Формирование современной концепции развития стран с переходной экономикой

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

Рыночное реформирование: переход от административно-командной к рыночной экономике	Реструктуризация экономики на базе модернизации и повышения уровня инновационного развития
Конвергенция: интеграция в мировое экономическое пространство и сближение уровня экономического развития страны с уровнем среднеразвитых стран мира при учете национальных особенностей	Обеспечение конкурентоспособности экономики в условиях глобализации

Задачи трансформационных процессов, осуществляемых в странах с переходной экономикой
Профессор Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе Майкл Интрилигейтор утверждает, что «переход к реальной рыночной экономике должен включать ее полную перестройку с помо­щью альтернативного подхода по формуле «ICG», представляющей собой триаду — институты, конку­ренция и правительство» [5]. Особое внимание, по нашему мнению, должно быть уделено внедрению инноваций, без которых невозможна конкуренция. Кроме того, зарубежные исследователи обращают внимание и на такую важную сторону проводимых реформ, как человеческий капитал.
Итак, как показала практика изучения пере­ходных состояний экономических систем, процесс системной трансформации, предусматривающий осуществление рыночного реформирования и структурной перестройки экономики на базе модернизации и инновационного развития, пред­полагает решение двуединой задачи: реального обеспечения конкурентоспособности экономики в условиях глобализации и конвергенции, т. е. интеграции страны в мировое экономическое пространство, сближения уровня экономического развития страны с уровнем среднеразвитых стран мира (см. рисунок).
Как видно, поставленные цели не могут быть достигнуты только в результате рыночного реформирования (и это, прежде всего, связано с «провалами» рынка). Необходимо активное го­сударственное вмешательство, обеспечивающее условия для достижения высокоиндустриального уровня развития и создания базиса постиндустри­ального общества.
Сложившееся упрощенное понимание сложно­го процесса конвергенции как простого трансфор­мационного одноэтапного перехода к «рыночной экономике без прилагательных», т. е. как жестко детерминированного движения, оказалось в корне ошибочным. Конкретный опыт и накопленные знания в постсоциалистической транзитологии показывают, что это процесс сложных системных и мировоззренческих преобразований, в результате которого рождаются различные модификации наци­онального капитализма. Общесистемным призна­ком является то, что каждая страна, переживающая
экономические рефор­мы, должна пройти свою специфическую часть экономического разви­тия, после чего наступа­ют условия и факторы, создающие возможность для интеграции в систему мировой экономики.
В результате более чем десятилетнего периода осуществления рыночных реформ постсоциалисти- ческие страны прошли через трансформацию национального хозяйства, вследствие чего радикаль­но изменилась их система
экономики, государственного устройства и правовых отношений. К сожалению, как отмечают исследова­тели ООН [6, с. 4], надежды на сокращение разрыва между Востоком и Западом Европы в социально­экономическом и технологическом отношениях за десятилетие реформ не оправдались. За прошедшие годы перемен бывший «социалистический» мир (за некоторым исключением восточно-европейских стран) пока даже отдалился от желаемых стандартов «европейского» и в целом скорее приближается к «развивающемуся» миру. Вместо перехода в постин­дустриальный мир многие постсоциалистические страны все еще находятся на стадии незавершенной индустриализации и преодоления имеющих место процессов деиндустриализации.
Различия в успехах и неудачах системной трансформации постсоциалистических стран могут быть во многом объяснены различием стартовых условий, качеством постановки и понимания на­циональных трансформационных задач, способами их реализации и уровнем политической воли про­водников реформ, которые зачастую оказывали ре­шающее влияние на результаты рыночных реформ в этих странах. Как следствие, издержки рыночных реформ в странах СНГ оказались значительно выше, чем в странах ЦВЕ, т. к. реформаторы СНГ пытались реализовать в своей политике три неиз­менных постулата неолиберальной ортодоксии. В отличие от реформаторов стран Центральной и Восточной Европы идеологи рыночных реформ бывших стран Советского Союза постоянно подчеркивали тезис об органической слабости государства в «транзитных» странах, что функции государства, вполне легитимные в устоявшихся рыночных хозяйствах, должны быть сведены до минимума в переходный период. В то же время опыт транзитных стран показал, что главенствую­щая роль государства в осуществлении процессов системной трансформации неоспорима.
На необходимость государственного регули­рования указывает и Дж. Вулфенсон: «Развитие требует эффективного государства, выполняю­щего роль катализатора, инструмента, стимула и дополнения к частнопредпринимательской и индивидуальной деятельности...». То есть госу­дарство должно создавать условия для развития частнопредпринимательской инициативы, для сти­мулирования к обновлению. Без эффективного го­сударства устойчивое экономическое и социальное развитие невозможно. Именно государство должно преобразовать слабую институциональную среду в сильную. Но для этого оно должно измениться [7]. Дж. Вулфенсон предлагает следующее: на первом этапе государство концентрирует свои усилия и ресурсы на узком круге проблем развития, которые оно при всей своей немощи еще может решать; на втором этапе государство должно повысить свои способности через усиление общественных инс­титутов, создание механизмов стимулирования и контроля за деятельностью чиновников.
Изучение трансформационных процессов в странах с переходной экономикой показало, что только государство может эффективно скоорди­нировать все этапы трансформации экономики и общества на пути рыночных преобразований и осуществить процесс интеграции страны в ми­ровую экономическую систему. В то же время от государства требуется не только выработка новой экономической политики и новой модели разви­тия, но и постоянная адаптация и самосовершенс­твование на основе освоения новых функций и методов регулирования.
Как уже было отмечено выше, сравнительно невысокие экономические итоги системной транс­формации в России, Казахстане и других странах СНГ на первом этапе проведения реформ были обусловлены, прежде всего, попытками исполни­тельной власти реализовать стратегию, основанную на неолибералистской идеологии. И лишь во вторую очередь они были предопределены неблагоприятны­ми стартовыми условиями. Как следствие, начиная с середины 1990-х гг. Всемирный банк и Междуна­родный валютный фонд под давлением критики «Вашингтонского консенсуса» стали говорить о необходимости «хорошего управления» и «второго поколения реформ». Это привело к появлению в конце 1990-х гг. новой концепции посткоммунис- тической трансформации, получившей название «Рамки всеобъемлющего развития» (Comprehensive Development Framework — CDF). Новая концепция объединяет макроэкономические, финансовые, структурные, социальные и человеческие аспекты трансформации. Концепция базируется на холист- ском подходе, предполагает наличие стратегичес­кого видения и гибкости в применении к условиям конкретных государств, направлена на широкое вовлечение в процессы трансформации государства, гражданского общества, частного сектора и между­народного сообщества [8].
Стратегическое видение — отражение при­оритетов развития, путей координации усилий государственного и частного сектора, различных сообществ, исходя из консенсуса долгосрочных, среднесрочных и краткосрочных целей трансфор­мации, что повышает вероятность их успешной реализации. Стратегия должна служить катализа­тором изменений путем идентификации областей сравнительного динамического преимущества наций. При этом сами процессы трансформации должны охватывать все общество.
В контексте CDF должно уделяться сущест­венное внимание взаимодействию государства, частного сектора, сообщества, а также семьи и индивида. При этом ставятся вполне закономер­ные цели:

• 
  развитие законодательной инфраструктуры, направленной на усиление конкурентоспособ­ности бизнеса;
  
• 
  создание силами самого бизнеса и государства информационной, научно-исследовательской, технологической и прочей инфраструктуры для развития конкурентоспособности отечествен­ного предпринимательства;
  
• 
  стабилизация макроэкономической среды;
  
• 
  формирование стабильной и эффективной финансовой системы;
  
• 
  разработка стратегии регулирования для эли­минации искажений в экономической системе, препятствующих эффективному распределе­нию ресурсов.
  

Государство, согласно концепции CDF, должно эффективно взаимодействовать с частным бизне­сом и гражданским обществом, «фокусируя усилия на уникальных функциях создания соответствую­щей среды для частного сектора, обеспечения ка­чественного здравоохранения и образования, эли­минации бедности». При этом уделяется внимание усилению способностей общественного сектора за счет использования рыночных и нерыночных механизмов повышения эффективности работы гражданских служб.
В настоящее время все настойчивее звучат при­зывы к формированию новой парадигмы развития, имеющей «человеческое измерение», гуманистичес­кий смысл, направленность на человека. Поэтому наряду с экономическими проблемами должны быть решены проблемы культурного характера, проблемы развития личности. Как отмечают исследователи [9, с. 1—2], «ушло время, когда человек брал все необ­ходимое для своего развития из окружающей среды. Сегодня ситуация совершенно иная. Основным источником прогресса является уже не взаимодейс­твие человека и природы, а внутреннее развитие личности, ее возможность самосовершенствоваться, генерировать знания, способные изменить не только окружающий мир, но, что гораздо более важно, ок­ружающих людей». На определенном этапе поиска новых критериев развития сформировалось понятие человеческого потенциала, который служит мерилом развития и предполагает широкий выбор во всем, что касается возможностей получения образования, здорового образа жизни, обеспечения прав челове­ка, политической, экономической и социальной свободы. Именно поэтому в настоящее время ук­репляется понимание того, что развитие начинается в человеческой культуре, которая определяет пути развития и образ будущего, воздействует на образ мыслей, представление, поведение людей, являясь источником изменений и новых путей организации общественной жизни. В реформах постсоциалисти- ческих стран недоучитывалась сложная диалектика социокультурного и экономического развития, хотя было ясно, что хозяйственный комплекс, в принци­пе, не может развиваться в распадающемся социуме, а сложно устроенная рыночная экономика не может быть освоена обществом, не делающим ставку на культуру и постоянное повышение уровня индиви­дуального развития.
Рассматривая проблему институциональных трансформаций, В. М. Полтерович, например, пристальное внимание уделяет «гражданской культуре», понимая под ней «систему отношений индивидуумов к существующим в обществе со­циальным, политическим, административным и экономическим структурам» [4, с. 284]. И это не случайно, т. к. одной из причин трансформацион­ного спада в постсоциалистических странах стала специфика гражданской культуры.
Ряд исследователей отмечает влияние тех или иных особенностей «социалистического культур­ного наследия» на процессы перехода к рынку. Так, система патерналистских отношений между гражда­нами и государством, унаследованная от советского периода, имела целый ряд важнейших следствий, среди которых — низкий уровень доверия к госу­дарственным институтам и социальная пассивность подавляющего большинства населения. Именно поэтому необходимо создание предпосылок для включения, участия и вовлечения людей в процесс преобразований. Таким образом, проблемы, касаю­щиеся трансформации экономики, осуществления реформ, выводят нас не только к изменениям в обществе, но и к изменению общества в целом.
Новая концепция социально-экономического развития должна соответствовать современному этапу развития постсоциалистических стран, ха­рактеризующемуся наметившимися процессами создания базиса постиндустриального общества, т. к. в этих условиях основным ресурсом становятся знания, и на передний план выдвигается человек как носитель знаний. В связи с этим должно уде­ляться особое внимание семье, индивиду
Новая парадигма трансформации экономики должна уделять пристальное внимание ресурсному обеспечению процесса структурной трансформа­ции посредством планирования развития физи­ческого, человеческого капитала, рационального использования природных ресурсов. При этом акцентируется внимание на «хороших институтах», «качественном менеджменте» [10, с. 274].
В современных условиях закономерно придает­ся огромное значение такому ресурсу современной экономики, как знания. При этом отмечается, что разработка механизмов поглощения и адаптации знаний через инвестиции в человеческий капитал, исследовательские институты, новые технологии создания и распространения знаний является важнейшим фактором успешной трансформации. В соответствии с этим определенный интерес мо­жет вызывать ноосферная концепция перехода к устойчивому развитию, в основе которой лежит духовно-информационная и рационально-нравс­твенная идея, приоритет науки и информации как ресурсов развития над веществом и энергией, сознания над социальным бытием, опережающее развитие интеллектуально-духовных процессов по сравнению с материальными [11]. При этом, по нашему мнению, важное значение должно придаваться процессу обучения. Обучение подра­зумевает под собой «непрерывный процесс совер­шенствования навыков и знаний, необходимых для производства более совершенного продукта» [12, с. 118]. Новые знания могут приобретаться как в процессе работы, так и в процессе учебы или профессионального обучения. Можно говорить о необходимости создания «экономики обучения» (по Б.-О. Лундвалю), которая подразумевает, что все жители страны в большей или меньшей степени участвуют в процессе обучения.
Наконец, анализируя модели реформ, опираю­щиеся на общепринятые положения неоклассичес­кой теории, можно указать на недооцененность в них роли «информационных проблем», в том числе «проблем корпоративного управления, социаль­ного и организационного капитала», институцио­нальной и правовой инфраструктуры, необходимой для эффективного функционирования рыночной экономики [13, с. 1].
Таким образом, новая концепция развития все больше и больше должна приобрести четкие очертания, приходя на смену все еще влиятель­ной неолиберальной концепции трансформации. Предлагаемая теоретическая платформа выходит за рамки экономической теории, экономической деятельности, что объясняется сложностью проис­ходящих процессов модернизации и структурной трансформации, их зависимостью от многих эн­догенных социальных, культурных, политических факторов, а также ряда условий экзогенного ха­рактера. Тем не менее именно данная концепция, по нашему мнению, наиболее адекватно отражает особенности современного этапа трансформации экономических систем постсоциалистических стран, стоящих на пороге перехода к постиндуст­риальному обществу.
ЛИТЕРАТУРА

1.