Книжный вор

* * * ПОДАРКИ № 10–13 * * *
Один оловянный солдатик.
Один чудесный листик.
Законченный «Свистун».
Пласт горя.
Солдатик был затоптан в грязь возле дома Томми Мюллера. Оцарапанный и побитый, что
для Лизель уже было достаточной причиной. Даже раненный, он еще мог стоять.
Лист был кленовый, его Лизель нашла в школьном чулане между метлами, ведрами и
швабрами. Дверь в чулан была чуть приоткрыта. Листик был сухой и твердый, как поджаренный
хлеб, и по всей его коже тянулись холмы и долины. Неведомо как этот лист попал в школьный
коридор и в тот чулан. Половинка звезды на стебле. Лизель подобрала его и повертела в пальцах.
В отличие от остальных подарков этот лист она не стала класть на тумбочку. Она прицепила
его булавкой к задернутой шторе перед тем, как начать последние тридцать четыре страницы
«Свистуна».
В тот день она не ужинала, не ходила в туалет. Не пила. Целый день в школе она обещала
себе, что сегодня закончит книгу и Макс Ванденбург будет ее слушать. Он очнется.
Папа сидел в углу на полу — как обычно, безработный. К счастью, он скоро уходил с
аккордеоном в «Кноллер». Уперев подбородок в колени, он слушал, как читает девочка, которую
он так старался научить азбуке. Гордый чтец, Лизель выстроила перед Максом Ванденбургом
последние пугающие слова книги.
* * * ПОСЛЕДНИЕ ОСТАТКИ «СВИСТУНА» * * *
…В то утро венский воздух за стеклами вагона был туманен, люди ехали, очевидно, на
работу, и убийца насвистывал свою веселую мелодию. Он купил билет. Учтиво поздоровался
с другими пассажирами и кондуктором. Он даже уступил место пожилой даме и вежливо
поддержал разговор с игроком, который говорил об американских лошадях. В конце концов,
Свистун любил поговорить. Он разговаривал с людьми и втирался к ним в доверие, обманом