Книжный вор

* * * ЗНАЧЕНИЕ КНИГИ * * *
Последний раз, когда она видела брата.
Последний раз, когда она видела мать.
Бывало, Лизель шептала слово «мама» и вспоминала лицо матери сотню раз за один день.
Но это мелкие горести в сравнении с ужасом ее сновидений. Там, в необъятных просторах сна,
она была, как никогда, беспросветно одинока.
Не сомневаюсь, вы уже заметили: других детей в доме не было.
Хуберманы родили двоих собственных, но те уже выросли и жили отдельно. Ганс-младший
работал в центре Мюнхена, а Труди подрабатывала домработницей и няней. Вскоре они оба
окажутся на войне. Одна будет лить пули. Другой — ими стрелять.
Школа, как вы можете представить, оказалась сокрушительным провалом.
Хотя она была государственной, там имелось сильное католическое влияние, а Лизель была
лютеранка. Не самое благоприятное начало. Затем выяснилось, что девочка не умеет ни читать,
ни писать.
К вящему унижению, ее отправили к младшим детишкам, которые только начали учить
азбуку. И хотя Лизель была худенькой и бледной, она казалась себе великаншей среди карликов и
не раз думала: хорошо бы стать такой бледной, чтобы вовсе исчезнуть.
Даже дома ей особо некому было помочь.
— Нечего у него спрашивать, — назидательно говорила Мама. — Этот свинух. — Папа
сидел уставившись в окно — привычка такая. — Он бросил школу в четвертом классе.
Не поворачиваясь, Папа отвечал спокойно, однако с ехидством:
— Ага, и ее тоже не спрашивай! — Он стряхивал пепел за окно. — Она бросила школу в
третьем.
Книг в доме не водилось (кроме той, спрятанной у Лизель под матрасом), и Лизель только и
могла, что бормотать азбуку про себя, пока в недвусмысленных выражениях ей не прикажут
умолкнуть. Весь этот бубнеж. Но домашние занятия чтением начались потом, уже после
кошмара обмоченной постели. Неофициально это звалось полуночными уроками, хотя обычно
начинались они в два часа пополуночи. Об этом дальше.
В середине февраля, когда Лизель исполнилось десять, ей подарили старую куклу без одной

---

ноги и с желтыми волосами.
— Все, что мы смогли, — виновато сказал Папа.
— Что ты мелешь? Да ей за счастье и это получить, — вразумила его Мама.
Ганс разглядывал уцелевшую кукольную ногу, а Лизель пока примеряла новую форму.
Десять лет означало «Гитлерюгенд». «Гитлерюгенд» означал детскую коричневую форму.
Лизель как девочку записали во что-то под названием БДМ.