Книжный вор

* * * НЕКОТОРОЕ СВОЙСТВО РОЗЫ ХУБЕРМАН * * *
Она хорошо держалась в острой ситуации.
Даже когда через месяц после Максова дебюта на Химмель-штрассе ревматическая Хелена
Шмидт перестала давать белье в стирку и глажку, Роза просто села к столу и придвинула к себе
миску.
— Славный суп сегодня.
Суп был ужасный.
* * *
Каждое утро, когда Лизель уходила в школу, и в те дни, когда она отваживалась поиграть в
футбол или отправлялась в свой сократившийся прачечный обход, Роза тихо напоминала девочке:
— И помни, Лизель… — Она подносила палец к своим губам и замолкала. Лизель кивала, и
Роза говорила: — Умница, свинюха. Теперь иди.
Верная словам Папы, а теперь — и Мамы, Лизель была славной девочкой. Она держала язык
за зубами везде и всегда. Тайна была глубоко схоронена в ней.
Как всегда, ее с бельем по городу сопровождал Руди, и он без умолку болтал. Иногда они
обменивались наблюдениями о своих отрядах Гитлерюгенда. Руди в первый раз упомянул
садиста-вожатого по имени Франц Дойчер. Если он не говорил о замашках Дойчера, то заводил
свою обычную пластинку, изображая и разыгрывая в лицах последний гол, который забил на
футбольной арене Химмель-штрассе.
— Я знаю, — заверяла его Лизель. — Я там была.
— И что?
— И то, что я все видела, свинух.
— Откуда мне знать? Когда я забил, ты, скорее всего, валялась на земле и подлизывала грязь
там, где я пробежал.
Пожалуй, именно Руди помог ей сохранить рассудок — своей дурацкой болтовней,
лимонно-пропитанными волосами и нахальством.

---

Казалось, от него идут круги уверенности в то, что жизнь по-прежнему не более чем шутка,
бесконечная череда забитых голов, плутовства и неизменного репертуара бессмысленного трепа.
Кроме того, оставалась еще жена бургомистра и чтение в их библиотеке. Теперь там стало
холодно и с каждым приходом становилось холоднее, но Лизель все равно не могла не
приходить. Девочка набирала по нескольку книжек и читала из каждой по кусочку, пока в один
из дней не наткнулась на такую, от которой не смогла оторваться. Книга называлась «Свистун».
Лизель она заинтересовала, во-первых, из-за редких встреч с местным свистуном Химмель-
штрассе — Пфиффикусом. Она помнила, как тот горбился в старом пальто, как появился на
костре в день рождения фюрера.
Первым событием в книге было убийство. Ножом. На венской улице. Неподалеку от собора
Святого Стефана.