|
ственный — и никакой точки от него, никакого
пути» [2] — в предложении на первый взгляд нет ярких
оскорблений, скорее причитания, однако во фразеологи-
ческой конструкции «и никакой точки, никакого пути»,
употребленном по отношению к «одному-единственному»
ребенку, заключено отношение к сыну как к неудачнику;
— «Разбойник мой, мучитель!» [2] — разговорное
«разбойник» в значении «шалун, баловник, негодник» [1;
Т. 3, 588] использовано в обращении к сыну вместе с при-
тяжательным местоимением, что говорит о том, что при-
читания матери идут на спад;
— «У-у-у… иезуит, Магомет, мучитель мой!» [2] —
употребленное на первом мете междометие, далее следу-
ющая пауза, обозначенная в реплике многоточием, говоря
о том, что гнев матери пошел на убыль, остается жалость
к себе, выражающаяся в причитаниях. Прозвища, ко-
торые она дает мальчику, уже не такие грубые, а скорее
изощренные: слово «иезуит» употреблено в переносном
значении «хитрый, двуличный, человек, лицемер», за ним
следует имя основателя ислама Магомета, употребленное
матерью вкупе с первым бесконтрольно, завершает кон-
струкцию хорошо знакомое читателю и семе мальчика
«мучитель мой», в котором опять жалость к себе и к своей
судьбе;
— «возмутительный молодой человек!» — так на-
зывает жилец, «человек умный и образованный», кото-
рого мать просит высечь Ваню, поскольку у самой сил на
это не хватает. Молодым человеком он зазывает маль-
чика в силу неблизкого знакомства, обращается к нему
на вы. Принимая сторону матери, он характеризует пове-
дение Вани и его самого при помощи лексемы «возмути-
тельный». Он не опускается до брани, но все же прини-
мает участие в унижении ребенка.
Единственная, кто заступается за мальчика в произ-
ведении, его тётка. Она не обращается к нему лично, но,
беседуя с матерью, так характеризует его: «худенький,
кашляет… погляди: тринадцать лет ему, а вид
у него, точно у десятилетнего» [51]. Одной лексемой
«худенький» с уменьшительно-ласкательным оттенком
она выражает всю жалость к его участи.
Вопросительные предложения «Что-то ему будет
сегодня? Тройка или двойка?» [2] выражают некую не-
определенность и неизвестность.
По своей эмоциональной окраске встречаются в тексте
произведения восклицательные предложения: «Так
и знала! И предчувствие моё такое было!», «Ох, го-
споди!», «Нет, не ты, а я у тебя несчастная, подлый
мальчишка! Я у тебя несчастная! Щепку ты из меня
сделал, ирод, мучитель, злое мое произволение!»,
«Мучитель ты мой!», «Бить бы нужно, вот что!» [2]
и т. д.
Словосочетания со связью согласование «тощее
лицо», «покрасневшие глаза», «розовые уши» описы-
вают внешность мальчика.
В тексте часто встречается многоточие. Оно либо за-
канчивает предложение, либо находится в самом пред-
ложении. Эта особенность свойственна речи Вани, т. к.
отражает его неуверенность: «По греческому… Я, ма-
мочка… Спросили меня, как будет будущее от «феро»,
а я… я вместо того, чтоб сказать «ойсомай», сказал
«опсомай». Потом… потом… облеченное ударение не
ставится, если последний слог долгий, а я… я оробел…
забыл, что альфа тут долгая… взял да и поставил
облеченное. Потом Артаксерксов велел перечис-
лить энклитические частицы… Я перечислял и неча-
янно местоимение впутал… Ошибся… Он и поставил
двойку… Несчастный… я человек… Всю ночь зани-
мался… Всю эту неделю в четыре часа вставал.».. [2].
В предложениях «Ваня замигал глазами, скривил
в сторону рот и заплакал» и «Мамаша побледнела,
разинула рот и всплеснула руками» мы можем наблю-
дать синтаксический параллелизм конструкций. Одно-
родные ряды сказуемых передают состояние главных ге-
роев.
В своих рассказах Антон Павлович Чехов показал нам
доброго, справедливого, тянущегося к прекрасному ма-
ленького человека. Общаясь с большим миром, этот
малыш может научиться многому, но это произойдет лишь
тогда, когда на первое место в своей жизни взрослые
будут ставить любовь к детям. А. П. Чехов к раскрытию
темы детства подходит с философской точки зрения. Он
опирается на детское восприятие мира для точного реа-
листичного описания действительности. Детство у Че-
хова — особый, утраченный мир, о котором вечно тоскует
взрослый человек. Чеховские герои структурно чётко по-
делены на взрослых и детей. Детство и взрослость — два
вечно противопоставляемых состояния.
Литература:
1. Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд.,
стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999.
2. Чехов, А. П. Собрание сочинений — http://a-p-chehov.ru/library/
19
5. Общее и прикладное языкознание
5 . О Б Щ Е Е И П Р И К Л А Д Н О Е Я З Ы К О З Н А Н И Е
Do'stlaringiz bilan baham: |
