Бердянського державного педагогічного університету

Література
1. Білецький-Носенко П. Поезії / Павло Білецький-Носенко ; [упор. текстів, вст. ст. і прим. Б. Деркача]. – К. : Рад. письменник, 1973. – 330 с. – (Бібліотека поета).
2. Деркач Б. А. П. П. Білецький-Носенко : Життя і творчість / Б. А. Деркач. – К. : Наукова думка, 1988. – 280 с.
Александр Демьянов,
5 курс филологического факультета.
Научн. руковод.: д.филол.н., проф. И. А. Каргашин
(Калужский государственный
университет имени К. Э. Циолковского)
О МНИМОМ РИТМИЧЕСКОМ СБОЕ В РУССКОЙ НАРОДНОЙ ЧАСТУШКЕ
Преобладающим стихотворным размером русской частушки является 4-ст. хорей с окончаниями ЖМЖМ. Довольно часто встречаются частушки, в которых, наряду с хореическими строчками, появляются ямбические. В появлении в четырехстрочных частушках ямбов мы усмотрели некоторые закономерности. В процессе исследования размера русской народной частушки мы обратили внимание на то, что, за редким исключением, ямб в частушках появляется только после стихов с мужской или дактилической клаузулой. Примеров масса:
Молотила я овес, – U – U – U –
Овес непромолотистой. U – U – U – U U
Мой-то миленькой толстой, – U – U – U –
Толстой, неповоротистой [3, с. 319]. U – U – U – U U
Гораздо чаще встречаются в частушках именно сочетания ямбических стихов с предшествующими стихами с дактилической клаузулой:
Ты, дороженька, дороженька, – U – U – U – U U
Дороженька дугой, U – U – U –
По тебе, моя дороженька, – U – U – U – U U
Уехал дорогой [3, с. 433]. U – U – U –
Последний пример является в таком виде логаэдом строчным. Для сравнения приведем одну из немногочисленных частушек, в которой на границе двух строчек (1 и 2) встречаются женская клаузула и односложная анакруза:
Будет, милый, погуляли, – U – U – U – U
Пойдем на отдых, полежим; U – U – U – U –
Полежим, потянемся, – U – U – U U
Потом попу покаемся [3, с. 592]. U – U – U – U U
Такие примеры крайне редки. Авторы частушек пытаются избавиться от встречи женской клаузулы и односложной анакрузы на границе двух стихов (1и2 или 3и4), добавляя, например, уменьшительно-ласкательный суффикс, удлиняя тем самым клаузулу до дактилической. Частушки, подобные последнему примеру, считались их создателями, по-видимому, неблагозвучными, и причина этого, по нашему мнению, в тяготении частушки к семантической [1] и, как следствие, ритмической двухчастности. Мы считаем, что в частушке “Будет, милый, погуляли…” (где в первом стихе клаузула женская, а второй стих ямбический) налицо перебой ритма, а в частушке “Ты, дороженька, дороженька…” (где в первом и третьем стихе клаузула дактилическая, а второй и четвертый стихи ямбические) его нет (он как бы мнимый), так как дактилическая клаузула принимает ударение на второй слог и становится очередной, пятой стопой. Таким образом, первая и вторая строчки (как и третья и четвертая) являются одним стихом, а пауза между ними – цезура.
Попытки доказать двухстрочность русской частушки уже предпринимались. А. Квятковский, опираясь на свой тактометрический, справедливо отвергнутый современной стиховедческой наукой подход к стиховедению, считал частушку “русским дистихом” [2, с. 93]. Нам все-таки представляется корректным и правильным говорить именно о тяготении частушки к ритмической двухчастности, что подтверждает рассмотренный нами выше стиховедческий факт. Также нам представляется любопытным факт воздействия семантической двухчастности и устной природы частушки на ее стихотворный ритм. Ведь потому и не популярны частушки, где встречаются два безударных слога на стыке 1и2 или 3и4 строчки, что они неудобны при произношении (пении), в них приходится делать не одну паузу между зачином и итогом, а две (частушки, в которых женская клаузула встречалась бы с односложной анакрузой и между первой и второй, и между третьей и четвертой строчкой нами отмечены не были), что нарушает их динамику.