Кортик. Бронзовая птица

Глава 46 
ПОБЕДА 
Секретаря губкома Миша поймал на лестнице. Это был русый паренек в кожаной куртке, брюках 
клёш и серой кепке. 
— Тебе чего? — спросил он на ходу у Миши, когда тот обратился к нему. 
Миша пошел с ним рядом и начал рассказывать свое дело. Но секретаря все время останавливали, 
иногда он останавливался сам, окликал кого-нибудь и в конце концов объявил, что ничего не понял. 
— Ничего я, брат, не понял. Сядем-ка здесь, и расскажи все по порядку. 
Они уселись на подоконнике, Миша снова рассказал все по порядку. На этот раз секретарь понял и 
сказал: 
— С убийством этого крестьянина разберутся и без вас. И уже разбираются. Что касается усадьбы, 
музея, птицы — это все выдумки, романтика. — Он презрительно покрутил в воздухе рукой. — 
Начитался ты приключенческих романов. Все вы, молодые, любите тайны, приключения и прочее 
такое. А ничего такого прочего нет. Есть старая усадьба, бывшие хозяева держатся за нее, не хотят 
отдавать под детдом, а Серов воображает себя ценителем древностей и объективно помогает бывшим 
помещикам. Я в курсе дела. У меня был директор московского детдома. Мы ему обещали помочь и 
поможем. Усадьбу они получат. А тайны и все прочее — ерунда! Что же касается вашего отряда, то 
Серов слишком много берет на себя. Нашелся хозяин! Если ваши ребята в чем-нибудь виноваты, то ты 
как вожатый будешь за это отвечать. Но не перед Серовым, а перед комсомолом. Вот как стоит вопрос. 
А теперь сам скажи: какую положительную работу вы проделали и какие ошибки, с твоей точки зрения, 
допустили? 
Миша перечислил все положительное, что они проделали в деревне. К ошибкам же и недостаткам 
он отнес побег Игоря и Севы, но присовокупил, что такое в любом отряде может случиться и что Игорь 
и Сева раскаиваются в своем поступке. 
Также к ошибкам Миша отнес то, что художник плохо раскрасил клуб, но добавил, что они уже 
все сами перекрасили. Действительно, они не выполнили поручения председателя сельсовета, но это 
было только один раз, а так ребята всегда и во всем помогали сельсовету. А уж в поломке деревьев они 
никак не виноваты. 
— В общем, все у вас хорошо, даже ошибки и те хорошие, — сказал секретарь. 
— Я говорю так, как есть! — обиделся Миша. — Мне незачем врать. Мне Серов советовал не 
ходить в губком, советовал уехать с отрядом, но я ведь сам пришел, меня никто не заставлял. 
— Ладно. — Секретарь встал. — Парень ты, видно, хороший, и я тебе верю. Оставайтесь на месте 
и никуда не переезжайте. Никуда! И работу в деревне продолжайте. А ребят своих подтяни, дисциплина 
должна быть. 
— А если Серов опять прикажет убираться? — спросил Миша. 

---

— Пусть приказывает сколько угодно, — беззаботно ответил секретарь, — вы ему не 
подчиняетесь. Хватит ему головотяпствовать. В случае чего сошлись на меня. А с заметками в газете 
мы разберемся. Понял? Ну, и катись! Без тебя дел вагой. 
“Боевой парень! — подумал Миша про секретаря, выйдя из губкома. — Хорошо я сделал, что 
пошел к нему. Какой стыд! Чуть было Серова не испугался! Если бы я послушался Серова, то никогда 
бы в жизни себе этого не простил…” 
Точно гора свалилась с Мишиных плеч. 
Все ясно, все понятно, все честно сделано. 
Ребят, конечно, надо подтянуть, надо положить конец разболтанности, распущенности, дурацким 
играм в “зелень”, всем этим Генкиным штучкам, но отряд остается на месте и доведет до конца все 
начатые дела. 
Как здорово он все провернул! 
Миша шагал по улице, гордо выпятив грудь. Теперь ребята докажут свое! Раз они остаются здесь, 
то всё сумеют сделать. 
Надо бы еще зайти к следователю, узнать насчет Николая. Но это потом… А сейчас важно, 
поскорее вернуться в лагерь и успокоить ребят. И пусть в деревне все узнают, что они остаются в 
усадьбе. И председатель пусть узнает. А то их уже считают какими-то преступниками.