Кортик. Бронзовая птица

66. 
ПЕРЕПИСКА 
Пришел ответ адресного стола. “На ваш запрос сообщаем, что для получения справки об адресате 
нужно указать год и место рождения разыскиваемого лица”. 
— Поди знай, где и когда родилась эта самая Мария Гавриловна! — сказал Генка. — Нет, надо 
ехать в Питер. 
— Успеем в Питер, — сказал Миша, — а этот ответ — чистейший бюрократизм. Напишем 
секретарю комсомольской ячейки. 
Они сочинили такое письмо: 
“Петроград, адресный стол, секретарю ячейки РКСМ. Дорогой товарищ секретарь! Извините за 
беспокойство. Дело очень важное. До войны 1914 года в Петрограде, на улице Мойке, дом 
С.С.Васильевой, проживали гражданин Владимир Владимирович Терентьев, его жена Ксения 
Сигизмундовна и мать Мария Гавриловна. Пожалуйста, сообщите, живут они там или куда переехали. 
Не все, конечно, потому что Владимир Владимирович взорвался на линкоре, а мать и жена, наверное, 
живы. Мы уже запрашивали, но от нас требуют год и место рождения, что является чистейшим 

---

бюрократизмом. Вам, как секретарю РКСМ, нужно выжечь его каленым железом. С пионерским 
приветом Поляков, Петров, Эльдаров”. 
Ребята отправили письмо и стали дожидаться ответа. 
Приближался конец первого полугодия. Приходилось много заниматься, да и в отряде хватало 
работы. 
А ведь надо побывать и на катке. 
Они приходили на каток вечером, торопливо переодевались на тесных скамейках и, став на 
коньки, несли свои вещи в гардероб. Коньки деревянно стучали по полу, этот дробный стук 
речитативом выделялся в общем шуме раздевалки, окутанной клубами белого морозного воздуха, 
врывающегося с катка через поминутно открываемые двери. 
Взрослые конькобежцы раздевались в отдельном помещении. Они выходили оттуда затянутые в 
черные трико. Ребята почтительно шептали: “Мельников… Ипполитов… Кушин…” 
Фонари пятнами освещали снежные полосы на льду. По кругу двигались катающиеся, странные в 
бесцельности своего движения. Они двигались толпой, но каждый ехал сам по себе, в одиночку, парами, 
перегоняя друг друга. Новички ехали осторожно, высоко поднимая ноги, неуклюже отталкиваясь и 
двигаясь по инерции. 
Все ребята ездили на “снегурочках”, “нурмисе” и только один Юра на “норвежках”. 
Одетый в черный вязаный костюм, он катался только на беговой дорожке, нагнувшись вперед, 
заложив руки за спину, эффектно удлиняя чрезножку на поворотах. Всем своим видом он показывал 
полное пренебрежение к другим ребятам. 
Миша и Слава не обращали внимания на Юру, но Генка не мог спокойно переносить Юрино 
высокомерие и однажды, выехав на круг, попробовал гоняться с ним наперегонки. Генка катался на 
коньках очень хорошо, лучше всех в школе, но разве мог он на “снегурочках” угнаться за 
“норвежками”! Он позорно отстал от Юры на целых полкруга. 
После этого случая все стали дразнить Генку. Ездили за ним и кричали: 
— Эй, валенки, даешь рекорд! 
Генка с досады перестал ходить на каток, по улицам на коньках тоже не бегал.