Книга II. Муад-диб

Почему он выбрал именно эту песню? Инстинктивные решения порой бывают
самыми верными. Почему же он так поступил?
Поль молча сидел в темноте, его сознание сверлила одна-единственная мысль: 
Моя мать —
мой враг. Она не подозревает об этом, но это так. Именно она разжигает джихад. Она меня
родила, она меня выучила. Она мой враг.

---

~ ~ ~ 
Понятие 
прогресса 
является 
своеобразным 
защитным
механизмом, который спасает нас от страха перед будущим.
Принцесса Ирулан, «Избранные высказывания Муад-Диба».
В день, когда ему исполнилось семнадцать лет, Фейд-Рота Харконнен убил на семейных
играх своего сто первого гладиатора. Гости-наблюдатели от Императорского Двора, граф и леди
Фенринг, прибыли ради этого события на фамильную планету Харконненов Гиду Приму, и в
полдень их пригласили в позолоченную баронскую ложу, расположенную прямо над
треугольной ареной.
В честь дня рождения на-барона, а также чтобы напомнить всем Харконненам и их
подданным, что Фейд-Рота — законно назначенный наследник, на Гиде Приме был объявлен
праздничный день. Старый барон издал приказ по всем меридианам — отдыхать от трудов, а в
столичном городе Харко была сделана попытка создать видимость народного веселья: повсюду
развесили знамена и вдоль всего Дворцового Пути у домов выкрасили фасады.
Но в стороне от главной дороги граф Фенринг и его леди заметили кучи мусора,
обшарпанную краску в темных провалах переулков и испуганно суетящихся прохожих.
В огороженной синими стенами башне барона царил леденящий душу порядок, но граф и
леди видели, какой ценой его обеспечивали: повсюду стояла охрана с саблями наголо, и
наметанный глаз мог определить по характерному блеску металла, что ими пользуются весьма
часто. Даже внутри крепости по всему их маршруту стояли через равные промежутки посты. В
слугах за версту была видна военная выправка — в осанке, в походке, в привычке постоянно
наблюдать, наблюдать, наблюдать…
— Основательно его прижало, — заметил граф на их семейном языке. — Барон только
сейчас начинает понимать, чего ему в действительности стоило избавиться от герцога Лето.
— Время от времени мне приходится напоминать вам легенду о птице Феникс, — ответила
леди.
Они стояли в приемной зале, ожидая, когда их пригласят на игры. Зала была небольшой —
метров сорок в длину и приблизительно вдвое меньше в ширину. Но декоративные колонны
вдоль стен, резко сходящиеся кверху на конус, и легкая искривленность потолка создавали
впечатление значительно большего пространства.
— А-а, вот и барон, — сказал граф.
Барон шел по зале вихляющей походкой — из-за поплавковых подвесок, подпиравших его
тело. Многочисленные подбородки колыхались то вверх, то вниз, а под оранжевым плащом
подпрыгивали и. перекатывались поплавки.
Подле барона шел Фейд-Рота. Его темные волосы были завиты в мелкие кудряшки,
создававшие игривое впечатление, которое никак не вязалось с его хмурым взглядом. Он был
одет в плотно облегающую тело черную куртку и узкие брюки, под которыми чуть
выпячивалось намечающееся брюшко. На маленьких ногах — длинные туфли на мягкой
подошве.
Леди Фенринг обратила внимание на то, как он держится, как играют мускулы под
курткой, и подумала: 
Такой молодец не позволит себе лишнего жира.
Барон остановился перед ними, крепко ухватил Фейд-Роту за плечо и сказал:
— Мой племянник, на-барон Фейд-Рота Харконнен. — Потом повернул свое пухлое

---

младенческое личико к племяннику: — Граф и леди Фенринг, я тебе о них говорил.
Фейд-Рота мотнул головой, отдавая дань приличиям. Он уставился на леди Фенринг —
стройную, золотоволосую, в свободно ниспадающем платье из экры, простота которого только
подчеркивала совершенство фигуры. В ответ на него уставились ее серо-зеленые глаза. В ней
было то бен-джессеритское изящество и раскованность, от которых молодому человеку стало
немного не по себе.
— Ум-м-м-ах-хм-м, — сказал граф. Он изучал Фейд-Роту.
— Какой