|
Глава 61
ОРЛЫ
Славка кончил перечерчивание как раз к тому времени, когда ребята вернулись из деревни.
После обеда Генка и Славка возвратили чертеж Мише и показали ему копии.
Миша молча посмотрел на никому теперь не нужные листки. Бедный Славка, трудился над ними
полдня. И как аккуратно все перерисовал!
— А где же третья копия? — спросил Миша только для того, чтобы выиграть время.
— Она у меня, — ответил Генка, — я взял себе испорченную.
— Чем же она испорчена? — спросил Миша, все еще не решаясь сказать ребятам правду.
Генка положил свою копию рядом с другими, показал, чем она испорчена.
— Впрочем, — сказал он, — испорчена она по мнению Славки. Этот орел не имеет абсолютно
никакого значения. Просто эмблема графского рода, как и бронзовая птица.
— Да, — подтвердил Славка, — возможно, штриховка не имеет значения, но поскольку она есть, я
решил точно перерисовать.
Миша между тем пристально рассматривал чертеж.
Действительно, птица здесь ровно ничего не обозначает: ни места клада, ни дороги к нему. Дорога
изображена линией и поворотами. Они вчера проверили эту дорогу, и все оказалось правильным. Да и,
как рассказывал доктор, уже сотни людей по чертежу пытались найти клад, значит, изучили чертеж
вдоль и поперек. Все это так… Но почему птица по-разному закрашена? Как ни мало ее изображение,
как ни стерся чертеж, а все же ясно видно, что раскраска разная: голова черная, туловище
заштриховано, лапы белые. Что это значит?
— Чего ты так рассматриваешь? — спросил Генка, с любопытством и даже с некоторым
беспокойством следя за выражением Мишиного лица.
— Думаю: что значит птица? Для чего она здесь и почему по-разному закрашена?
— Но, Миша, — Генка даже скривился от неудовольствия, — какое это может иметь значение?
Этим гербам та же цена, что и орлам на царских пятаках: эмблема! Хоть копейка, хоть две, хоть пятак, а
всюду двуглавый орел… Ни о чем не говорит и ничего не значит… И чего тут думать? Ведь мы уже
знаем, где зарыт клад… Надо не думать, а пойти и вырыть его. Вот и всё!
— Ты в этом уверен? — спросил Миша.
— В чем?
— В том, что мы знаем, где зарыт клад.
Генка развел руками:
— Но ведь мы там вчера были…
Миша помолчал, потом со вздохом сказал:
— Никакого клада там нет.
Генка и Славка воззрились на него.
— Да, да, — повторил Миша, — нет, не было и не будет!
Генка и Славка продолжали смотреть на Мишу — Генка ошеломленно, Славка вопросительно.
— Чего вы уставились на меня? — спросил Миша. — Нет там никакого клада, вот и все…
— Да… но… как же чертеж, и графиня, и вообще всё? — пролепетал Генка. — Никакая она не
графиня! — презрительно ответил Миша.
— Но откуда ты знаешь, что там ничего нет? — спросил Славка.
— А вот откуда…
И Миша передал друзьям рассказ доктора.
Такой жестокий удар! Мальчики казались самим себе жалкими, ничтожными дураками, глупыми
фантазерами… Как они теперь посмотрят всем в глаза? Правда, никто ничего не знает, но все видели,
сколько многозначительной таинственности они на себя напускали… И неужели надо расстаться с
мечтой раскрыть тайну, раскрыть секрет, который никто до них не мог раскрыть? Это было ужасно!
И как только Миша все рассказал, у него стало легче на душе. Выговорился наконец…
— Да, очень обидно, — сказал Славка. — Впрочем, этого надо было ожидать: если все ищут, и
давно ищут, то почему именно мы должны найти?
Миша пожал плечами:
— Так всегда бывает. Все не могут найти, а потом кто-то находит. Так могло быть и с нами. Но не
получилось.
Генке никак не хотелось расставаться с мыслью о кладе. Он чуть не плакал.
— Но ведь клад-то есть, ведь алмаз-то действительно спрятан! Значит, надо его искать.
— Где же его искать?
— Где?.. А хотя бы в лесу, — неуверенно ответил Генка.
— Лес уже весь перерыт. Живого места нет. Если алмаз существует, то он спрятан только не в
лесу. Возможно, конечно, что графиня и этот человек в зеленом костюме знают место… Да, вы знаете,
кто этот человек в зеленом?
Миша высказал свои подозрения насчет человека в зеленом костюме.
— Ну конечно, — загорелся Генка, — это графский сын! Ясно как шоколад. Приехал за алмазом.
И действует заодно с графиней.
Славка, внимательно слушавший своих приятелей, сказал:
— Если бы графиня знала, где спрятан алмаз, то давным-давно вырыла бы его. Алмаз помещается
в желудке, значит, поместится и в кармане. Нет! И графиня не знает, и графский сын, если он
действительно графский сын, тоже ничего не знает. Они ищут, как лодочник и все другие. Но никто не
может найти, И мы вряд ли найдем. Чертеж был нашим единственным шансом. И этот шанс отпал.
“Да, это верно, — думал Миша, — никто не знает, где зарыт алмаз. Никто не сумел отгадать
загадку, заданную старым графом. Но загадка-то отгадывается! Все руководствовались чертежом,
линиями, а линии ничего не значат, они не более как ложный след. И дело, может быть, не в них, а в
орле. Ведь указать тайник должна именно птица. А никто на нее не обращал внимания. Вот и не
находили. А ведь в таких планах не должно быть ничего лишнего, ничего случайного. Все должно
иметь свой смысл”.
— Чего ты разглядываешь чертеж? — спросил Генка. — Ведь теперь ясно, что он липа.
— Липа, — согласился Миша, — но все же странно: почему орел по-разному закрашен? Очень
странно.
Мальчики опять воззрились на орла. Но он им ничего не говорил. Орел как орел.
Миша вспомнил слова Бориса Сергеевича об этой птице, сомнение Коровина по тому же поводу.
— Между прочим, не все уверены, что это орел. Например, Коровин сомневается, а он родился и
вырос на Волге, где водятся орлы. И Борис Сергеевич утверждает, что это не орел, а гриф. Вернее, он
сказал, что у птицы голова грифа.
Генка нехотя согласился:
— Голова, может быть. А во всем остальном — орел. Не беспокойся, уж кто-кто, а я — то знаю.
Генке действительно можно было верить. Если не считать физкультуры, то биология была
единственным предметом, по которому он хорошо занимался. Он был даже старостой биокружка и
работал в школьном живом уголке.
— Самый обыкновенный орел, — продолжал Генка, — правда, немного больше степного. Значит,
беркут. Беркут-халзан.
— Ладно, — сказал Миша, — что бы там ни было, другого выхода у нас нет. Маршрут оказался
неправильным. Значит, надо разгадать штриховку. Чертеж есть у каждого. Будем думать.
Генка жалобно проговорил:
— У меня штриховка неправильная. Как же я буду думать?
Do'stlaringiz bilan baham: |
