Кристи Доэрти Ночная школа Джеку, Который всегда верил Глава первая

Зачем бежать?
Ведь я —
Влюблен!
Покуда я есть я, а ты есть ты,
Покуда мир вмещает нас обоих,
Лечу, любя, за непреклонною тобою,
Ловить я буду, ты — мосты сжигать³.

Когда Изабелла кивнула — достаточно, мол, благодарная ей от всей души Элли поторопилась опуститься на стул.

— Итак, о чем говорит здесь Браунинг? — Класс слушал директрису в полной тишине. Элли считала, что знает ответ на этот вопрос, но скорее позволила бы себя убить, нежели сказала хотя бы еще одно слово по поводу этого чертова стихотворения.
— Он говорит здесь об одержимости, о страстном увлечении женщиной.
Элли не заметила, как открылась дверь и в комнату тихо вошел Картер Вест. И хотя он нашел себе место всего через несколько столов от нее, она до сих пор его не замечала.
А вот Изабелла его видела, причем отлично.
— Не желаешь ли включиться в обсуждение?
— Смысл стихотворения в том, что пока они оба существуют на одной планете, он должен быть с ней, — сказал Картер. — Он любит ее. Больше чем любит. Она для него — все. Он думает, что они созданы для того, чтобы быть вместе, а она — нет. Иначе говоря, вся его жизнь будет потрачена на бесплодные попытки завоевать ее.
— Интересная теория. — Изабелла посмотрела на Элли. — Кто-нибудь еще хочет высказаться?
Элли, словно стремясь стать маленькой и незаметной, соскользнула по спинке стула как можно ниже, опустила голову и замерла.
— Исмей, — произнесла директриса, поворачиваясь к брюнетке, которую Элли видела за завтраком. — Не прочтешь ли ты нам следующие несколько строк? Элли бросила было взгляд в ту сторону, откуда доносился голос Картера, но сразу же отвернулась. Он смотрел прямо на нее.
— Что происходит с мальчиками в этой школе? — Элли и Джу шли в направлении библиотеки и разговаривали. Уроки уже закончились, но Джу перехватила Элли у лестницы, которая вела в спальни на втором этаже, и предложила позаниматься вместе.
— Ты о чем это? — спросила Джу.
— О том, что они любят глазеть на тебя в упор, — ответила Элли.
Джу улыбнулась:
— Ты хорошенькая. И новенькая. Чему же тут удивляться?
— Ну, не настолько уж я хороша. В Лондоне, по крайней мере, парни так на меня не глазеют.
— А вот я думаю, что ты — очень хорошенькая, — сказал Джу. — Может быть… — тут Джу пожала плечами, — они просто хотят, чтобы ты обратила на них внимание.
После этих слов они обе захихикали. Потом Элли притворно согнулась под тяжестью набитой книгами сумки.
— Не хочется верить, что здесь придется так много вкалывать.
Джу кивнула:
— Они хотят, чтобы мы корпели над книгами все лето. Буквально закопались в них. А все потому, что ученики, которые учатся здесь летом, как принято говорить, многообещающие.
— Многообещающие? — Элли удивленно выгнула бровь.
— Иначе говоря, обладают определенным потенциалом. — Джу пожала плечами. — Или способностями. Называй, как хочешь. Эта школа, да будет тебе известно, вся разделена на своеобразные кланы. Некоторые приезжают сюда, потому что у них много денег. Некоторые — потому что у них здесь учились родители. Но есть ребята, которые посещают здесь занятия, потому что считаются чертовски умными. Они проводят в школе почти весь год, хотя большинство вырываются все-таки отсюда летом на недельку-другую. Полагаю, что нас готовят к высокой миссии — управлению миром или что-то в этом роде.
Элли втайне восхитилась подругой: говоря об элитарности и даже своего рода избранности учеников школы, Джу удавалось подать эту тему так, что в ее разговоре напрочь отсутствовала какая-либо претенциозность.
— Вот по какой причине я не возражаю против того, чтобы провести лето в этих стенах. — Джу толчком отворила дверь в библиотеку и понизила голос до шепота. — Запомни: те ребята, что находятся здесь в это время года, считаются самыми умными в школе.
Внутренний голос Элли мгновенно ожил и напомнил ей, что она находится здесь отнюдь не из-за большого ума.
Когда они вошли в помещение, Элли втянула носом сложный аромат кожи, старинных фолиантов и полироли для мебели с ноткой лимона. Комната оказалась куда больше, чем она думала, и ее противоположный конец невозможно было рассмотреть из-за стоявших здесь рядами многочисленных стеллажей и книжных шкафов. Последние, достигавшие пятнадцати футов в высоту, напоминали своей огромностью могучие лесные деревья. В каждом ряду помещалась стремянка на колесиках, позволявшая достать книгу с самой высокой полки. Полы покрывали приглушавшие звук шагов старинные ковры с восточным орнаментом. Под потолком висело на толстых цепях подобие кованной из железных полос люстры. Сейчас там горели вставленные в патроны электрические лампочки, но когда-то — и в этом не могло быть сомнений — место патронов занимали подсвечники с восковыми свечами. Несмотря на то, что свет был включен, библиотека без труда поглощала желтый свет электрических лампочек, и в ней царил полумрак. В секторе для занятий стояли массивные деревянные столы с настольными лампами с зелеными абажурами. Вокруг столов были расставлены мягкие, с кожаной обивкой стулья. На многих уже сидели самые прилежные ученики школы, казавшиеся карликами среди окружавших их массивных предметов мебели. Это впечатление еще больше усиливали высившиеся на столах стопки толстенных книг или переплетенных в отдельные тома периодических изданий.
Впечатленная и даже немного напуганная академической обстановкой и чрезвычайно серьезными лицами присутствующих, Элли сразу же задалась вопросом, сможет ли она догнать свой класс. Ведь ее старая школа по уровню преподавания и количеству предлагаемой к сведению учащихся информации не шла ни в какое сравнение с этой. Впрочем, сама она на уроках тоже особенно не напрягалась. Впервые в жизни девушка пожалела, что несерьезно относилась к учебе. Секунду поколебавшись, она тем не менее последовала за Джу, которая уверенной походкой направлялась к весьма удачно расположенному столу. С этого места отлично просматривался весь сектор самоподготовки; с другой стороны, он находился чуть сбоку от остальных, и со стула библиотекарши его почти не было видно. Девочки положили свои книги на его полированную столешницу и опустились в глубокие кожаные стулья. Они с головой ушли в изучение истории, когда две длинные мускулистые руки, появившиеся из-за спины Джу, легли последней на плечи, буквально пришпилив ее к месту. Джу едва слышно вскрикнула от испуга, но в следующее мгновение расплылась в улыбке, повернув голову и увидев рядом со своим стулом симпатичного светловолосого парня, который, наклонившись, нежно поцеловал ее в шею.
— Прекрати, Гейб! Как тебе не стыдно! Ведь здесь Элли, а ты даже не удосужился с ней познакомиться. Между тем тебе просто необходимо узнать ее получше, поскольку она спустилась к нам с небес, и лично я считаю ее настоящей богиней! — Говоря все это, Джу разрумянилась от охватившего ее приятного волнения, сделавшись еще привлекательнее, и Элли невольно позавидовала ее счастью, хотя, конечно, тут же попеняла себе за это.
Гейб одарил Элли доброжелательной улыбкой; при этом его красивые миндалевидные глаза блеснули в свете электрической лампы. Выйдя из-за стула Джу, он приблизился к Элли и протянул ей сильную руку с аккуратно подстриженными прямоугольными ногтями.
— Привет, Элли. Рад знакомству. Мне еще не приходилось встречаться с богинями.
Элли улыбнулась ему в ответ и энергично тряхнула протянутую руку:
— Все в этой жизни бывает в первый раз.
Гейб отошел от Элли, поцеловал Джу в макушку и, расположившись за противоположным концом стола, пододвинул к себе тетрадь подруги.
— Чем, интересно знать, вы тут занимаетесь? Историей? Приятно видеть столь прилежных молодых леди, изучающих далекое прошлое.
Джу закатила глаза к потолку, после чего, повернувшись к Элли, сказала:
— Гейб старше нас на год, поэтому иногда позволяет себе поважничать.
Он рассмеялся, взял со стола ручку и пощекотал ее кончиком запястье Джу.
— Да не важничаю я. Просто у меня жизненного опыта больше.
Джу снова расплылась в улыбке, в то время как Гейб снова повернулся к Элли и произнес:
— Значит, ты та самая знаменитая Элли Шеридан, о которой только все и говорят?
Элли озадаченно на него посмотрела:
— Обо мне все только и говорят? С какой стати, хотелось бы знать…
Парень ухмыльнулся:
— Расслабься. Говорят, потому что ты — новенькая. Это всем интересно. А то многие, что безвылазно живут в этих стенах на протяжении лет, начинают чувствовать себя отрезанными от мира. Так что новая ученица здесь — все равно что посланница с большой земли. А если добавить к этому интрижку с Сильвианом…
Он замолчал, не закончив фразы, после чего они с Джу со значением улыбнулись, как если бы Элли совершила некое чудесное деяние.
— Ради бога, прекратите! — Элли более, чем достаточно, наслушалась намеков о своей так называемой интрижке с Сильвианом. — Не хочется вас разочаровывать, но между мной и Сильвианом ничего нет.
Джу наклонилась к Гейбу.
— Элли скрытничает. Тем не менее я уверена, что они просто обречены быть вместе.
Элли вспыхнула:
— Ничего я не скрытничаю. Я сказала правду.
— Как бы то ни было, — произнес светским тоном Гейб, — все заметили, что он начал проявлять по отношению к тебе повышенное внимание, что нас, разумеется, здорово заинтриговало.
— Что же в этом такого интригующего?
Гейб посмотрел на Джу, которая согласно кивнула, после чего Гейб снова перевел взгляд на Элли.
— Дело в том, что Сильвиан — мальчик не простой, даже, я бы сказал, особенный… Он происходит из старинной семьи, и его родители — очень влиятельные люди. Кроме того, он интересен и сам по себе. К примеру, тем, что за годы учебы множество девочек пытались привлечь его внимание, но ни одна так и не преуспела в этом.
В разговор вступила Джу.
— Но вот появляешься ты, и совершенно неожиданно для всех он на тебя западает.
Элли почувствовала, что парочка начинает на нее давить, мягко навязывая ей свое мнение, а уж этого она не любила больше всего на свете.
— И снова я вынуждена разочаровать вас. Все это нисколько меня не интересует.
Джу со скептическим видом откинулась на спинку стула.
— Похоже, она уже втрескалась в кое-кого.
Гейб вопросительно выгнул бровь, и Джу одарила его многозначительным взглядом.
— В Картера, — произнесла она, наморщив носик. — Вот так вот.
— Только не в него. — Гейб наклонился к Элли и пристально на нее посмотрел. — Шутки в сторону. Сейчас я говорю совершенно серьезно. В него нельзя влюбляться. В кого угодно, но только не в Веста. Но если это все-таки произошло, то ты выбрала худшего парня из всей школы.
— Спасибо, Гейб. Признаться, я и представить себе не мог, что ты столь неравнодушен ко мне.
Элли мгновенно узнала этот глубокий голос, и замерла на месте, отчаянно желая просочиться сквозь кресло и пропасть из виду.
Гейб же и глазом не моргнул.
— Ничего, Картер, ты это переживешь. Тем более то, что я сказал, — истинная правда. Да ты и сам это знаешь. За годы обучения в школе у тебя сложился имидж отнюдь не самого порядочного по отношению к особам женского пола парня. Мягко говоря.
Джу быстро покидала учебники в сумку и, одарив Элли чуточку виноватым взглядом, произнесла:
— Вы как хотите, но лично я иду в общую гостиную, чтобы малость расслабиться перед обедом. Впрочем, может, пойдем все вместе?
Одновременно с ней поднялся из-за стола и Гейб. Но Элли продолжала сидеть на месте как приклеенная — до такой степени ее смутило и обескуражило неожиданное явление Картера. Кроме того, она считала, что если уйдет сейчас из библиотеки, то продемонстрирует тем самым собственную трусость.
С вызовом задрав подбородок, она сказала:
— Спасибо за предложение, но я останусь. Я еще не успела дочитать все, что хотела.
Джу, прежде чем отойти от стола, неслышно, одними губами сказала Элли: «Извини», — после чего, взяв Гейба под руку, проследовала к выходу.
Когда они удалились, Картер опустился на стул на противоположном конце стола, в то время как Элли старательно делала вид, что занимается выписками из учебника истории и ни на что другое не обращает внимания. Однако мысли ее при этом неслись в бешеном хороводе.
«Теперь он подумает, что я в него влюблена. Но что с того? Пусть себе думает, что хочет…»
Чтобы успокоиться, она сделала два глубоких вдоха.
— Эй, — сказал Картер.
Оторвав глаза от тетради, она заметила, что он наклонился к ней и его лицо находится совсем близко. При этом он пристально смотрел на нее, словно гипнотизируя ее взглядом. Она механически отметила про себя, какие у него красивые темные глаза, длинные черные ресницы и тонкие, изящно очерченные прямые брови.
Огромным усилием воли ей удалось придать лицу скучающее выражение, но проступивший на щеках яркий румянец выдавал ее с головой.
— Боюсь, мы так и не были представлены должным образом, — сказал Картер. — Поэтому придется взять инициативу на себя. Итак, меня зовут Картер Вест.
— А меня — Элли Шеридан. — Ей очень хотелось подпустить в голос холодноватые светские нотки и, как ни странно, у нее это получилось. Кроме того, она сумела выдержать его пристальный взгляд, не продемонстрировав ни смущения, ни страха. По крайней мере, ей так казалось.
— Я знаю, — сказал он, поудобнее устраиваясь в кресле. Губы у него изогнулись в циничной улыбке, и Элли почувствовала, что интуитивно не доверяет этому человеку. — Нам нужно поговорить.
— Нужно? — холодно переспросила Элли. — И на какую тему?
— О тебе.
— Отлично, — сказал Элли. — Мой любимый цвет — синий, и я без ума от щенков. Теперь твоя очередь.
— Очень смешно, — сказал он, хотя выражение его лица свидетельствовало об обратном.
— А я вообще смешная, — ответила Элли. — И люблю пошутить. Извини, что не поставила тебя об этом в известность с самого начала.
Картер, похоже, начал испытывать раздражение.
— Что и говорить, полезная информация. Спасибо, что сообщила. Но я, собственно, хотел поговорить о другом. О том, в частности, что ты делаешь в Киммерии и как здесь оказалась. Новые ученики крайне редко приезжают к нам посреди летнего семестра. Это необычно.
Элли не понравился его тон, больше подходивший следователю. Она сложила на груди руки и откинулась на спинку стула. Он хотел знать правду, но она вовсе не обязана выкладывать ему свою подноготную.
Покрутив между пальцами ручку, она лукаво посмотрела на него и сказала:
— А может, я победила в конкурсе?
— Очень смешно, — снова сказал он с прежним мрачным выражением. — Но я сейчас совершенно не склонен шутить. И не надо бояться говорить правду. Итак, что в реальности привело тебя в эти стены?
«Похоже, он от меня не отстанет. Что ж, пусть получит по полной программе».
Она вызывающе вздернула подбородок и посмотрела на него в упор.
— Меня арестовали.
Он пожал плечами:
— И что с того?
— Я трижды подвергалась аресту. Улавливаешь?
— Ого…
— В течение одного года.
Картер тихонько присвистнул.
— Это я уловил. Но аресты не являются причиной для перевода в Киммерию. Это не юношеское пенитенциарное заведение и не трудовая исправительная школа. Почему же ты оказалась именно тут?
Элли почувствовала, что ее начинает переполнять злость, но усилием воли сдержала себя и ответила ему ровным спокойным голосом:
— Честно говоря, не имею ни малейшего представления. Родители сказали мне, что отныне я буду учиться здесь, и через несколько дней я уже стояла у ворот этого учреждения. Предки сообщили, что здесь занимаются особыми детьми. Уж и не знаю, что они вкладывали в эти слова.
— Любопытно… — Он некоторое время с интересом исследовал ее взглядом, как если бы она представляла собой некую головоломку или собрание редкостей и неординарных предметов.
Она неприязненно на него посмотрела:
— Что тебе любопытно?
— А вот что. Бывает, что эмоционально неуравновешенных или травмированных подростков переводят в нашу школу. Но ни в коем случае не в летний семестр. В летний семестр в Киммерии учатся и живут продвинутые ребята.
Вот теперь Элли взбесилась.
«Может, я должна вытатуировать у себя на лбу, что слишком тупа, чтобы находиться здесь?»
Она стала зло и быстро кидать в сумку лежавшие перед ней на столе учебники.
— Полагаю, вопрос относительно того, что я, возможно, не такая уж дура, не обсуждается? — Она словно выплюнула в него последние слова. — Ну а коли так, то мне надо работать втрое больше, чтобы хотя бы попытаться догнать вас, гениев.
— Эй! — Казалось, ее слова слегка озадачили Картера. — Не будь такой обидчивой. Это тебе не к лицу. Просто я хочу понять, что ты из себя представляешь.
Опять! Похоже, то же самое хотели понять Кэти, Джулия, Желязны, полицейские из лондонского участка и, уж само собой разумеется, ее родители. Сколько можно! Побросав книги в сумку, она резко повернулась к Картеру:
— Не рекомендую. Усек? Не надо меня просчитывать и анализировать. Я этого не люблю. Кроме того, мне не нравится, когда меня оскорбляют. Походя и даже не задумываясь об этом. Ты видел меня в классе, случайно подслушал какой-то дурацкий разговор и теперь, наверное, считаешь, что постиг меня — так, да? Ну так вот: ни черта ты обо мне не знаешь! Ни черта! Заруби это себе на носу…
Она выбежала из библиотеки и устремилась вверх по лестнице.
«…тридцать две, тридцать три, тридцать четыре…»
Она едва успела добежать до своей комнаты. Сумка выпала из ослабевших пальцев, а сама она, соскользнув спиной по внутренней стороне дверной створки, села на пол и, закрыв лицо ладонями, беззвучно зарыдала. Почему она здесь? Зачем она здесь? Все вокруг относятся к ней как к деревенской дурочке, проскользнувшей за ворота этой проклятой школы лишь волей случая. Она так разволновалась и расстроилась, что ей стало не хватать воздуха, но как она ни боролась с надвигавшимся паническим чувством, у нее начало темнеть перед глазами. Чтобы избавиться от паники и восстановить контроль над собой, она стала пересчитывать планки на деревянном полу, стоявшие на полке книги, фрагменты цветного стекла на окне, наконец, собственные частые захлебывающиеся вдохи и выдохи. Это помогло, и через некоторое время она немного успокоилась и почти пришла в норму.
Почувствовав себя лучше, поднялась на ноги, открыла дверь, оглядела в обе стороны коридор и, убедившись, что он пуст, побежала в ванную комнату, чтобы умыться холодной водой. Когда она приглаживала ладонями волосы, отворилась дверь и в ванную вошла Джулия. Увидев припухшие и покрасневшие от слез глаза Элли, девушка забеспокоилась и у нее на лице проступило озабоченное выражение.
— Привет, Элли. Ну, как проходит, так сказать, процесс акклиматизации?
Элли не хотелось лгать, но еще больше — разговаривать на подобные темы. Ей хотелось одного — улететь из этих стен и оказаться на каком-нибудь необитаемом острове.
— Отлично, Джулия. — В ее тоне ясно слышался сарказм, но она никак не могла от него избавиться. — Все чрезвычайно заботливы и предупредительны по отношению ко мне. И всё здесь просто… просто восхитительно!
Прежде чем Джулия успела хоть как-то отреагировать на ее слова и что-то сказать, она распахнула дверь, выскочила из ванной и побежала по коридору.
Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой.
Вздрогнув, Элли проснулась, подняла голову и села прямо на жестком деревянном стуле. Лампа на столе горела, а спина ныла.
«Интересно, сколько сейчас времени?»
Протянув руку, она повернула часы-будильник циферблатом к себе и посмотрела на стрелки сонными еще глазами. Два часа ночи.
«Вот черт! Заснула прямо за столом».
Окно перед ней было распахнуто, а стол завален книгами, тетрадями и листочками с записями. После случившегося с ней приступа удушья есть ей совершенно не хотелось, и обед она проигнорировала, решив остаться в комнате и заниматься, пока хватит сил и желания. Последнее, что она читала, перед тем, как отключиться, были пресловутые Киммерийские правила. Сделав домашнее задание, она вдруг вспомнила, что лишь пролистала их, и решила ознакомиться с ними более основательно. Вынув из ящика стола увесистую пачку бумажных листов, девушка пробежала глазами первые несколько строк. Правила показались ей такими странными и столь сильно отдававшими средневековьем, что поначалу она отказывалась верить в написанное.

…