Microsoft Word макет Антонова doc

спиритизме
… я предполагаю, что спиритизм основан на нашем стремлении к 
иррациональному (предисловие к 
Миру как целое
), но что он ищет этого ир-
рационального не там, где следует. Разве не хороша задача: указать и опре-
делить всю ту область, где его не следует искать?»
2
.
В то же время он писал: 
«Рационализма я не проповедовал; напротив, я сказал, что он невозможен. Но 
всегда нужно опасаться, как бы мы, отрицая безусловный рационализм, не 
вздумали при этом отказываться от своего ума и своей совести»
3
. 
Философские изыскания Страхова показывают, что неудовлетворен-
ность возможностями науки толкает ученых к поиску иных, вненаучных спо-
собов постижения мира. И в этом плане спиритизм и оказывается таким спо-
собом. «Вообще же нужно признать за ясный и несомненный факт, 
–
писал 
Страхов, 
–
что не всякого рода познания удовлетворяют человека и что он 
иногда круто поворачивает свой взгляд и жадно ищет новой истины. К явле-
ниям такого искания, очевидно, нужно причислить и спиритизм … именно 
ученые спириты точно обнаружили умственную сторону спиритизма. Чего 
бы они в нем ни искали, но, во
-
первых, уже ясно, что они отрекаются от сво-
их прежних познаний, от тех наук, служение которым было главной целью 
их трудов и которые были для каждого из них самою твердою опорою в по-
знании»
4
. 
И далее он отмечает, что «спиритам почему
-
то кажется, что непре-
ложные истины составляют какую
-
то помеху свободному движению науки, 
что они препятствуют ее успехам, осуждают ее на застой
»
5
.
Выступая за про-
гресс, спириты стремятся 
на простор, к неопределенному
, вынуждены отвер-
1
Страхов Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. 
–
СПб., 1894. 
–
С. 244.
2
Л.Н. Толстой и Н.Н. Страхов: Полное собрание переписки / Редактор А.А. Донсков. 
– 
Ottawa. –
М., 2003.
–
Т.
I. –
С. 240.
3
Страхов Н. Ответ на письмо неизвестного // Вопросы философии и психологии. 
– 1892. – 
Январь. №1. 
–
С. 98.
4
Страхов Н. О вечных истинах (Мой спор о спиритизме). 
–
СПб., 1887. 
–
С. 
XXII, XXIII. 
5
Там же. 
–
С. 50.

---

113 
гать самые непреложные из научных истин и «начинают толковать, что выс-
шая мудрость состоит в чистом эмпиризме, который все объемлет, но ни за 
что не ручается, даже за то, что целое больше своей части. Одним словом, 
они впадают в неопределенность, в скептицизм, в нелепость, и все это с та-
ким торжественным видом и горячим энтузиазмом, как будто делают пре-
краснейшее дело, как будто это им и надобно»
1
. 
Развивая эту мысль, Страхов
писал: «По прежнему, я имею право утверждать, что спиритизм противоре-
чит основным понятиям науки о физическом мире и ее непреложным исти-
нам. Постепенное открытие таких 
вечных истин
есть непременный элемент 
каждой науки»
2
. 
При этом философ считал, что естественные науки «не могут ни ме-
шать, ни способствовать чувствам и мыслям, область которых лежит вне гра-
ниц наук»
3
.
В частности, они не могут дать большего понимания, чем грам-
матика о сущности языка или логика о сущности мышления. 
По мнению Страхова, «душевный склад человека обыкновенно нахо-
дится в зависимости от религии его народа, и философская система мыслите-
ля 
–
в зависимости от душевного склада человека»
4
. На этом основании он 
делает вывод, что философские системы всегда создаются под воздействием 
тех религиозных верований, среди которых живут их авторы. В частности, он 
отмечает, что по характеру своих взглядов Конт католик, а Милль является 
протестантом, что находит отражение в их позитивистском мировоззрении
. 
Более того, вся немецкая ученость, философия
,
поэзия рассматривались как 
носящие на себе очевидную печать протестантства. 
По глубокому убеждению Страхова в основе реального познания лежат 
эмпирические данные. Религия и мистика, создающие ощущение и своеоб-
разную иллюзию познания мира, не вооружают исследователя фактическими 
данными, определяя неполноту знания. К этому мнению значительно позже 
пришел В.И. Вернадский, стремившийся к целостному познанию мира:
«
Ре-
лигиозные мировоззрения всегда 
–
кроме, может быть, некоторых форм буд-
дизма 
–
ставят в центр своего миропонимания человека и проявления жизни. 
Человек и Земля стоят в центре всякого христианского мировоззрения 
–
идея 
о ничтожности Земли и всей жизни подрывала его в самом корне. Но эта идея 
не являлась в такой форме научным достижением, она была проникнута ги-
потетическими представлениями, ибо возможно было мыслить об особом 
значении Земли и человека и при бесконечности Мира. Сюда направилась 
мысль философов и теологов, она отразилась и на научном мировоззрении, 
так как могла быть в этой, едва затронутой нашей научной мыслью области 
основываема исключительно на научной почве. Уже в том же конце Х
VII, 
начале 
XVIII
столетия мы видим проявление этих идей у Лейбница, а в конце 
XIX –
начале 
XX
в. та же идея особого значения Земли и человека в миро-
1
Страхов Н. О вечных истинах (Мой спор о спиритизме). 
–
СПб., 1887. 
–
С. 54.
2
Там же. 
–
С. 128.
3
Там же. 
4
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки. 
– 
Киев, 1898. 
–
Книжка третья. 
–
С. 238.

---

114 
здании обосновывалась 
–
без яркого противоречия с суммой научных знаний 
–
учеными и философами, например А. Уоллесом или Н. Страховым.
Как и 
надо было ожидать, теснейшим образом связанное с глубочайшими проявле-
ниями человеческого бытия религиозное понимание Мира нашло себе здесь 
исход и форму выражения и при признании космического ничтожества Зем-
ли, жизни, человека. Но оно удовлетворяло немногих»
1
. 
Религиозные вопросы Страхов умышленно не рассматривает, считая 
это делом совести каждого человека. Видимо, он принимал религию больше 
умом, чем сердцем. Вместе с тем в его работах имеются отдельные упомина-
ния о боге как конечной причине всего сущего. Страхов считал, что «о Боге 
или следует вовсе молчать, или же, когда говорить о нем, то, по крайней мере 
не приписывать ему ничего злого или нелепого. Для Бога все возможно, но 
это не дает нам право говорить, что для него возможны ошибки»
2
.
В отличие 
от религиозных философов Страхов считал, что вера, понимаемая догмати-
чески, не способствует творческому мышлению. В одном из писем Л.Н. Тол-
стому он характеризует особенности мышления архиереев следующим обра-
зом. «Архиереи не помогли 
–
вот Вы увидели это жалкое состояние. Они лю-
ди верующие, но эта вера подавляет их ум и обращает их рассуждения в пре-
зреннейшую софистику и риторику. Они не признают за собой права решать 
вопросы, а умеют только все путать, все сглаживать, ничему не давать ясной 
и отчетливой формы, много говорить и ничего определенного не сказать
»
3
. 
Такое мнение Страхова вырабатывалось у него на протяжении всей его жиз-
ни. Вместе с тем сам феномен веры русский философ не отбрасывает, по-
скольку он особенно важен в период формирования нового направления как 
в области мышления
, 
так и в сфере практической деятельности
. 
Особенностью человека является то, что он, согласно Страхову, «жи-
вет двойною жизнию, потому что, кроме действительности, у него есть об-
ласть мысли, допускающая всевозможные искажения»
4
. По его мнению, «ес-
ли человек противоречит логике, действует вопреки ясной несомненности, то 
его вынуждает к этому, очевидно, какая
-
нибудь важная, непобедимая по-
требность. Предрассудки и заблуждения, это 
–
какое
-
то творчество, постоян-
но живое в душе человека, имеющее корни в самом ее существе»
5
. Поэтому 
для него «нет ничего интереснее, как исследование заблуждений, ибо оно ве-
дет к познанию самой глубокой стороны человеческого существа»
6
. 
Отмечая
, 
что «самое стремление к таинственному есть одно из благороднейших и вы-
сочайших свойств человека»
7
, он утверждал, что тайна всего яснее раскрыва-
1
Вернадский В.И. Живое вещество. 
–
М., 1978. 
–
С. 30
-31. 
2
Страхов Н. О вечных истинах (Мой спор о спиритизме). 
–
СПб., 
1887. –
С. 41
-42. 
3
Л.Н. Толстой и Н.Н. Страхов: Полное собрание переписки / Редактор А.А. Донсков. 
– 
Ottawa
, М., 2003. 
–
Т.
II. –
С. 535.
4
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки. 
–
Киев, 1897. 
–
Книжка первая. 
–
С. 336
-337.
5
Страхов Н. О вечных истинах (Мой спор о спиритизме). 
–
СПб., 1887. 
–
С. 
VI-VII. 
6
Там же. 
–
С. 
VI-VII.
7
Страхов Н.Н. Мир как целое. 
–
М., 2007. 
–
С. 130.

---

115 
ется в нас самих, в собственной нашей душе, а также, что тайна всего позна-
ния содержится не в самом познаваемом, а в нашем уме. Принципиальное 
положение классической метафизики и естествознания о том, что в иерархи-
ческом порядке природы человеку принадлежит высшее место
,
мыслитель 
доводит до логического конца. Он был убежден в том, что иерархически 
увенчивая природу, будучи ее живым центром, человек раскрывает загадку 
мира, его тайну и принцип развития.
Признавая, что есть много людей, стремящихся к таинственному, 
Страхов писал, что «таинственное 
–
это не только неизвестное, но даже не 
могущее быть вполне известным, что
-
то бесконечно глубокое», что «много 
заблуждений проистекало из этого стремления»
1
. Это стремление к таинст-
венному рассматривается им как одно из благороднейших и высочайших 
свойств человека. «Один человек, 
–
подчеркивал Страхов, 
–
задает себе за-
гадки, один он видит везде какие
-
то задачи, какие
-
то глубины и борется с 
природой, чтобы выманить у нее тайны, будто бы скрываемые ей; следова-
тельно
,
сам человек и сеть величайшая загадка, труднейшая задача, тайна 
между всеми тайнами»
2
. Если природный мир в своей сокровенной, казалось 
бы скрытой сути не представляет для него особой тайны, то человек, напро-
тив, выступает для него тайной. По его мнению, таинственное внутреннее 
отличие от мира животных делает мир человека особенным миром в миро-
здании. Прекрасно зная западноевропейскую литературу, для которой тайны 
рано или поздно превратятся в научные проблемы и однозначно будут реше-
ны, Страхов в то же время заявлял, что «человек есть тайна мироздания». В 
этом высказывании содержится начало отказа от рационалистического пони-
мания тайны как образа «прозрачного мира».
Тайна как феномен культуры и сегодня привлекает внимание исследо-
вателей. Рассматривая этот феномен в качестве особого состояния человече-
ской души, В.М. Найдыш пишет, что «тайны всегда были мощными центра-
ми концентрации и аккумуляции многогранного содержания человеческой 
духовности»
3
. Обращение к ним способствовало критике классического ра-
ционализма и выработке новой формы рационального постижения мира и че-
ловека. При этом путь человека к самому себе во все времена был тернистым 
и извилистым. Сегодня самоопределение человека и культуры на новых на-
чалах способствует его разгадыванию, хотя оно и не предполагается в каче-
стве окончательного.
Таким образом, страховский антропоцентризм, с присущим ему таин-
ственным образом человека, не вполне вписывается в рационалистическую 
естественнонаучную картину мира. Это свидетельствует о том, что мысли-
тель вплотную подошел к пределам, к границам не только рационализма, но 
и антропоцентризма. Однако в силу своей созерцательности он не рассматри-
вал этот вопрос в его конкретной действительности. И все же над образом 
1
Страхов Н.Н. Мир как целое. 
–
М., 2007.
–
С. 131.
2
Там же. 
–
С. 131.
3
Найдыш В.М. Тайна как феномен культуры // Человек. 
– 1999. –
№ 2. 
–
С. 85.

---

116 
человека как центра и средоточения природы постоянно витал образ бога, 
способствуя проявлению в потаенной сфере культуры и человека. Именно 
это позволило Н.Я. Гроту
, 
заявить, что «Н.Н. является почти скептиком
-
мыслителем, наклонным к некоторому особому, если так можно выразиться,
р а ц и о н а л ь н о м у
м и с т и ц и з м у», он «не только вполне верует в 
Высшее начало, в Бога, но даже остается христианином, сочувствующим 
православию 
–
не в узком значении «церковника
-
ритуалиста», а в самом ши-
роком философском смысле, в котором многие крупные мыслители и фило-
софы считали себя христианами и признавали особый смысл за тем вероис-
поведанием, которое стало для них «национальною формою» религиозного 
богопочитания»
1
. В свою очередь 
Н.П. Ильин (Мальчевский
)
считает, что с 
именем Страхова связана линия в русской философии, получившая название 
«метафизического персонализма». Такой сверхрационализм русского мысли-
теля обособляет его от Гегеля и других западноевропейских философов, свя-
зывая научное понимание рационального с нахождением иных его форм в 
других сферах духовного освоения мира и человека. 
Таким образом, из двух тайн (бездн)
 
–
человека и космоса 
–
Страхов, 
пройдя искус рационалистического осмысления мира, обратился к человеку 
как величайшей тайне, к его внутреннему миру. Такова логика развития 
мышления этого самобытного русского философа, позволившая ему на раз-
личных этапах своей деятельности осуществлять осмысление этих двух 
взаимосвязанных тайн.