Конфуцианство

Часть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О б щ и й о ч е р к )

317

скольких словах тех, кто входит в разряд первосте­ пенных величин.

Признанным отцом всей сунской философии, и не без основания, считается философ Чжоу Дунь-и (1017— 1073). В социальном плане Чжоу Дунь-и был типичным китайским бюрократом. Он родился и вырос

0. 
   чиновничьей семье, получил типичное конфуциан­ ское образование, вовремя сдал экзамены, дающие право на занятие государственной должности, и на­ ходился на государственной службе почти всю жизнь,
   

0. 
   1036 по 1071 год, занимая многочисленные долж­ ности в среднем звене административного аппарата империи. Как конфуцианец, Чжоу Дунь-и интересо­ вался в первую очередь «Книгой перемен*, «Учени­ ем о середине* и наследием Хань Юя. Все это дос­ таточно обычно. Необычным в этом человеке было только то. что он как мыслитель принял вызов вре­ мени, ответил на него и этим немногословным от­ ветом фактически предопределил весь дальнейший путь сунской философии. Говоря о «вызове време­ ни*, мы имеем в виду пафос духовной трансформа­ ции, охвативший под влиянием буддизма широкие массы. Свой вариант этой трансформации предложил
   

0. 
   Чжоу Дунь-и.
   

По сути дела, вся философская система этого на редкость немногословного и не имевшего склон­ ности к многописанию мыслителя умещалась вна­ чале всего в один чертеж, идея которого, по всей вероятности, была заимствована у даосов. Но на диа­ грамме Чжоу Дунь-и была изображена в свернутом виде вся панорама сунской мысли. Диаграмма име­ ла название «Тай цзи ту*, то есть «План Великого предела*, толкование диаграммы называлось «Тай цзи ту шо* — «Пояснения к плану Великого преде­ ла*. В этих «Пояснениях», в сущности, развивалась

318 А. С. Мартынов. КОНФУЦИАНСТВО

новая идея космоса — космоса как пространства, в котором должен был ощутить, а затем утвердить себя совершенный мудрец. Космос этот пустотен, сво­ боден от тьмы вещей, которые в обычном мире с такой силой давят на наше сознание и деформиру­ ют его. Но пустотность космоса закономерна. И это свойство космоса у Чжоу Дунь-и прекрасно уловил Чжу Си, сказавший об этой модели мироздания: «...не имеет формы, но имеет принцип». Этот прин­ цип (ли) заключался в дихотомическом делении и ритмическом движении на основе взаимодействия противоположностей: когда стихия ян — светлого начала — доходит до своего предела и исчерпывает все свои возможности, то наступает покой и гла­ венство стихии инь; когда же покой достигает пре­ дела, то вновь возникает движение, и так без кон­ ца. Именно этот правильный, бесперебойный ритм Чжоу Дунь-и и считал подлинной «одухотворенно­ стью* (шэнь) космоса.

Уже эти краткие характеристики ясно дают по­ нять, что такое построение мысли относится не к натурфилософии, а к психотехнике. Именно в этот одухотворенный и пустотный космос мыслитель и хотел переместить наше сознание, освободив его тем самым от уродующего нас давления внешнего мира, «тьмы вещей». Правда, тех, кто туда перемещался, философ называл совершенными мудрецами, но они были мудры в результате того, что сумели перемес­ титься, а вовсе не от того, что пребывали там изна­ чально. Надо отметить при этом, что иероглиф шэн — обычное обозначение совершенных мудре­ цов в текстах Чжоу Дунь-и теряет свой обычный отчетливо персоналистический характер и превраща­ ется в обозначение некоего состояния — «совер-шенномудрия». Такая трансформация вполне понятна.

Ча сть 2. Ко н ф у ц и а н с т в о (О бщ и й о ч е р к )

319

Задолго до Чжоу Дунь-и она произошла в буддизме,

0. 
   с наибольшей отчетливостью именно в чаньской школе, где слово фо, которое первоначально указы­ вало на Шакьямуни, превратилось в обозначение определенного человеческого состояния, по мысли чаньских наставников, доступного каждому смерт­ ному, что наглядно и продемонстрировал Хуэй Нэн в своей максиме «прозрей свою природу и стань буд­ дой».
   

Хотелось бы подчеркнуть, что совершенная ос­ новоположником сунской мысли трансформация «со­ вершенномудрого» в «совершенномудрие» для конфу­ цианской традиции была чем-то дотоле еще неслы­ ханным. В древности для луского философа совер­ шенные мудрецы представляли собой определенную группу лиц или персонажей, унаследованных от культурной традиции. Природа их двояка: с одной стороны, это конкретные люди и потому за каждым из них числятся определенные и, как правило, очень важные для развития цивилизации и культуры деяния; с другой стороны, их реальность несколько условна, как эталоны совершенства в общественной жизни все они, за исключением Конфуция, переве­ дены на довольно безопасное от современности и даже реальной исторической памяти расстояние —

0. 
   легендарную древность. Они наглядно демонстри­ ровали образцы общественного поведения для всех последователей Конфуция, но никогда не обознача­ ли того уровня, которого может достичь «благород­ ный муж», ставший на путь самосовершенствования. Для него пределом мечтаний было превращение в «совершенного мужа» (цзюнь-цзы), реальность ко­ торого также была достаточно проблематичной, по­ скольку даже сам основоположник учения призна­ вался, что он лично никогда настоящих цзюнь-цзы
   

320 A. C. МАРТЫНОВ. КОНФУЦИАНСТВО

не встречал. Чжоу Дунь-и был первым, кто понял, что конфуцианство должно пойти в данном пункте по стопам буддизма и в целях более успешного привле­ чения своего контингента на путь самосовершенст­ вования значительно увеличить привлекательность конечного результата и столь же значительно умень­ шить трудности пути. Надо сказать, что Чжоу Дунь-

0. 
   понял и выполнил эту задачу. Отметая или наме­ ренно оставляя в тени все социальные трудности, с которыми приходится сталкиваться идущему по пу­ ти этической трансформации, зачинатель сунской мысли провозгласил «искренность* тем средством, которое приводит вас в соприкосновение и единение с идеальным космосом, который функционирует толь­ ко на взаимодействии темного и светлого начала и на смене пяти первоэлементов — дерево, огонь, ме­ талл, вода, земля. Категория чэн (о ней см. в отдель­ ном разделе «Приложений») становится настоящим пафосом всей философии наставника из Ляньси, как называли философа Чжоу его последователи, превра­ щаясь в основу состояния «совершенномудрия». Чжоу Дунь-и так и говорил об этом: «Искренность — это основа совершенномудрого человека».
   

Правда, надо признаться, что, несмотря на все усилия Чжоу Дунь-и, «совершенномудрие» так ни­ когда и не стало категорией, сопоставимой с «буд-довостью». Обязательность и реальные трудности социальных функций мешали этой категории на­ брать такую же степень отвлеченности и такой же статус, который имела «природа будды» в буддизме. Но в латентном виде начиная с сунского времени этот момент постоянно давал о себе знать в истории конфуцианства, всякий раз проявляясь более явно там и тогда, где и когда отшельнические тенденции становились доминирующими. Эту связь укрепляло