Фирдоуси. Шах-наме Миниатюра из рукописи «Шах-наме»

Восшествие Бахрама на престол;
Его советы вельможам и наместникам

Когда Бахрам воссел на шахский трон,

Восславил шаха светлый небосклон.

Бахрам свои вознес благодаренья

Предвечному зиждителю творенья,

Дарующему счастье и беду,

Дарующему роскошь и нужду.

Затем сказал: «Венец и трон державы

Мне дал господь, всевидящий, всеправый.

Он для меня — добро, надежда, страх,

Благодарю его в своих мольбах.

Покорство богу, преданность обетам —

Источник нашей гордости лишь в этом».

Послышались иранцев голоса:

«Покорства мы надели пояса.

Да будет власть царя благословенна,

Бессмертно счастье и душа нетленна!»

Молитву о Бахраме сотворя,

Каменьями осыпали царя.

«Мужи! — сказал Бахрам.— Вам приходилось

Познать судьбы и милость и немилость.

Мы все — рабы, а бог для всех един,

Он, только он — законный господин.

Я горе прогоню, добро посею,

Я не позволю действовать злодею».

Так он сказал. Все поспешили встать

И славить шаха начали опять:

У них беседа потекла ночная

Но вот и солнце вспыхнуло, сверкая,

Воссел властитель во дворце своем.

К нему пришли иранцы на прием.

Сказал им царь с душевной чистотою:

«Вельможи под счастливою звездою!

Склонимся пред величием творца

И от гордыни отвратим сердца».

На третий день сказал он знатным людям:

«Пренебрегать молитвами не будем.

Пускай в сердцах восторжествует бог,

Докажем всем, что существует бог,

Последний Судный день, рай и геенна,

Добро и зло, незыблемость и смена.

Тот неразумен, тот грешит всегда,

Кто не боится Страшного суда».

А на четвертый день, исполнен силы,

Венец надев державный, сердцу милый,

Промолвил шах: «Мне всех богатств нужней

Отрада, благоденствие людей.

Нет, не влечет меня сей мир трехдневный

С его тоскою и судьбой плачевной.

Тот мир — бессмертен, этот — прах и тлен,

Не попади алчбе и горю в плен».

На пятый день такое молвил слово:

«Не надо мне плодов труда чужого.

Дорога в рай с трудом сопряжена.

Блажен, кто блага сеет семена».

Сказал он в день шестой: «Пока я правлю,

От разоренья подданных избавлю.

Покой в Иране будет нерушим,

Мы злоумышленников устрашим».

Сказал он в день седьмой: «Князья державы,

Вы опытны, умны и величавы!

Суров я буду к жадному скупцу,

Зато стремиться буду к мудрецу.

Наказан будет мною недостойный,—

Я буду строже, чем отец покойный.

А тот, кто будет с нами жить в ладу,

Забудет горе, тяготы, беду».

Вот, в день восьмой, призвал он Джавануя,

О благе подданных своих ревнуя.

«Наместникам,— вельможе повелел,—

И всем князьям, и в каждый наш удел

Отправь слова, где будут свет и милость:

«Бахрама власть на троне утвердилась.

Он милостив, и щедр, и справедлив,

Враждует с кривдой, бога восхвалив.

Он обладает и умом и статью,

Он царство озаряет благодатью.

Тот, кто мне предан, будет мной ценим,

А лицемерных мы искореним.

Я буду править, счастьем осененный,

Вновь Тахмураса я приму законы.

Со всеми буду справедлив, хорош,

И даже с тем, кто сам проявит ложь.

В стремленье к правде предков превзойду я,

И вас дорогой правды поведу я.

Пойду, как деды, злу и кривде чужд,

Лишь тем путем, которым шел Зардушт.

Приняв Зардушта древние уставы,

Я говорю: «Я — ваш вожатый правый!»

Вы все — владыки жен своих, детей,

Оплоты веры, стражи областей.

Вы все — в своих имениях владыки,

Богобоязненны и светлолики.

Нам для казны богатства не нужны,

Чтобы страдал бедняк из-за казны.

Что мне судьбы коварной самовластье,

Коль бог продлит и жизнь мою, и счастье?

Прочтите эти добрые слова,—

Достигнете богатства, торжества.

Мы шлем приветы вам, не зная злобы,

Тем, кто нас любит,— наш привет особый».

К посланиям приложена печать.

Велел властитель вестников созвать.

С посланьями отправились мобеды —

Отважные мужи и сердцеведы.