором 
положение 
попеременно
определяется то одной, то другой группой факторов. Ничто не мешает
оценивать эти факторы и экспериментировать с ними.
Оставляя 
общие 
соображения 
и 
переходя 
к 
личностно 
—
психологическим, мы в первую очередь сталкиваемся с фактом
субъективной интерпретации культуры. С этой точки зрения, мы можем с
полным основанием сказать о людях, страдающих неврозом, что
для них
общество больно, поскольку они видят в нем преимущественно опасность,
угрозу, нападение, эгоизм, унижение и холодность. Понятно, что их
соседи, глядя на ту же культуру и тех же людей, могут считать это
общество здоровым.
 Психологически
эти умозаключения не противоречат
друг другу. Так, любой серьезно больной человек субъективно живет в
больном обществе. Вывод из этого утверждения в совокупности с
предшествующим 
обсуждением 
вопроса 
о 
психотерапевтических
взаимоотношениях состоит в том, что психотерапию можно определить
как попытку создания хорошего общества в миниатюре. Та же самая
формулировка применима в том случае, если общество больно с точки
зрения большинства его членов. При этом нам следует остерегаться
излишнего субъективизма. Общество, которое для больного пациента
является больным, является дурным и в более объективном смысле (даже
для здоровых людей) уже только потому, что оно производит людей,
страдающих неврозами.