Любовь на всю жизнь

Глава 8. Откройте своего партнера
И познаете истину, и истина сделает вас
свободными.
Евангелие от Иоанна, 8:32
Если партнеры дали обязательство остаться вместе и поработать над
отношениями, следующий логичный шаг – помочь им стать союзниками, а
не врагами. Пытаться вести к духовному и психологическому росту людей,
которые злятся друг на друга, бесполезно: они будут тратить слишком
много времени на то, чтобы сбить друг друга с пути. Чтобы идти к
отношениям своей мечты, им необходимо стать друзьями и помощниками.
Но как этого добиться? Как положить конец противоборству, если не
сняты фундаментальные разногласия?
Да, мы понимаем, что у партнера может быть своя точка зрения и что
он имеет на это право, но на эмоциональном уровне принять эту непростую
истину бывает нелегко. Нам хочется верить, что мир такой, каким видим
его мы. Если спутник с нами не согласен, мы думаем, что у него
неправильная информация или искаженные взгляды. Иначе как можно так
заблуждаться?
Некоторые держатся за свое мировосприятие особенно крепко. Это
можно сказать про Джина. Он работал директором успешной корпорации,
слыл очень умным человеком и привык доминировать над окружающими
одной лишь силой интеллекта. Он совершенно затмевал свою жену Джуди,
мягкую и добрую женщину. Та сидела рядом с ним, слегка сгорбившись и
сжавшись, и была похожа на наказанного ребенка.
На первых сеансах одной из моих [Харвилла] задач было ободрить
Джуди, вселить в нее смелость высказывать свое мнение в присутствии
представительного супруга (в учебниках психологии это называют
внедрением психотерапевтического баланса
). Как только женщина
произносила несколько фраз, Джин обычно обрушивался на нее и
опровергал все, что она сказала. «Не могу с тобой согласиться! Все
совершенно не так», – заявлял он, а потом обосновывал свою позицию,
делая один и тот же вывод: «И это не просто мое мнение, а истина». Было
очевидно, что он действительно убежден, будто его точка зрения
единственно возможная и он один сохраняет связь с реальностью.

---

Доказывать Джину узость его мировоззрения было бесполезно: он
превратил бы нашу беседу в ожесточенные дебаты, и я нисколько не
сомневался, кто вышел бы победителем. Но в начале восьмого сеанса ко
мне вдруг пришло вдохновение. Джуди рискнула высказать свое мнение по
поводу недавней стычки между Джином и его отцом. Они втроем шли
поужинать, и отец сказал что-то, что задело его самолюбие. С точки зрения
Джуди, это была конструктивная критика, а по мнению Джина, отец хотел
его унизить и оскорбить.
– Ты снова неправа, Джуди, – заявил он. – Как можно ничего не видеть?
Я предложил им прерваться на десять минут и послушать классическую
музыку. У меня в кабинете нашлась кассета с сонатой для скрипки и
фортепиано ля мажор Сезара Франка. Я вставил ее в магнитофон и
попросил супругов обращать внимание на образы, которые будут
возникать у них в голове. Я почувствовал, что они были немного
озадачены моей просьбой, а Джин даже рассердился: разве музыка решит
их проблемы? Но к тому времени он уже был достаточно во мне уверен и
не стал вмешиваться в психотерапевтический сеанс. Мужчина решил, что
для моего необычного предложения должна быть какая-то причина.
Мы уселись поудобнее и стали слушать. После второй части сонаты я
остановил музыку и, четко осознавая, что вступаю на минное поле,
спросил мужа и жену, что они думают об услышанном.
Сначала заговорил Джин.
– Совершенно очаровательная соната, – сказал он. – Очень лиричная.
Мне особенно понравилась партия скрипки в первой части.
Он напел несколько тактов, и я был впечатлен его способностью
запоминать и чисто исполнять музыку.
– Красивая мелодия, – продолжил он. – Почему-то возник образ океана.
Еще она чем-то напомнила сонату Дебюсси. Франк не импрессионист, но
музыка у него такая же чувственная. Явно сказывается французская школа.
Я повернулся к Джуди и спросил о ее мнении.
– Это забавно, – сказала она так тихо, что мне пришлось
прислушаться. – Но у меня эта мелодия вызвала другие ощущения.
Она еще больше вжалась в кожаное кресло, не проявляя желания
развить свою мысль. Разве ее точка зрения может сравниться с
авторитетным мнением мужа?
– Расскажите, что вы в ней услышали, Джуди. Мне очень интересно
узнать, что вы думаете, – настоял я.
– Ну, – начала она, откашлявшись, – мне показалось, что в этом
произведении есть ярость, неистовство, особенно в партии фортепиано.

---

Все эти аккорды… Я увидела грозовые тучи, ветер, потемневшее небо.
– Золотце, почему ты считаешь, что все так драматично? – спросил
Джин. Он всегда обращался к жене покровительственным тоном. – Соната
настолько спокойная, что я чуть не уснул. Послушай внимательно, и ты
меня поймешь. Это, наверное, одно из самых лиричных произведений в
истории музыки. Вы со мной согласны, доктор Хендрикс?
(Джин, как и многие другие, очень старался, чтобы психотерапевт
услышал его мнение.)
– Вы правы, Джин, – сказал я учтиво. – Я тоже чувствую в этом
произведении нежность и романтизм, и иногда оно очень успокаивает.
Я повернулся к его жене и продолжил:
– Но я согласен и с вами, Джуди. В этой музыке есть и страсть, и драма.
Думаю, я могу принять мнение каждого из вас.
Джин начал барабанить пальцами по подлокотнику кресла.
– У меня есть идея, – продолжил я. – Почему бы вам не послушать
запись еще раз? Только сейчас поищите доказательства в пользу мнения
вашего партнера. Вы, Джин, должны услышать драматичное напряжение, а
вы, Джуди, постарайтесь найти в музыке легкость и поэтичность.
Я перемотал пленку, они вновь прослушали сонату, и я повторил свой
вопрос. На этот раз и Джин, и Джуди услышали то, что ранее от них
ускользало. Джин сделал интересное наблюдение: когда он в первый раз
слушал эту музыку, его инстинктивно притягивала скрипка. Теперь он
заставил себя обратить внимание на фортепиано и понял, почему они
с Джуди разошлись во мнениях.
– В этой музыке много напряжения, – признал он. – Особенно в
фортепианных арпеджио в начале второй части. Не знаю, почему от меня
это ускользнуло, – задумался, наверное, о чем-то. Теперь я вижу, что в
сонате есть драматизм.
Джуди тоже смогла понять первое впечатление Джина. При повторном
прослушивании музыка показалась ей не такой напряженной.
– В ней были очаровательные, мягкие фрагменты, – согласилась она. –
Вообще вся первая часть довольно спокойная.
Послушав музыку «ушами» партнера, они поняли, что соната богаче,
чем им казалось поначалу. В ней были и мягкость, и драматизм. Это
сложное, многогранное произведение.
Учитывая воцарившийся дух сотрудничества, я снова переключился на
ссору Джина с отцом. На этот раз Джин признал, что отец не желал ему
ничего плохого, а он, скорее всего, просто не заметил его благих
намерений, как не заметил фортепианную партию в сонате Франка. Джуди,

---

в свою очередь, вспомнила, что между мужем и его отцом всегда были
непростые отношения, и ей стало ясно, почему ее супруг так раздраженно
отреагировал на, казалось бы, обычную реплику. Они увидели ситуацию с
двух сторон, а не с одной.
История Джина и Джуди отражает фундаментальную проблему
отношений, которую ощущают все пары, находящиеся в состоянии борьбы
за власть: один партнер не видит другого. Это состояние можно описать
примерно так:
• Мы живем в соединяющей Вселенной.
• В какой-то момент родительское пренебрежение или вмешательство
вызывает у ребенка разрыв этой фундаментальной реальности.
• В результате он начинает чувствовать тревогу, уходит в себя, создает
сложные системы защиты (помните: боль = опасность).
• Поглощенность собой не дает увидеть другие «истины», если они
кажутся отличными от наших, и лишает способности сопереживать.
Становится непросто понять, что партнер имеет право на свою точку
зрения, отличную от нашей, а реальность гораздо сложнее, чем кажется на
первый взгляд. Мы можем и должны углублять свое представление о мире,
стараясь подобраться к истине как можно ближе. Но одно известно
наверняка. Если уважать мнение партнера и видеть в нем путь к
обогащению собственного мировосприятия, картина станет более ясной и
точной.