Христианские согдийские тексты

Согдийские зороастрийские тексты
Под таковыми нужно понимать фрагменты рукописи (привезенной Аурелем Стейном из Дуньхуана, ныне в Британской Библиотеке), которые содержат инвокацию Заратуштре, а также запись согдийским письмом начала авестийской молитвы Ашэм Воху, представленной в «древнесогдийском» переложении (то есть, в фонетическом облике реконструируемого прото-согдийского языка эпохи до Александра). Рукопись относится ко второй половине первого тысячелетия н. э., однако это самая ранняя известная нам запись авестийского текста. Фрагмент, описывающий победу Рустама над дивами также может быть отнесен к творчеству согдийских зороастрийцев. Похожая сцена открыта в росписи из городища Древнего Пенджикента в Согде, однако она отсутствует в персидских версиях иранского эпоса (Шахнаме). Кроме того, секулярные согдийские тексты содержат немало аллюзий к национальной согдийской религии (представлявшей собой синкретическую ветвь иранского политеизма, близкую к зороастризму и зурванизму, но не тождственную им; иногда этот набор верований именуют «маздеизмом»), имена согдийских божеств использовались для перевода индийских богов в буддийских текстах, манихейских божественных субстанций. Археологические следы согдийской национальной религии вполне изобильны.
Светские согдийские тексты
Наиболее гетерогенная группа источников. Хронологически, наиболее ранние образцы датируются рубежом н. э., наиболее поздние — XI веком; самый восточный памятник (надпись на кусе сандалового дерева) был обнаружен в императорской сокровищнице в Нара в Японии, самый западный (надпись на куске парчи) — в алтаре собора в Генте, Бельгия.
Согдийские надписи на монетах появляются с рубежа нашей эры. Эти монеты сложно датировать, и сложно с уверенностью утверждать, которая из легенд — арамейская, содержащая иранское имя, а которая — согдийская с арамейской идеограммой MLK' или MRY' «царь». К очень раннему времени относятся фрагменты надписей на кирпичах, недавно обнаруженные на городище Куль-Тюбе в районе Чимкента, Южный Казахстан. Надпись, сообщавшая, вероятно, о постройке города(?) и усмирении «людей кибиток»(?) главой народа Чача (Ташкентский оазис), который был уполномочен правителями иных согдийских областей, написана архаичным, лапидарным письмом, изобилует идеограммами и архаичными словами и в любом случае должна датироваться временем ранее начала IV в н. э.
Так называемые согдийские «Старые Письма» были найдены сложенными в сумку в башне на западной оконечности Великой Китайской Стены Стейном, где они были, вероятно, конфискованы китайскими таможенниками. Письма сообщают о торговых делах согдийских колонистов в Ганьсу и во Внутреннем Китае, жалобы и проклятия знатной согдианки, брошенной мужем без средств к существованию в Дуньхуане и вынужденной отдать дочь в служанки китайцам. Одно письмо адресовано в Самарканд, в тысячах километров от места находки. В нём же говорится о нашествии гуннов, пожаре в Сиане, бегстве императора из столицы — событиях, позволяющих точно датировать письмо 312 г. н. э.
Судя по палеографии, IV—VI вв. должны датироваться более 600 согдийских надписей, обнаруженных на скалах в верховьях Инда. Там проходили карванные пути из Средней Азии и Кашгарии в Индию, и надписи были начертаны согдийскими купцами, ходившими по перевалам Каракорума, Гиндукуша и Гималаев. Посетители, как правило, ограничивались лаконичной фиксацией своего имени, или имени и патронимикона («отчества»), или имени и этникона (прилагательное по месту рождения, использовавшееся как своего рода «фамилия»). В одном случае писавший просит духов помочь ему добраться до Харвандана (совр. Ташкурган на подходе к Кашгару) — автору предстояло перебраться через снежные перевалы, следуя примерно маршруту современного Каракорумского шоссе.
Шестым веком датируется и фрагментарно сохранившаяся согдийская надпись на стеле из Бугута в Монголии. Она описывает подвиги первых правителей Тюркского каганата (сохранились имена Бумын-кагана и Мугань-кагана, упоминается род Ашина). Вторая надпись на стеле, индийским письмом брахми, остается нечитаемой. Во фрагментарной надписи на каменной бабе из Монголкюре в долине Или в Синьцзяне, упомянут Нили каган (nry x'γ'n), правитель западнотюркского каганата в 603 г. Эти находки подтверждают роль согдийского языка как административного языка каганата, роль согдийцев как советников тюрок, культуррегентов степных народов, роль, которую они будут играть и в дальнейшем.
К тому же времени относится и надпись на входе в богатую усыпальницу Уиркака (494 — 16.06.579) под Сианем, сановника (сабао), заведовавшего согдийской колонией в Сиане, происходившего из города Кеша (совр. Шахрисябз). Археологам известен ряд иных усыпальниц знатных согдийцев в Китае того времени, однако в них согдийские надписи отсутствуют. 639 годом датируется согдийский контракт на покупку рабыни Упанч ('wp’ncH) буддийским монахом Чжан(?) Яньсяном в Турфане. В Самарканде, надпись на знаменитой стенной росписи из Зала Послов с городища Афрасиаб описывает принятие послов из Чаганияна (долина Аму-Дарьи) и Чача царем Согда Вархуманом (βrxwm’n, упоминается китайскими источниками в событиях 650-х — 660-х гг.)
Большая группа документов (письма, договоры, распоряжения, хозяйственные записи) была найдена в 1932-33 гг. в замке на горе Муг в верхнем течении реки Зеравшан в Таджикистане, примерно в 100 км к востоку от Самарканда. Они были брошены после взятия крепости (именуемой арабскими источниками Abarγar, то есть, «Нагорье»), в которой укрывался Деваштич — правитель Пенджикента, претендовавший на согдийский престол, интриговавший с арабами, и в конечном итоге распятый халифским наместником Хорасана в 722 г. Документы (числом 74), написанные на коже, на бумаге и на расщепленных ивовых палках, содержат образцы таких редких для средневековой дипломатики жанров, как официальная переписка высоких представителей разных сторон и шпионские донесения.
Трехъязычная (на китайском, тюркском руническом и согдийском) надпись на каменной стеле из Карабалгасуна в Монголии относится к первой четверти IX века и описывает res gestae уйгурских каганов, упоминает манихеизм как официальную религию.
Уже в тексте Карабалгасунской надписи можно заметить усиливающееся влияние древнетюркского языка, проявляющее себя, в первую очередь, в синтаксисе. Тем более это влияние видно в так называемых «тюрко-согдийских» документах X века из Дуньхуана, где и лексика, и синтаксис, и даже грамматика проникнуты тюркским влиянием, встречаются целые уйгурские фразы внутри согдийского текста. Эти документы были написаны, очевидно, тюрками, которые использовали согдийский как письменный язык. Сходные особенности налицо в упомянутых манихейских письмах из Безеклика.
К тому же времени относятся и посетительские надписи из верховьев долины Таласа в Киргизии. Все имена посетителей — тюркские, однако язык надписей — согдийский. Наиболее поздняя из этих надписей датирована 1027 г. н. э. (дата — по применявшейся зороастрийцами и манихеями иранской эры последнего сасанидского шахиншаха Йездигерда). Она же является наиболее поздним датированным согдийским текстом.
Нужно добавить, что лаконичные согдийские тексты были найдены на многих археологических памятниках из Средней Азии и не только (Пенджикент, Афрасиаб, Кеш, Чач, Бухара городище Шахристан в Уструшане, Куча в бассейне Тарима, различные памятники Семиречья, Северная Бактрия, Мерв, Шанхай, Тамань, Горный Алтай, Монголия и др.), многочисленны согдийские надписи на серебряных сосудах и согдийские легенды на монетах.