|
74
«Молодой учёный»
.
№ 24.2 (158.2)
.
Июнь 2017 г.
Спецвыпуск
Графические и орфографические
средства гиперболизации
Худайберганова Назокат Рахимовна, преподаватель;
Мадаминова Ш., преподаватель
Ургенчский государственный университет (Узбекистан)
Г
рафическое или орфографическое (чаще всего — ав-
торское) выделение того или иного элемента художе-
ственного текста преследует своей целью акцентирование
читательского внимания на выделяемом отрезке произве-
дения. Таким образом, выделенная часть, до выделения
ничем не примечательная, расширяется семантически,
обогащается, «укрупняется» в смысловом отношении:
И в
этом весь смысл королев и шалавы / последней, прон-
зающий до позвоночника, / и шепот моей сумас-
шедшей шаланды, / что я н е у с л ы ш а л : / « Л а н -
д ы ш а хочется.»..
(использование пробелов между
буквами);
Небом Единым Жив Человек
(каждое слово,
вопреки законам современной орфографии, начинается с
заглавной буквы, что указывает читателю на особую зна-
чимость данной фразы) (А. Вознесенский).
А. Вознесенский, например, в целях создания ху-
дожественного эффекта превращает местоимение
«ты» в «Ты» — «уважительное», хотя по законам
морфологии и синтаксиса уместнее, вероятно, было
бы употребить местоимение «Вы».
Запомни этот мир,
пока Ты можешь помнить, / а через тыщу лет и более
т о г о / Ты
вскрикнешь, и в Тебе царапнется шиповник…
/И — больше ничего.
(А. Вознесенский);
Предчувствую
Тебя. Года проходят мимо — /Все в облике одном пред-
чувствую Тебя. //…Весь горизонт в огне, и близко появ-
ленье,/ Но страшно мне: изменишь облик Ты…
(А. Блок).
Ср. у А. Белого:
Нет ничего…И ничего не будет…/И ты ум-
решь… Исчезнет мир, — и бог его забудет./ Чего ж ты
ждешь?
(А. Белый). Особый интерес представляет
использование в поэзии «цифрового», а не словесного
обозначения числительных: «10» вместо «десять»:
…
на стрельбищах / в 10 баллов / я пробовал выбить 100,
/ спасибо, что ошибался…; Ты летишь Подмосковьем, /
хороша до озноба, / вся твоя маскировка — 30 метров
озона!
(А. Вознесенский).
Искусство в той или иной
мере обращается к чувству реальности у аудитории: «ка-
ково бы ни было происходящее…фантастическое событие,
зритель становится его очевидцем и как бы соучастником.
Поэтому, понимая сознанием ирреальность происходя-
щего, эмоционально он относится к нему, как к подлин-
ному событию» (Лотман, 2005: 295–296). Речь идет «не
столько o безусловной верности воспроизведения объекта,
сколько об эмоциональном доверии зрителя, убеждении
его в подлинности того, что он видит собственными гла-
зами». Принятая в произведении «система отображения,
характеризующаяся семантикой, обладает известной про-
извольностью по отношению к отображаемому объекту,
что и позволяет говорить о ее условности. Она с неизбеж-
ностью накладывает ограничения на передаваемое содер-
жание, которые не воспринимаются человеком, для кото-
рого предназначено произведение, а принимаются им как
нечто данное и приобретают видимость «естественных»,
безусловных норм… любая условность будет «странной»
для аудитории, находящейся вне данной системы (не зна-
ющей или не понимающей ее)… можно отметить и случаи
принципиального неприятия той или иной системы изо-
бражения, также связанные с подчеркиванием условности
(как «неправильности», «неправдоподобности» и т. д.)»
(Лотман, 2005: 374–375). Одна из функций гиперболы —
эстетическая. По Канту, красота «… не может содержать в
себе ничего специфически характерного, ведь иначе она не
была бы идеей нормы» (Кант, 1966: 239).
В произведении А. Вознесенского «Аве, Оза.».. при
помощи трижды употребленного восклицательного знака
нагнетается семантика риторического, пророческого па-
фоса прозрения:
Я начинаю понимать все. / Роботы!
Роботы! Роботы!
(А. Вознесенский). Функцию сен-
тиментальной безысходности реализует двойной рито-
рический вопрос:
А может, милый друг, мы впрямь /
сентиментальны? / И душу удалят, как вредные
миндалины?
(Ср.:
Ужас! Мама, /роди меня обратно!..)
(А. Вознесенский). Функцию пояснения и концентрации
смысла осуществляет авторское тире:
Сердце, вам без-
работица. / В мире — роботизация.
Ср.:
И под этим
подвешенным миром внизу рас- / положился второй,
наоборотный, со своим по- / этом. со своим тамадой…
(семантика разорванности, разделенности) (А. Вознесен-
ский). Для усиления художественного эффекта часто ис-
пользует этот знак М. Цветаева, например:
О черная
гора, / Затмившая — весь свет!/ Пора — пора —
пора/ Творцу вернуть билет.// Отказываюсь —
быть./ В бедламе нелюдей/ Отказываюсь — жить./
С волками площадей// Отказываюсь — выть. / С
акулами равнин/ Отказываюсь — плыть — / Вниз —
по теченью спин.//…На твой безумный мир/ Ответ
один — отказ. (М. Цветаева).
Часто тире служит для
создания смыслового противопоставления, антитезы:
…в
избытке ощущений,/Когда
Do'stlaringiz bilan baham: |
