Кортик. Бронзовая птица

Глава 52 
ВТОРАЯ НОЧЬ В МУЗЕЕ 
Прислушиваясь к скрипу дверей, мальчики стояли в своем укрытии. Но все было тихо. Миша 
снова посмотрел на часы. Ровно девять. Что же это значит? 
Миша поминутно смотрел на часы. Стрелка хотя и медленно, но неуклонно двигалась вперед. Вот 
уже четверть десятого. Вот уже половина десятого. В чем же дело? Ведь на табличке у входа в музей 
ясно написано: “Музей открыт с 9 до 7-ми. Перерыв на обед с 2-х до 3-х. Ежедневно, кроме…” 
И вдруг Миша оторопело посмотрел на Генку: 
— Генка, какой сегодня день? 
— Как — какой? Понедельник. 
— Это вчера, когда мы приехали сюда, был понедельник. 
— Правда. Значит, сегодня вторник. 
— Вторник, — повторил Миша. — Но ведь во вторник музей закрыт. 
— Почему? 
— Ведь на табличке написано: “Закрыт по вторникам”. 
— Вот так штука! — протянул Генка. — Вляпались! 
— Черт возьми, как же я этого не учел! — сокрушался Миша. — Ведь я знал, что во вторник 
музей закрыт. Но мы поехали в понедельник, и у меня совершенно вылетело из головы, что мы здесь 
останемся до вторника. Как я не сообразил? Вот дурак, честное слово! 
— Все потому, что ты делаешь и, решаешь один, никогда ни с кем не советуешься, — сказал 
Генка. 
Случай казался ему прекрасным поводом для того, чтобы начать с Мишей серьезный разговор о 
его отрыве от коллектива. 
— Нашел время мораль читать! — рассердился Миша. — Что вы все мораль читаете? Славка, 
Зина, теперь ты! 
— А они уже с тобой говорили? — удивился Генка. — Говорили… Но не в этом дело. Надо 
выбраться отсюда. Ах, какой я дурак! 
Они тихонько вышли из своего укрытия и отправились к задней двери. Она была заперта. 
Мальчики прислушались. Со двора доносились оживленные крики, смех. Видно, там играли ребятишки. 
Затем они пошли к входной двери, отодвинули засов и сняли большой металлический крюк. Дверь 
не открывалась: она была заперта на замок. А ключ у сторожа. Значит, через дверь им не выбраться. 
Мальчики задвинули засов, набросили крюк и вернулись в комнаты. Оставалась единственная 
возможность — окна. Но окна выходили на улицу, и между рамами была проложена металлическая 
сетка. 
Потянулись томительные часы. Тревожная, бессонная ночь и голод совершенно измучили ребят. 
Миша еще кое-как держался, а Генка, присел на пол, дремал, уткнув голову в колени. 
Тогда Миша решил, что они будут спать по очереди. Сначала Генка, потом он. Генка тут же 
завалился на диван и уснул. 
Миша ходил по музею. Гнетущая тишина, спертый воздух одурманивали его. Но он мужественно 
боролся со сном. Он ходил не переставая, боясь присесть хотя бы на секунду. 

---

Немного его развлек отдел фауны. Чучела зверей, птиц, под которыми рядом с русскими 
названиями стояли мудреные латинские. Насекомые и букашки за стеклом. Мышь полевая, мышь 
домашняя. И зачем? Мышь полевая еще туда-сюда, но мышь домашняя… Кто ее не видел?.. 
Прошло два часа. Мише хотелось спать. Но он не будил Генку. Если Генка не выспится, то 
обязательно заснет на дежурстве. 
И еще добрых два часа Миша ходил, как в тумане. 
Наконец он разбудил Генку. Тот долго потягивался, никак не мог сообразить, где он и что с ним. 
— Через два часа разбуди меня, — сказал ему Миша, — а главное, не засыпай. Если уж очень 
захочешь спать, то лучше разбуди меня, понял? 
— Ни о чем не беспокойся, — зевая и потягиваясь, ответил Генка. 
Миша лег на диван и тут же заснул. 
Он проснулся сам… Было уже темно. Миша посмотрел на свой “будильник”… Что такое?! Он 
проспал восемь часов! Миша вскочил. Где же Генка? Разыскивая его, Миша прошелся по коридору, 
затем по другому, обошел все комнаты. Генки не было. 
Куда он делся? Не мог же он уйти! На всякий случай Миша осмотрел обе двери. Они, как и 
прежде, были заперты. 
Куда же девался Генка? Миша стал волноваться. Может быть, он завалился куда-нибудь и спит? 
Миша обшарил все углы — Генки нигде не было. 
Миша стоял совершенно растерянный, как вдруг услышал храп. Миша прислушался. Храп 
доносился из комнаты, где помещался отдел “Религия — опиум для народа”. Да, точно, слышен храп. 
Но где же Генка? Миша снова прислушался и похолодел: храп доносился из гроба, который стоял 
посреди комнаты. На нем было написано, что это рака. В ней якобы хранились чьи-то нетленные мощи, 
но каждый может убедиться, что никаких мощей в раке нет. 
Дрожа от страха, Миша подошел к раке и приподнял крышку. 
Так и есть! В раке преспокойно, подложив ладонь под голову, спал Генка. 
Уйти с поста! Заснуть! Миша так толкнул Генку, что чуть не свалил всю раку… 
— Что такого? — оправдывался Генка, вылезая из раки. — Все равно никто сюда сегодня не 
придет. А будешь ходить — могут шаги услышать… Зато мы оба отлично выспались. 
— Но какое ты имел право оставить пост? — горячился Миша. — Уж если ты так хотел спать, то 
мог разбудить меня! 
— Жалко было, — ответил Генка. — Понимаешь, мне тебя было жалко. Ведь жрать у нас нечего, 
чем же нам заглушить голод? Только сном. И видишь, ничего не случилось. 
Конечно, ничего не случилось, но все же для порядка Миша как следует отругал Генку. 
Выспавшись, они почувствовали себя гораздо лучше. Если бы не мучительный голод, то было бы 
совсем хорошо. 
И снова потянулись часы… 
Опять захотелось спать. Ребята то ходили, то дремали, то ходил один Миша, а дремал Генка… В 
конце концов заснули оба…