Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Судаба и чародейка прибегают к хитрости

Царица поняла, познав позор,

Что муж ее не любит с этих пор,

Но гнусного не оставляла дела,

Чтоб древо злобы вновь зазеленело.

В ее покоях женщина жила,

Полна обмана, колдовства и зла.

Она была беременна в то время,

Уже с трудом свое носила бремя.

Царица, с ней в союз вступив сперва,

Открылась ей, просила колдовства,

Дала ей за согласье много злата,

Сказала: «Тайну сохраняй ты свято.

Свари ты зелье, выкини скорей,

Но только тайны не открой моей.

Скажу царю: «Беременна была я,

От Ахримана — эта участь злая».

И, Сиявуша в том грехе виня,

Скажу царю: «Он соблазнил меня».

Ответила колдунья: «Я готова

Исполнить каждый твой приказ и слово».

Сварив, вкусила зелья в ту же ночь,

И семя Ахримана вышло прочь;

Но так как семя было колдовское,

То вышло не одно дитя, а двое.

Услышал государь и плач и стон,

Он задрожал, его покинул сон.

Спросил,— предстали слуги пред владыкой,

Поведали о горе луноликой.

От подозрений стал Кавус угрюм,

И долго он молчал, исполнен дум.

Так размышлял он: «Будет ли достойно,

Чтоб я отнесся к этому спокойно?»


Кавус расспрашивает о двойне

Затем решил он: «Пусть ко мне придет

Прославленный в науке звездочет».

Нашел в Иране, вызвал просвещенных,

Он усадил в своем дворце ученых.

Им рассказал властитель о войне

В Хамаваране, о своей жене,

Поведал им о выкинутых детях,

Просил не разглашать рассказов этих.

Пошли, прочли страницы звездных книг,

И были астролябии при них.

Семь дней мобеды, втайне от царицы,

Исследовали звездные таблицы.

Затем сказали: «Не ищи вина

В той чаше, что отравою полна.

Та двойня,— мы раскрыли вероломство,—

Не шаха, не жены его потомство».

Они сумели точно указать,

Кто близнецов злокозненная мать.

Поволокли охваченную страхом,

Обманщица склонилась перед шахом.

Добром поговорил владыка с ней,

Он посулил ей много светлых дней.

Но грешница ни в чем не сознавалась,

Помощницей царю не оказалась.

Тогда колдунью увели на двор,

Сулили ей тюрьму, кинжал, топор,

Но грешница твердила: «Я невинна,

Я правды не таю от господина».

Поведали царю ее слова.

То дело было тайной божества.

Велел властитель Судабе явиться.

Мобедам внемлет в трепете царица:

«Колдунья выкинула двух детей,

А произвел их Ахриман-злодей».

Сказала Судаба, силки сплетая:

«О царь! У двойни тайна есть другая.

Известно, что Рустам непобедим,

Что даже лев трепещет перед ним.

Боясь его, знаток науки звездной

То скажет, что Рустам прикажет грозный.{28}

Не плачешь ты, о дитятках скорбя,

А я осиротею без тебя»

От этих слов Кавус поник в печали.

Царь и царица вместе зарыдали.

Познав печаль, царицу отпустив,

Он пребывал угрюм и молчалив.

Владыке звездочет сказал: «Доколе

Терзаться будешь ты от скрытой боли?

Тебе любезен сын твой дорогой,

Но дорог и души твоей покой.

Возьмем другую сторону: царица

Заставила тебя в тоске томиться.

Мы правду одного из них найдем,

Подвергнув испытанию огнем!

Услышим небосвода приказанье:

Безгрешного минует наказанье».

Жену и сына вызвал царь к себе,

Сказал он Сиявушу, Судабе:

«Вы оба причинили мне мученье,

Узнаю лишь тогда успокоенье,

Когда огонь преступника найдет

И заклеймит его из рода в род».

Сказала Судаба: «Вот грех великий:

Я выкинула двух детей владыке.

Я эту правду повторю при всех.

Ужели есть на свете больший грех?

Ты сына испытай: в грехе виновен,

Не хочет он признаться, что греховен».

Владыка задал юноше вопрос:

«А ты какое слово мне принес?»

Сказал царевич, не потупя взгляда:

«Теперь я презираю муки ада.

Гора огня? И гору я пройду.

А не пройду — к позору я приду!»