Microsoft Word макет Антонова doc

Субъективно
-
объективное
чувство, называемое осязанием
6
. 
Философ сосредоточил «свое внимание на отношении
логического 
(
рационального
)
мышления к личному бытию человека
»
7
. 
Именно поэтому 
он писал, что 
«
мы
воспринимаем внешние предметы 
–
это значит: мы их 
1
Страхов Н.Н. О времени, числе и пространстве // Русский вестник. 
– 1897. –
№1. 
–
С. 
VI. 
2
Там же. 
–
С. 
VI, VI-VII. 
3
Страхов Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. 
–
СПб., 1894. 
–
С. 
VI. 
4
Страхов Н. Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки. 
– 
Киев, 1897.
–
Книжка вторая. 
–
С. 337.
5
Страхов Н.Н. Мир как целое. 
–
М., 2007. 
–
С. 254.
6
См.: Там же. 
–
С. 252
7
Казин А.Л. Верующий разум. Основной принцип русской философии // 
htt: //
www.sobor-
spb.ru/members/kazin/veruyushy_razum.htm
01.12.2004

---

99 
ощущаем, видим, слышим, осязаем»
1
.
Если ощущения являются простыми 
субъективными явлениями, то восприятия, возникающие из них, более слож-
ны и содержательны. «Все наши ощущения и все наши действия, 
– 
считал Страхов, 
–
относятся к одному и тому же центру нашего 
я 
и только 
потому считаются явлениями одного существа; иначе невозможно получить 
никакого единства»
2
. 
Признавая познание мира, Страхов подчеркивает при 
этом взаимосвязь понятий и форм познавательной деятельности человека.
Далее Страхов отмечал, что «мир, который мы так легко воспринимаем 
зрением, слухом, осязанием, вовсе не дается нам ощущениями этих чувств; 
ощущения их очень скудны, неясны и отрывочны; но наша душа с изуми-
тельной быстротой и легкостию каждое мгновение строит из них те ясные, 
отчетливые и полные образы, которые мы называем нашими восприятиями».
3
Он считал, что наше познание не может ограничиться одним восприятием, 
поскольку «кроме 
созерцания
настоящего, мы действуем еще 
памятью
о 
прошедшем. Сущность памяти состоит в том, что она делает сущест-
вующими для нас, находящимися на лицо перед нами то, что уже не сущест-
вует в действительности. Вследствие этого 
для нас
прошедшее не исчезает. С 
другой стороны, при всяком созерцании мы тотчас предполагаем бытие со-
зерцаемого в будущем, и даже ничем не ограничиваем этого будущего, про-
стираем его до бесконечности
»
. И далее: «И так как в действительности про-
шедшее, настоящее и будущее никак не могут быть вместе, то мы должны 
приписать эту совместность уже не созерцанию, а некоторой нашей деятель-
ности, примешивающейся к созерцанию и выводящей нас за пределы дейст-
вительности. Такую деятельность мы вообще называем 
мышлением
и припи-
сываем ее 
уму
,
духу
. Она неизбежно сопровождает всякое непосредственное 
познание, так что мы обыкновенно принимаем ее действия за самое созерца-
ние»
4
. По сути дела здесь в еще нечеткой, абстрактной форме речь идет о 
двух уровнях познания
–
чувственном (эмпирическом) и рациональном (тео-
ретическом
).
Раскрывая единство психических явлений, Страхов писал: «Наша ду-
ховная жизнь образуется и развивается не менее правильно, не менее строго 
и законно, как и совершаются какие
-
нибудь физические или химические яв-
ления. Начиная от простейших ощущений и до глубочайших мыслей, чувств 
и желаний
, –
психические явления тесно связаны между собою и вытекают из 
единой сущности … Следовательно, нам нужно бы было показать законное и 
неизбежное их развитие из глубочайшей глубины человеческой сущности, 
– 
той таинственной глубины, где сливаются дух и тело, где, как в центре тяже-
сти, сосредоточено все наше существование»
5
. 
1
Страхов Н. Об основных понятиях психологии и физиологии. 
–
СПб., 1894. 
–
С. 54.
2
Там же. 
–
С. 119.
3
Там же. 
–
С. 55.
4
Страхов Н.Н. О времени, числе и пространстве // Русский вестник. 
– 1897. –
№1. 
–
С. 78, 79.
5
Страхов Н.Н. Мир как целое. 
–
М., 2007. 
–
С. 231.

---

100 
Для обоснования выдвинутых им положений Страхов обращается к 
рассуждениям знаменитого физиолога Г. Гельмгольца, который обнаружива-
ет сущность вопроса. Этот ученый доказывает, что старинное определение, 
согласно которому истина состоит в согласии наших представлений с пред-
метами, не имеет никакого смысла. «Но отсюда,
–
считает Страхов,
–
следует 
не то, что познание невозможно, а только то, что согласие, о котором идет 
речь, нужно понимать иначе»
1
. По его мнению, мы придет к отрицанию по-
знания, если будем выводить его из объективных действий или отношений 
между нашей душой и другими предметами. 
Осмысливая знаменитое требование Декарта, согласно которому «мы 
должны усомниться во всем, что мы знаем» он приходит к следующему вы-
воду: «Таким образом, Декартовское сомнение не значит, что он хотя на ми-
нуту усумнился в возможности знать истину, а значит только, что он ищет 
для нее несомненных доказательств. Истина должна быть доказана несо-
мненно, хочет он сказать; 
–
в противном случае я могу ей не верить»
2
. В ка-
честве критериев истинности Страхов выделяет не только формальные и со-
держательные требования, но и практические следствия. «Мы судим о науке, 
–
писал Страхов, 
–
уже не по содержанию, а по ее практическим следствиям
, 
по годности ее к приложениям. Власть над природою 
–
для многих, уже со 
времен Бэкона, есть цель и критерий всякой науки. Во всяком случае, несо-
мненно, что эта власть есть один из признаков науки, как непременное след-
ствие известных познаний»
3
. Что же касаемся философской системы, то она 
должна удовлетворять требованиям полноты, всеобщности, строгости, связ-
ности посылок, доказательства и выводов, а также простоты и красоты изло-
жения.
Страхов считал, что понятие истины не выводится из познаний, а пред-
полагается ими. Он рассуждал следующим образом: «Если мы не признаем за 
нашими мыслями способности быть