Кортик. Бронзовая птица

Глава 23 
БЕГЛЕЦЫ 
Дорога шла сначала берегом, потом опушкой леса, затем круто поворачивала в поле. 
По опушке за стадом коров шел пастух, парень с перекинутым за плечо кнутовищем. Две 
собачонки отчаянно залаяли на ребят, но, подбежав к ним, подхалимски завиляли хвостами. 
— Пройдем мы тут в деревню? — спросил Миша пастуха. 
— Пройдете, — ответил пастух. И долго потом смотрел вслед мальчикам. 
Деревня, казалось, еще спала. На улице ни души, все ворота заперты, собаки и те не лаяли. 
Мальчики миновали сельпо и увидели большую избу с вывеской “Стуколовский сельсовет”. 
Двери в сельсовет были открыты настежь. Но внутри никого не было. Одиноко стоял 
обшарпанный стол с выдвинутыми ящиками. Висел на стене деревянный ящик телефона. Хлопала 
открытая оконная рама. Скрипели под ногами половицы, краска на них сохранилась только у стен, а в 
середине была вытерта. 
Мальчики вышли из сельсовета и увидели старичка сторожа в тулупе, с колотушкой в руке. Он 

---

подозрительно уставился на них и спросил: 
— Вам чего? 
Мальчики объяснили, что они из лагеря, разыскивают двух ребят, приплывших сюда вчера на 
лодке. 
Сторож молча слушал их, не то жуя что-то, не то просто шевеля губами. Потом строго сказал: 
— Пошли! 
— Куда? 
— Там разберут! Пошли! 
В полном недоумении мальчики последовали за ним. Сторож, смешно ковыляя в огромных 
рваных валенках, со странной и в то же время комичной подозрительностью поглядывал на ребят. 
Так они дошли до большой пятистенной избы. 
— Входите! — строго сказал сторож и вошел вслед за ними. 
В темных сенях Миша нащупал ручку двери и потянул ее. Дверь открылась. Мальчики вошли в 
избу, и их глазам представилась такая картина. 
За большим квадратным столом без скатерти сидели Игорь, Сева и милиционер. Обыкновенный 
милиционер в форме. Его фуражка и ремень с пристегнутым пистолетом лежали на лавке. 
У печи возилась хозяйка. Задняя половина комнаты была отгорожена ситцевой занавеской, за ней 
слышались визг и возня ребятишек. 
Игорь, Сева и милиционер мирно ели картошку с огурцами. Но Миша сразу сообразил, что ребята 
арестованы. И ему стали понятны и удивление пастуха, и суетливая строгость сторожа. 
— Вот, товарищ, — сказал сторож милиционеру, — еще троих привел. Этих двух разыскивали. 
Из-за занавески высунулась белобрысая голова, за ней другая. Через минуту шесть ребятишек, 
белобрысых, нестриженых, в длинных рубахах, выстроились перед занавеской и молча уставились на 
вошедших мальчиков. 
При виде своих товарищей Сева и Игорь перестали жевать и приподнялись. Но предупреждающий 
жест милиционера удержал их на месте. 
— Кто такие? — с важным видом спросил милиционер. 
Миша объяснил, кто они такие и зачем сюда явились. 
— Так, — сказал милиционер, перебрасывая картошку с ладони на ладонь и дуя на нее. — 
Документы у вас есть? 
При ребятах были комсомольские билеты, у Генки, кроме того, членские билеты МОПРа и 
Авиахима. Все это они положили перед милиционером. Тот скосился на документы и снова принялся за 
картошку. Ел он ее долго, и все молча смотрели, как он это делает. Даже старик сторож, которому давно 
бы следовало отправиться на свой пост, не двигался с места. Игорь, чернявый, горбоносый нервный 
паренек с ежиком жестких черных волос на голове, беспокойно поглядывал то на мальчиков, то на 
милиционера. Сева, толстый, флегматичный, сидел, опустив голову, затем, не поднимая головы, 
протянул руку, взял огурец и захрустел на всю избу. 
Наконец милиционер вытер губы и руки и начал рассматривать документы. Делал он это так 
долго, что Миша усомнился в его грамотности. Но милиционер назвал его фамилию, потом Генкину, 
Славкину и даже заметил, что у Генки не уплачены членские взносы в МОПР и Авиахим. 
Однако документы произвели на него кое-какое впечатление, и он, вынув из сумки, лист бумаги и 
карандаш, начал составлять протокол. 
На вопрос, знает ли он “предъявленных” ему мальчиков, Миша ответил, что знает, назвал 
фамилию Севы и Игоря и их московский адрес. Милиционер сверился с показаниями Игоря и Севы и 
убедился, что сведения совпадают. На вопрос, когда и зачем Игорь и Сева уехали из лагеря, Миша 
ответил, что уехали они третьего дня утром по глупости, что видно из оставленной ими записки. С 
бесстрастным видом милиционер приколол записку к протоколу. 
В заключение Миша подписал протокол. Все в нем было записано правильно, хотя и с 
грамматическими ошибками. 

---

— Почему вы их задержали? — спросил Миша. 
— По подозрению, — ответил милиционер, затягивая на себе пояс и оправляя кобуру. 
— Какому подозрению? 
— В соучастии. 
— Каком соучастии? 
— Соучастии в убийстве гражданина Кузьмина. 
— Что вы говорите! — закричал Миша. — Этого не может быть. 
— Есть улики, — сказал милиционер, надевая фуражку. Он повернулся к сторожу: — Аким 
Семенович, я в уезд позвоню. А ты посмотри, — он многозначительно кивнул на мальчиков. 
Сторож закрыл за милиционером дверь, придвинул табурет и уселся с видом, доказывающим его 
твердую решимость никого отсюда не выпускать. 
Теперь мальчики могли поговорить. 
— Добегались? — спросил Генка. Игорь и Сева опустили головы. 
— Расскажите, что произошло, — сказал Миша. 
— Ни в чем мы не виноваты! — ответил Игорь дрожащим голосом. 
Сева засопел, но ничего к этому не добавил. 
— Почему вас задержали? — Вот честное слово, — захныкал Игорь, — мы ни в чем не виноваты! 
У нас развалился плот. Видим — на реке лодка, беспризорная. Мы ее взяли, только доплыть сюда. А 
нам не верят… 
— Лодку нашли на Песчаной косе? — спросил Миша. 
— Да. Откуда ты знаешь? 
— Знаю, — ответил Миша с таким видом, по которому Игорь и Сева могли судить, что ему 
известно не только это, но и многое другое. 
— Будете теперь знать, как из лагеря бегать! — добавил Генка. 
— Когда вы прибыли к иностранцам и когда уехали от них? — спросил Миша. 
Пораженные такой осведомленностью, Игорь и Сева рассказали, что к иностранцам они приплыли 
в первый же день, то есть во вторник, а уплыли от них на другой день, то есть в среду. И как только 
уплыли, то почти тут же нашли лодку, пересели в нее и поплыли дальше. И вот здесь их задержали. 
— А красноармейцы вас кормили? 
— Кормили. 
— Вот видите, а вы говорите, что сразу приплыли сюда. Надо точно рассказывать, а вы путаете. 
Вот вам и не верят. 
Игорь и Сева опять понурили головы. 
— Мы вас, конечно, выручим, — продолжал Миша, — хотя вы этого и не заслужили… 
— Чтоб знали в другой раз, как из лагеря бегать, — вставил Генка. 
Игорь и Сева еще ниже опустили головы. 
— Вас, конечно, не стоит выручать, — продолжал Миша, — выкручивайтесь как хотите… Но мы 
вас выручим только ради чести и репутации отряда. Хотя вам, видно, наплевать и на то и на другое. 
Игорь мотнул головой в знак протеста. Сева подумал и снова потянулся за огурцом. 
— Да, да, — продолжал Миша, — вам наплевать… Если бы вы дорожили авторитетом отряда, то 
не сбежали бы. Теперь вся Москва говорит, что в нашем отряде нет ни дисциплины, ни порядка. Вам 
это безразлично, конечно… Что для вас отряд, что для вас коллектив? Но мы дорожим репутацией 
отряда и выручим вас. Выручим вас, вернем в лагерь, и пусть все обсуждают ваш поступок. Посмотрим, 
как вы будете оправдываться, посмотрим… 
Миша еще, наверно, долго выговаривал бы Игорю и Севе, но вернулся милиционер и объявил, что 
Игоря и Севу приказано доставить в город, к следователю. 
— Мы тоже поедем, — заявил Миша, — одних ребят мы не отпустим. 
— Проезд для всех свободный, — ответил милиционер. 
Миша взял с собой Генку, а Славке велел вместе с Жердяем вернуться в лагерь. И он велел Славке 
ничего в лагере не рассказывать о злоключениях ребят. И если приедут их родители, то сказать, что 
ребята нашлись и скоро вернутся в лагерь. 
Славка отправился к лодке. Милиционер с Игорем и Севой двинулись к станции. Вслед за ними 

---

зашагали Миша с Генкой.