Microsoft Word ru aloe utro ziyouz com doc

Новогодние сюрпризы

• 
  Наргиза! Сегодня к нам придет мама.
  

Потянувшаяся было к елке Наргиза при этих словах так и застыла с зажатой звездочкой в руке. Ой... Тетя‐то была права!
Она окинула молниеносно взглядом отца, а тот, думая, что Наргиза ждет от него очередную игрушку, подал ей рыбку. Рука его повисла в воздухе, рыбка упала и разлетелась на мелкие золотые осколки. Случись это в другое время, Наргиза бы заплакала от жалости —


золотую рыбку она любила больше других елочных украшений,— но сейчас ей было не до рыбки. Малиновый плавник валялся у ее ног, и она со злостью отпихнула его.
Только теперь отец заметил, что с Наргизой что‐то происходит.
Глядя в ее глаза, полные тоски, он сказал:
— Дочка, ты уже не маленькая.
Не маленькая... Точно так же сказала и тетя, когда несколько дней назад завела этот разговор:
«Наргиза, ты уже не маленькая. Слава аллаху, на следующий год пойдешь в школу. С тобою уже можно прямо говорить, в открытую. Отец тебе еще не сказал, что хочет привести новую маму?»
Наргиза удивилась: разве возможно, чтобы мам было несколько? Она была уверена, что больше у нее никогда‐ никогда не будет мамы. Оказывается, к ней придет мама!
Наргиза радостно и нетерпеливо коснулась ладошкой краснощекого лица тети.
«Нет, не говорил. Значит, у меня будет мама?!»
Желтоватые глаза тети тускло блеснули, короткие пальцы, унизанные кольцами, стали мелко дрожать.
«Погоди радоваться... Значит, еще не сказал? Ну так скажет, он давно об этом подумывает. Когда он тебе скажет, ты бросься к нему на шею, заплачь и скажи: «Мне не нужна новая мама. Если вы ее приведете, я убегу из дома». Не бойся, бить он тебя не станет, пусть только пальцем тронет!»
Наргиза удивилась.
«Разве новая мама плохая?» — спросила она, широко распахнув глаза. Надежда на все хорошее, затеплившаяся было в душе девочки, начала постепенно гаснуть.
Тетя, насупив густые брови, сказала:
— Пусть пропадет пропадом эта новая мама! Ты ей не нужна. Она заберет у тебя твоего родного отца, и ты останешься круглой сиротой. Понятно?»
Если честно признаться, то Наргиза не совсем поняла тетю, поэтому она спросила:
«Почему та мама была хорошая, а эта плохая?»
«Плохая уже тем, что неродная!»
Наргиза все равно не поняла. Что значит — неродная? Плохая? Стало быть, у Нигоры мама неродная, ведь она то и дело дает Нигоре

подзатыльники.

Тетя рассердилась и объяснила, что у Нигоры — мама родная. Родная, ругая и даже поколачивая, желает своим детям добра, наставляет их на путь истинный, а неродная, когда ругает, желает надчернце всяческого зла и даже смерти.
Теперь новая мама представилась Наргизе точь‐в‐точь Бабой Ягой из телепередачи. Она разволновалась после разговора с тетей и теперь каждый день стала ждать плохого известия. Но прошло много дней, а отец так ничего и не сказал. Наргиза и забыла о новой маме, н вот сегодня...

• 
  Видишь ли, дочка, когда я задерживаюсь на работе, ты дома совсем одна, голодная, без горячей пищи...— Отец почему‐то говорил опустив глаза. Девочка видела, что руки его, державшие катушку ниток, дрожат.— А мама тебе сготовит плов...
  
• 
  Я не хочу плова! — отрезала Наргиза.
  

Отец умолк, бросив катушку ниток в картонную коробку с елочными игрушками и почти бегом направился в кухню. Наргиза изучила отца: если обидится, ругать не станет, уйдет на кухню, обхватит голову руками и молчит. Так он будет сидеть до тех пор, пока Наргиза не подбежит к нему и не обнимет за шею. Наверное, в другой раз Наргиза так бы и сделала, но сейчас ей не хотелось идти на кухню. Она уставилась на неубранную елку, на спутавшиеся нити серебряного дождя, валявшиеся на ковре, на Деда Мороза, важно опиравшегося на посох, и ей стало горько. Горько и трудно дышать, словно комок застрял в горле.
Она швырнула в коробку звездочку, все еще машинально зажатую в руке, и быстрыми шагами ушла в свою комнату.
И тут ей стало жаль отца. Бедняжка... Он ведь тоже ждал Новый год, все ждут этот веселый праздник. Такую пышную елку принес! А теперь сидит на кухне, обхватив голову руками. Подойдет Новый год, часы пробьют двенадцать, а он так и будет сидеть на кухне... Эх, правду говорила тетя, что новая мама принесет в их дом беду... Тетя тогда назвала ее колдуньей. Тетя — старенькая, она все знает. Но почему отец хочет привести в дом колдунью? Неужели она уже заколдовала его, и он ничего не замечает? А вдруг... А вдруг... При этой мысли у Наргизы перехватило дыхание. Вдруг колдунья явится сегодня, под Новый год? Как быть? Что тогда делать?
Наргиза испугалась. Ей представилось, как колдунья с длинным

крючковатым носом, ворочая огромными, как пиалы, глазами, влетает в окно... С замирающим от страха сердцем она дважды повернула ключ в двери своей комнаты. Легла на диванчик, но лежать быстро надоело. Она подошла к окну.

Во дворе с неба падали крушные хлопья снега. Вот это да! До чего же красивые они! Синий новогодний вечер на мгновение заставил Наргизу забыть и про папу, и про колдунью. Она открыла окно и подставила ладони снегу. Как белые нежные бабочки, садились снежинки на ее ладони... И тут послышался звук «ьих‐то шагов, тяжелых, неприятных... Наргиза вздрогнула: идет!
Она выглянула в окно. Полная женщина с большой сумкой зашла в их подъезд. Ой‐ой‐ой! Как Винни‐Пух! Неужели это и есть та самая новая мама? Нет, не может быть...
Наргиза долго и тщетно ждала звонка в дверь. Опять выглянула в окно. Вновь издали показалась какая‐то женская фигура. «Высокая,— мысленно отметила Наргиза,— выше даже папы. Ого, да к тому же еще и очкарик! Неужели ведьмы носят очки?» Нет. Женщина в очках прошла мимо их подъезда. Наргиза вздохнула с облегчением.
— Наргиза, доченька, разве ты не выйдешь встречать Новый год?

• 
  раздался голос отца из гостиной.
  

С беспокойством, смешанным с испугом, Наргиза вышла из своей комнаты. Смотрит — а в гостиной, кроме папы, никого нет. Он уже разукрасил елочку и празднично накрыл стол.
«Дорогие телезрители, до Нового года осталось пять минут».— Напомнила красивая дикторша. Папа с нетерпением взглянул на часы, но, как будто не поверил им, повернулся в сторону ходиков. Если бы Наргиза умела читать мысли, то вот что бы она прочла по лицу отца:
«Все. Теперь уже не придет. На этом конец. Напрасно я сказал Наргизе, не нужно было пока говорить... Поторопился. Но почему же все‐таки она не пришла? Может, я нечаянно обидел ее? О чем мы говорили с ней тогда? Нет, по‐моему, ничего обидного я ей не сказал. Да, да! Помню, я только начал: «За мной вы можете не ухаживать, но мою дочь...» — но она прервала меня: «Приемных детей любят не по заказу, а по движению души». Я ей: «Правильно, но моя дочь — единственный ребенок в семье, вы должны учесть, что она немного капризна и требует особого к себе подхода...» А она: «Ладно, предоставьте нам с Наргизой самим все уладить!» Нет, на ее лице не было обиды.
Наргиза уловила тревожное настроение отца, и ей захотелось

разделить с ним его тревогу.

- Не придет? — тихонько спросила она.

• 
  Нет, наверное...
  

Он не успел закончить фразу, задорно, как‐то по‐праздничному прозвенел звонок. И Наргиза не испугалась. Она решила, что это пришла соседка поздравить их. Отец с заметной суетливостью стал открывать дверь, а когда она распахнулась, оба — и Наргиза, и отец — застыли в изумлении: на пороге стояла прекрасная тоненькая Снегу‐ рочка.

• 
  Ура‐а‐а! Снегурочка! — завопила от радости Нар гиза.— Папочка, скажите, чтобы она вошла к нам в дом!
  

Это вы сделали заказ в «Сервисе»? — улыбаясь и счищая снег с красных сапожек, спросила Снегурочка.

• 
  Мы! Мы! Проходите! — кричала Наргиза, боясь, что Снегурочка поймет свою ошибку и уйдет.— Скорее проходите же! — Она схватила Снегурочку за руку и потянула за собой в гостиную.— Идем, идем, Сне‐ гурочка! Не бойся, колдунья не придет! Не бойся!
  

Хотя отец и Снегурочка не понимали, о чем она говорит, они улыбались и кивали головами. Светлое пальто, белую меховую шапку Снегурочки усыпали блестящие снежинки. Комната наполнилась приятным морозным воздухом.

• 
  А я уже начал бояться, что вы не придете, — глядя на румяные от холода щеки Снегурочки, на ее искрящиеся весельем глаза, негромко сказал отец.
  

Снегурочка протянула Наргизе целлофановый мешочек:

• 
  Посмотри‐ка, что я тебе принесла!
  
• 
  Ой, ой! Это все мне?! — От восхищения Наргиза широко открыла глаза. — Так много?
  

Снегурочка нежной рукой потрепала ее черные кудри. Наргиза, кажется, забыла даже про подарок. Руки Снегурочки ей напомнили что‐ то далекое... Почти забытое. Кто так гладил ее? Кто?.. Ах, так ведь так ласкала ее мамочка... У мамочки были такие же мягкие руки, такие же!
Наргиза схватила руку Снегурочки и прижалась к ней щекой. Но тут папа стал шумно приглашать поднять бокалы. Себе и Снегурочке он налил шампанского, а Наргизе — лимонаду.

• 
  Я боялся, что вы не придете, — вновь тихо сказал он, когда часы пробили двенадцать, а вы пришли... Да еще в таком прекрасном сказочном облике... Как вам пришла в голову эта чудесная мысль?
  

₃₃₃
Счастливые глаза Снегурочки погрустнели. Она ласково смотрела на девочку, которая выкладывала на стол лакомства из мешочка.

• 
  Как пришло в голову?..— Снегурочка вздохнула.— Вы же знаете, что я росла в детском доме. И всегда, все годы, пока не выросла, ждала маму. А однажды я ее увидела во сне, вот так же... Снегурочкой... И я, и я подумала, что Наргизе...
  

Отец нежно погладил ее длинные тонкие пальцы. А Наргиза, счастливая, увлеченная подарками, ничего не слышала и не замечала...
Выбежав из ворот школьного двора, Калимджан обрадовался: вдали он увидел знакомую желтую куртку.

• 
  Насы‐ыр! Эй, Насыр!
  

Мальчик в желтой куртке обернулся и стал ждать Калимджана. Когда тот, запыхавшийся, с гремящим ранцем за спиной, подбежал к нему, мальчик в желтой куртке спросил тоном старшего:

• 
  Что скажешь?
  

Впрочем, он и был старше. Он учился уже во втором классе.

• 
  Слышал новость? Учительница сказала, что в наш класс под Новый год Дед Мороз придет!
  

Насыр, как и положено старшему, поправил первоклассника назидательным теном:

• 
  Не в ваш класс, а в школу.
  
• 
  В школу? — Калимджан от всей души удивился.— А тогда... Тогда у него на всех подарков не хватит...
  
• 
  Кто тебе это сказал?
  

Калимджан не знал, почему он так подумал.
Насыр зажал свой портфель между ног и, широко разведя руки в сторону, показал, сколько подарков принесет Дед Мороз.

• 
  Видишь, сколько он принесет? Нет, даже еще больше... Вон!
  

Видишь, вон тот дом? Вот столько!

• 
  Ну и ну! — Калимджан с восхищением, как на громадный новогодний подарок, посмотрел на дом с ледяными сосульками, свисающими с карнизов. А как Дед Мороз может донести столько подарков?
  

Об этом он спросил Насыра. Теперь растерялся Насыр. Действительно, как! Однако, не желая ударить в грязь лицом перед первоклашкой, нашел выход:

• 
  А зачем ему самому тащить? Он на телеге привезет.
  
• 
  Так у него телега есть?
  

Почувствовав, что ему удалось убедить Калимджана в своей выдумке, Насыр и вовсе вдохновился:

• 
  Э! Разве ты не видел его телегу по телеку?
  
• 
  Ой, значит, тот самый Дед Мороз придет?
  
• 
  А то какой же? По‐твоему, есть сто Дедов Морозов?
  

Калимджан не обиделся на снисходительный тон товарища, поразившись его осведомленности, захотел побольше узнать о Деде Морозе. Пока они шли к дому, Насыр рассказывал. Оказывается, Дед Мороз очень добрый волшебник. Он не только дарит ребятам подарки, но и может исполнить какое‐нибудь желание. В прошлом году Насыр попросил Деда Мороза сделать его отличником, й^: с тех пор учится он на «пять». Однако все нужно держать в секрете. Если проболтаешься, волшебная сила может исчезнуть. Деда Мороза нужно просить о чем‐то с глазу на глаз, без свидетелей. И желание должно быть одно единственное. Если пожадничаешь, Дед Мороз рассердится и вообще слушать не будет.
Когда они расстались, Калимджан призадумался: чего же попросить у Деда Мороза? Сделать отличником? Так Калимджан учится на пятерки, только по письму четверка. Тогда что же? Может, попросить плитку шоколада? Э, да шоколад можно купить в магазине! Стоит ли на это тратить желание? Лучше попросить маму, и она купит. Надо попросить то, что невозможно самому сделать. Чего же у него нет? Есть, есть... и это есть... А что... А что, если попросить Деда Мороза помочь отцу?! Отец работает в школе завхозом, но не в этом дело. Ребята его насмешливо называют «дядя торгаш», потому что сразу же после уроков он открывает окошко своей каморки и продает детям курт, семечки, надувные шарики. Обидно за него...
У других отцы как отцы. Вот у Насыра отец врач, его ласково называют — сын доктора. У Каримджана отец председатель колхоза, а в колхозе знаете сколько хлопка растет? Ого! Каримджан, хоть только сын председателя, а не председатель, пользуется большим уважением у учителей. Если даже и не приготовит урок, его не ругают, а говорят: завтра обязательно выучи, спрошу! Да... А у него — отец — торговец всякой мелочью... Стыдно... Всё, решено! Но кем он должен стать? Врачом? Нет, уже один отец врач есть. Может, сделать председателем колхоза? Но у председателя уже есть сын. Ой! А если попросить сделать космонавтом?! Здорово! Калимджана все будут называть — сын космонавта! Отец больше не будет торговать семечками и разной

мелочью, он будет летать далекодалеко, в космос. А когда будет возвращаться, люди будут дарить ему цветы...

Наконец‐то наступил долгожданный праздник. Широкий и светлый спортивный зал вместил много‐много мальчишек и девчонок. Они веселятся вокруг огромной, до самого потолка, елки. И игрушки на этой елке огромные, чтобы их было видно всем.
Калимджан, наряженный в костюм зайца, который ему дала учительница, кружился вокруг елки, держась за руки с лисами, волками и снежинками, но мысли его были Заняты не маскарадом, а предстоящим разговором с Дедом Морозом. А вот и он! В белой огромной шубе, с красным широким поясом, с пушистыми усами и длинной бородой.
Дедушка Мороз стал раздавать детям подарки. Подошла очередь и Калимджана. И — о чудо! — Дед Мороз, словно разгадав его мысли, таинственно улыбнулся и почему‐то протянул два подарка. Калимджан, и обрадованный, и удивленный, во все глаза смотрел на Деда Мороза. Видимо, это заметил и дед‐волшебник. Он сказал каким‐то трубным голосом:
— Отнеси второй подарок своему братишке, сынок!
Надо же, не переставал удивляться Калимджан, и о нашем Нурали он знает! Правда, Нурали еще не учится, но Дед Мороз и ему принес подарок.
Теперь Калимджан старался не выпускать из поля зрения Деда Мороза, выжидал момент, когда дедушка останется один.
И вот он, раздав подарки и закинув пустой мешок за спину, попрощался с детьми и вышел из зала. Калимджан понял, что наступила решающая минута. Он вырвался из круга танцующих, выскочил в коридор и побежал следом за новогодним гостем.
Он догнал его у дверей:

• 
  Дедушка Мороз!
  

Голос его прозвучал негромко, но внятно. Грузная фигура Деда Мороза колыхнулась, и он повернулся лицом к мальчику:

• 
  Чего тебе, сынок?
  
• 
  Я вам... Я у вас...— Калимджан перешел на шепот, чтобы его никто не подслушал.— Я прошу вас исполнить одно мое желание... Только одно...
  
• 
  Желание? Ну выкладывай свое желание, сынок!
  
• 
  Я хочу, чтобы мой папа... Вы знаете моего папу? Нет? Его дети
  

называют «дядя торгаш»... Я не хочу, чтобы он был торгашом. Дедушка Мороз, сделайте его космонавтом! А, Дедушка Мороз? Сделаете? Я хочу, чтобы мой папа стал космонавтом! Дедушка, не откажите мне!

Дед Мороз молча смотрел на его огромные глаза, в которых жила надежда, на уши зайца, жалко свисающие по сторонам.

• 
  Дедушка Мороз! Мой папа будет космонавтом?
  

Обязательно будет. Обязательно, сынок... На этот раз голос Деда Мороза прозвучал неуверенно, в нем даже была слышна легкая грусть. Но Калимджан этого не заметил и со всех ног кинулся разыскивать Насыра, чтобы рассказать ему о таинственном разговоре с Дедом Морозом.
Все больше разгоралось новогоднее веселье, все громче звучал детский смех, и зал сотрясался от звуков дойры, а Дед Мороз все еще стоял в той же позе, в которой его покинул счастливый Калимджан. И только его длинная белая борода чуть заметно дрожала, а в глазах на сразу как‐то осунувшемся лице что‐то подозрительно блестело...
1982