Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

[260]
Двустишие: 
/234а/ Достойно ли умного человека говорить несообразные с истиной слова?
Не украшает ученого говорить речи, противоположные тому, что случилось.

---

Я никогда не поверю, чтобы змей при своей величине и массивности поместился 
бы в этой торбе; ведь это смахивает на ложь! — “Если ты не веришь, — сказал змей, — то 
торба готова для того, чтобы я влез в нее; ты воочию в этом убедишься”. Лиса сказала: 
“Если я эту картину увижу собственными глазами и справедливость твоих слов станет мне 
известна, я во всяком случае постановлю справедливое решение, чуждое лицемерия и 
[всякой] задней мысли”. — Змей, возгордившись от елов лисицы, [сейчас же] залез в 
торбу. Лисица [обращаясь к человеку] сделала такое указание: “[теперь] ты обрел врага в 
заключении, не давай же ему возможности [жить]. 
Двустишие: 
Когда враг попал в руки и побежден тобою, 
Распоряжение разума таково: не давай ему пощады!”.
Человек завязал покрепче торбу и с такой силою ударил ею о землю, что от змея и 
следа не осталось. 
Джанибек ишикакабаши сказал: “Я привел эту причту для того, что если бы 
государь мира соблюдал осмотрительность и думал бы [об опасности], то не изволил бы 
возгордиться смешанными с обманом /234б/ словами врагов и, во всяком случае, не стал 
бы пленником этого гибельного положения. 
Двустишие: 
Кто гордится словами [своего] врага, 
У того свеча разума потемнеет и не даст света. — 
Теперь, когда дело уже ушло из рук, когда эмиры и войско выжгли на своих 
нераскаянных лбах клейма мятежа и, дерзко взявшись. [за осуществление своей цели], — 
авось трудное дело-де удастся, — по мере возможности стараются довести его до конца, 
— нам, рабам, приходит на мысль, что вам надлежит отправить ставку и гарем в поместье 
джуйбарских ходжей, а самому, своею благословенною персоною, направиться в крепость 
Бек-Мухаммеда парваначи или в Тараб, где румцы