Второй мозг. Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем

Как последствия стресса могут передаваться следующему
поколению 
На нашей конференции в Седоне выступала с сообщением
нейробиолог Рэйчел Йехуда из Медицинской школы Икана нью-
йоркской больницы Маунт-Синай (Icahn School of Medicine at Mount
Sinai). Она рассказала о своих потрясающих открытиях: у взрослых
потомков людей, переживших холокост, риск развития депрессии,
тревожных состояний и посттравматического синдрома был выше
обычного, хотя сами наблюдаемые не пережили психологических
травм. С тех пор в разных странах было проведено несколько
дополнительных исследований, которые показали аналогичные виды
«трансгенерационной передачи» стресса и психологической травмы от
одного поколения другому. К этой же категории относятся и
исследования детей людей, которым пришлось 11 сентября 2001 г.
эвакуироваться из Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, и тех,
кто пережил голодную зиму 1944–1945 гг. в Нидерландах во время
Второй мировой войны. Почему дети, выросшие в безопасной и
благоприятной среде, но воспитывавшиеся родителями, которые
пережили жизненные невзгоды и сильный стресс, были более
подвержены риску развития поведенческих изменений, свойственных
их психологически травмированным родителям?
Эксперименты Майкла Мини на крысах продемонстрировали, что
дочери переживавших стресс нерадивых крыс-матерей сами, став
матерями, вели себя не лучше со своими крысятами. Мини показал, что
этот эффект может сохраняться в течение нескольких поколений, и
высказал предположение, что испытываемый матерью стресс и его
влияние на ее поведение по отношению к потомству могут каким-то
образом передаваться детям.
Но каким образом это происходит? Чтобы разгадать эту загадку,
потребовалось несколько лет тщательных лабораторных исследований,
проведенных Майклом Мини и молекулярным биологом Моше Сзуфом
из Университета Макгилла. Однако усилия того стоили: их результаты
произвели революцию в биологии. Исследователи обнаружили, что
специфические аспекты взаимодействия между крысами-матерями и
детенышами (например, изгибание тела для удобства кормления или
вылизывание) могут химически модифицировать гены новорожденных.

---

А в клетках лишенных материнской заботы крысят ферменты
прикрепляют химические метки, называемые метильными группами, к
их ДНК. Такой тип наследования называется эпигенетическим
(указанные метки располагаются на ДНК, а приставка эпи- означает
«на»). Он отличается от обычного генетического способа наследования,
поскольку меченый ген несет ту же информацию и производит тот же
белок. Когда он помечен, ему это труднее делать.
Есть еще один способ взглянуть на лежащую в основе
описываемого явления биологию: если геном человека является
совокупностью всех наших генов, своего рода книгой жизни, то клетки
мозга, печени и сердца читают в этой книге разные разделы.
Эпигенетические метки выступают в этом случае в качестве закладок и
цветных меток, которые сообщают клеткам мозга, что нужно прочитать
один отрывок из книги, а клеткам печени или сердца — другие.
Недостаток материнской заботы приводит к изменению только
отдельных закладок и меток. Однако некоторые меченые гены
изменяют сигналы головного мозга, из-за чего взрослые дочери сами
становятся плохими матерями. Это приводит к тому, что их детеныши
также помечают свои гены и цикл продолжается. Теперь мы знаем, что
такое эпигенетическое редактирование наших генов может влиять не
только на клетки и механизмы, которые определяют развитие головного
мозга, но и на зародышевые клетки, гаметы, которые несут
генетическую 
информацию, 
передаваемую 
детям. 
Открытие
эпигенетики привело к прекращению затянувшихся дебатов о том, в
какой мере природа и воспитание вызывают заболевания, вызванные
стрессом. Эпигенетика перевернула представления современных
биологов о наследовании.
Вспомните историю Дженнифер, мать и бабушка которой страдали
от симптомов, очень похожих на ее собственные: депрессии,
беспокойство и боли в животе. Для большинства врачей все это
доказательство того, что гены, ответственные за эти нарушения, в семье
Дженнифер передаются от одного поколения к другому. Однако
результаты Роны Левай из Университета Сиэтла (штат Вашингтон),
обследовавшей почти 12 000 пар близнецов с целью выявить роль
наследственности в симптомах СРК, заставили усомниться в таком
простом объяснении. Вероятность того, что оба генетически
идентичные близнеца будут страдать от симптомов СРК, оказалась

---

выше, чем такая же вероятность для разнояйцевых близнецов. Это
открытие подтвердило, что гены играют важную роль в развитии СРК.
Однако Рона Левай также обнаружила, что наличие родителей с
диагнозом СРК — более точный показатель развития СРК у ребенка,
чем наличие близнеца с СРК. Это означает, что решающую роль в
передаче диагноза от одного поколения к другому играют не гены, а
другие механизмы. Конечно, возможны иные объяснения (например,
роль социального обучения), однако весьма вероятно, что важную роль
в объяснении семейной истории расстройств, связанных со стрессом
(типа СРК), играют эпигенетические механизмы.
Эпигенетика ставит под сомнение не только господствующую
догму, согласно которой приобретенный признак не может передаваться
генетически, но и еще одну догму в психиатрии. На протяжении
столетия специалисты считали, что бессознательное содержит скрытые
чувства, которые были вызваны травмой, полученной в раннем
возрасте, тайные желания и не доведенную до конца динамику
отношений между матерью и ребенком. В соответствии с
психоаналитической теорией эти нерешенные проблемы могут во
взрослом возрасте вызвать психологические проблемы и заболевания,
связанные со стрессом: например, СРК, у таких пациентов, как
Дженнифер.
Теперь мы знаем, что многие идеи фрейдизма являются
ошибочными. Научные данные надежно подкрепляют мнение о том,
что невзгоды, пережитые в начале жизни, в том числе недостаток
материнской заботы, могут активизировать в головном мозге
повышенную чувствительность к стрессу и такое программирование
может передаваться многим поколениям, делая членов данной семьи
уязвимыми к различным заболеваниям головного мозга.