27.
ТАЙНА
— Растрепал!.. — ругал Миша Генку. — Эх ты, звонарь!
— А я ему должен молчать? — оправдывался Генка. — Он будет спектакль срывать, а я ему
должен молчать?
…Квартира у Славы большая, светлая. На полу — ковры. Над столом красивый абажур. На диване
— маленькие пестрые подушки. Генка сидел на круглом вращающемся стуле перед пианино и делал
вид, что рассматривает обложки нотных тетрадей. Он чувствовал себя виноватым и, чтоб скрыть это,
болтал без умолку.
— “Паганини”… — прочитал он. — Что это за Паганини такой?
— Знаменитый скрипач, — объяснил Слава. — Ему враги перед концертом оборвали струны на
скрипке, но он сыграл на одной струне, и никто этого не заметил.
— Подумаешь! — сказал Генка. — У отца на паровозе ездил кочегар Панфилов. Так он на
бутылках играл что хочешь. Попробовал бы твой Паганини на бутылке сыграть.
— Что с тобой говорить! — рассердился Слава. — Ты в музыке ничего не понимаешь.
— Разве мне разговаривать запрещено? — Оттолкнувшись от пианино, Генка сделал несколько
оборотов на стуле.
— Нужно думать, что говоришь, — мрачно произнес Миша. — Если бы ты думал, то не разболтал
бы Борьке о ящиках.
— Тем более, что ничего в этих ящиках нет, — вставил Слава.
— Нет, есть, — возразил Генка, — там нитки. Теперь все спекулянты нитками торгуют.
— Болтаешь, чего не знаешь! — сказал Миша. — Там другое.
— Что?
— Так я тебе и сказал! Чтоб ты снова раззвонил!
— Ей-богу! — Генка приложил руку к груди. — Чтоб мне не встать с этого места! Чтоб…
— Хоть до утра божись, — перебил его Миша. — Ты звонарем был, звонарем и останешься.
— Но ведь я не разболтал, — сказал Слава, — мне ты можешь рассказать?
— Ничего я вам не скажу. Вам нельзя доверить серьезное дело.
Некоторое время мальчики сидели молча, дуясь друг на друга, потом Слава сказал:
— Все же нечестно скрывать. Мы все трое лазили в подвал — между нами не должно быть
секретов.
— Я разве знал? — заговорил Генка. — Я думал: ящики, ну и ящики… Сам что-то скрывает, а
другие виноваты.
Миша молчал Конечно, он не совсем прав. Надо было поделиться с ребятами своими догадками.
Но… как же тогда кортик? И о кортике рассказать? Конечно, они ребята надежные, не выдадут… Но
рассказать о кортике!..
Он проворчал:
— Когда у человека есть голова на плечах, то он должен сам мозгами шевелить.
Генка почувствовал в его словах примирение и начал энергично оправдываться:
— Но ты пойми, Миша, откуда я мог знать? Разве я думал, что ты от нас что-то скрываешь? Ведь я
от тебя ничего не скрываю.
— Поскольку у тебя есть от нас секреты… — обиженным голосом заговорил Слава.
— Ладно, — перебил его Миша, — я вам расскажу, но имейте в виду: это тайна. Эту тайну мне
доверил не кто-нибудь. Мне ее доверил… — Он смотрел в напряженные от любопытства лица ребят. —
Мне ее доверил Полевой. Вот кто мне ее доверил!
У Генки округлились глаза. Слава тоже внимательно смотрел на Мишу — он знал и о Полевом и о
Никитском.
— Так вот, — продолжал Миша, — прежде всего дайте честное слово, что никогда никому ничего
не разболтаете.
— Даю честное слово благородного человека? — Генка ударил себя в грудь кулаком.
— Клянусь своей честью! — сказал Слава.
Миша открыл дверь, осмотрел коридор, потом плотно прикрыл ее, внимательным взглядом обвел
комнату, заглянул под диван и, показав пальцем на спальню, шепотом спросил:
— Там никого нет?
— Никого, — также шепотом ответил Слава.
— Так вот, знайте, — Миша еще раз таинственно огляделся, — знайте: у Никитского есть
помощник и его фамилия — Филин! Вот!
Генка вцепился руками в стул и открыл рот. Слава мигал, точно ему насыпали в глаза песок.
Налюбовавшись произведенным впечатлением, Миша продолжал:
— И мне кажется, что тот высокий, который был в подвале, а потом вышел… Помните, в
кавказской рубахе? Это и есть Никитский!
Генка чуть не упал со стула. Слава тоже растерянно смотрел на Мишу.
— Это серьезно? — едва мог он произнести.
Миша пожал плечами:
— Буду я шутить такими вещами? Не до шуток. Я его по голосу узнал… Правда, лица я его не
видел, но уж факт — загримировался.
— Немедленно сообщить в милицию, — сказал Слава.
— Нельзя, нужно все как следует выяснить, — уклончиво ответил Миша.
— Чего тут выяснять! — возразил Слава. — Пусть даже ты не совсем уверен, что это Никитский,
но ведь Филин тот…
Положение становилось критическим. Славка такой дотошный! Сейчас начнет рассуждать, а ведь
неизвестно — тот это Филин или не тот.
Миша встал:
— Я вам еще не все рассказал. Пошли ко мне.
Проходя по двору, Генка подозрительно оглядывался по сторонам. Ему казалось, что сейчас здесь
появится Никитский…
Do'stlaringiz bilan baham: |