Философия техники

Тема 4. Особенности современного этапа развития науки и техники.
Перспективы научно-технического прогресса

На рубеже XVIII–XIX столетий произошли кардинальные изменения развивающейся науки, как внутри ее, так и в ее социокультурном окружении. Они привели к формированию дисциплинарно организованной науки с присущими ей особенностями роста знания, его систематизации и его трансляции в потоке культурного опыта. В эту эпоху механическая картина мира постепенно утрачивает статус общенаучной, универсальной онтологии. Рядом с ней формируются другие представления о природе, возникают специальные научные картины мира, каждая из которых претендует на онтологический статус в рамках своей отрасли знания. Наука превращается в сложно организованную систему отдельных дисциплин, обладающих автономией и взаимодействующих друг с другом.

Предпосылками становления дисциплинарного естествознания выступали, с одной стороны, возникновение новых функций науки, в частности, возрастание ее роли в производстве, а с другой – освоение наукой все новых областей реальности, рост знания, которое уже не укладывалось в узкие рамки механики и не могло быть ассимилировано механической картиной мира.
В конце XVIII – первой половине XIX века ситуация радикально меняется. Перед исследователями этого периода встала достаточно сложная и многоплановая проблема: не просто спорадически использовать отдельные результаты в практике, но обеспечить научную основу технологических инноваций, включая их внутрь производства.
Именно в этот исторический период начинается процесс интенсивного взаимодействия науки и техники и возникает особый тип социального развития, который принято именовать научно-техническим прогрессом. На очереди стояло развитие междисциплинарных связей и взаимодействий. При переходе от периода классической науки к неклассической, особенно в конце XIX и начале XX столетий, произошло взаимосвязанное кардинальное событие в науке – революция и кризис, в первую очередь, в физике. Это событие вызвало к жизни острейшую полемику между различными философскими направлениями, но как всегда, прежде всего, между материализмом и идеализмом. Была предпринята особенно серьезная попытка покончить с материализмом как философским направлением, ссылаясь на новейшие теории, будто бы вызванные к жизни закономерным ходом развития научного познания. Эта ситуация оказалась особенно опасной и вместе с тем оказавшее серьезное положительное значение для развития науки будущего и в первую очередь той же физики. Ключевую позицию занял вопрос об определении понятия «материя». Под «материей» в XIX веке было принято понимать вещество, состоящее из атомов, как далее неделимых кирпичиков мироздания, которые обладают такими неотъемлемыми свойствами, как масса, протяженность, непроницаемость, инерция и т.п. иными словами материю сводили к чему-то вещественному, телесному непосредственно чувственно данному, но такое понимание материи вынудило физиков выработать еще два предельно широких понятия – «электричество» и «эфир», под которым впоследствии стали понимать физическое поле.
Сначала никаких особых «неудобств» у физиков это не вызывало, однако в этих трех понятиях оказалась заложенной «мина» огромной мощности. Дело в том, что конец XIX века ознаменовался рядом выдающихся открытий, которые существенно изменили картину мира. В 1895 году Конрад Рентген (1845–1923) открыл X-излучение, которое впоследствии получило его имя, тем самым было доказано, что «непроницаемость» нельзя считать свойством материи – оно относительно и даже может не быть в тех или иных физических явлениях. В 1896 году Анри Беккерель (1852–1908) открывает явления радиоактивности, которое не вписывалось ни в какие прежние физические теории. В 1897 году Ульям Томсон (лорд Кельвин) (1824–1907) открыл сложное строение атома: атом оказался делим. В 1900 году Макс Планк (1858–1947) открывает дискретность излучения, закладывает основы квантовой теории. В частности, оказывается, что фотоны не обладают массой покоя. Были сделаны и другие принципиальной значимости открытия вроде специальной теории относительности Альберта Эйнштейна (1879–1955) (1905 г.) и др. В итоге оказалось, что атом можно представить как «сгусток» электричества (положительно заряженное ядро и отрицательно заряженная электронная оболочка) и эфира, или поля. Понятие же материя оказалось как бы «не удел», ей вроде бы уже нечего было обозначать. Тут же раздались громкие голоса целого ряда физиков о том, что «материя исчезла», атом дематериализовался и т.п.
Ленинcкое определение можно назвать диалектико-материалистическим, которое устраняло все прежние недостатки метафизического взгляда на материю. В итоге оказалось, что «исчезла» не материя, а тот предел, до которого раньше ее знали, познание шло вширь и вглубь. При этом надо различать определение материи и учение о материи, которое включает в себя так же проблему ее вечности, неуничтожимости и несотворимости, неисчерпаемости и т.п.
На рубеже XIX–XX столетий произошла поистине революция в науке и в той же физике, что со всей определенностью послужила их последующая история. Теперь судьба материи как философской категории не зависела от новых открытий естественнонаучных свойств, ибо все они характеризовали одну и ту же объективную реальность. Новое философское осмысление развития физики на рубеже столетий породило мощный импульс к ее развитию, что проявилось в создании общей теории относительности (теории Тяготения, квантовой механики, релятивистской физики и многого другого). Выдающиеся открытия науки на рубеже XIX–XX столетий, связанные с проникновением научного познания в сферу микромира, распространение идеи развития особенно под влиянием дарвиновской теории эволюции, широкое применение измерительной и другой техники в научном познании, принципиально новое мировоззренческо-методологических взглядов и подходов в научном познании мира ознаменовали переход науки с ее классического этапа на этап неклассической науки.
Закономерности развития научного познания, в частности переход на следующий этап его развития – постнеклассический, ознаменовался такой принципиально новый его характерной особенностью как гуманитаризации науки. Это означает что все более усиливающийся процесс обращения науки к проблемам человека, а также построение науки как деятельности с учетом личностных ресурсов ученого. Сегодня непреложной истинной стало убеждение, что человек есть высшая ценность. Справедливости ради следует сказать, что и прежде можно было услышать такого рода утверждения, но надо вместе с тем признать, что для реализации этого делалось слишком мало, особенно для борьбы его главным врагом – трагическим финалом жизни. Казалось, в данном отношении наука не имеет никаких реальных возможностей и средств. Между тем без решения данной проблемы, вопреки «высоким» и «красивым» утверждениям, человеческая жизнь оставалась мелкой разменной монетой в разного рода экономических, политических, криминальных, межличностных и прочих «разборок». Сегодня положение вещей в этой области существенно меняется к лучшему.
Действительно, в современной философии науки явно происходит процесс переоценки ценности, в первую очередь именно человека, и роли науки в современном мире, а также поиск новых ориентиров и оснований для формирования мировоззрения XXI в. Наряду с преобладающими оптимистическими настроениями, которые связаны с надеждами на успехи научного познания, под сомнение ставится спасительная миссия науки, поскольку она не всегда, тем более быстро, решает поставленные перед ней задачи. Прежде всего, это касается неспособности науки найти возможность избавить человека от некоторых заболеваний, в том числе рака, СПИДа и т. п. (не говоря уже о смерти), но при этом не учитывается, что она уже избавила человечество от чумы, оспы, холеры и прочих многих прежних и нынешних «напастей», да и средняя продолжительность жизни, как известно, существенно возросла.
Жизнь диалектична, и развитие науки тоже, поэтому с выдающимися открытиями науки оказываются связаны те или иные негативные последствия прогрессивного развития цивилизации – так называемые глобальные проблемы, в т. ч. экологический кризис, который, кстати сказать, может быть устранен только при помощи той же науки, ибо других средств просто не существует. Но произойти как раз это может лишь при условии ее последовательной гуманизации и существенных перемен социально-экономической структуры современного общества. Поэтому совершенно неоправданно предпринимаются попытки рядом представителей философии науки переосмыслить как ценность самой науки, так и ценности, создаваемые ею.
Важнейшей сферой проявления гуманитаризации науки является сфера взаимодействия методов социально-гуманитарного, естественнонаучного и технического знания. Возрастает интерес к гуманитарно-личностным методам научной деятельности, разрабатываемым в контексте проблематики понимания. Принцип понимания становится все более значимым способом научного анализа, обеспечивающим решение исследовательских задач не только в сфере социально-гуманитарного, но и естественнонаучного знания. В таком случае методология науки начинает рассматриваться в новой, познавательной ситуации – не просто как наука о методах, а как учение об активности субъекта познания, что является важнейшим фактором гуманитаризации науки. Широкое распространение принципа понимания в различных сферах исследовательской деятельности является одним из свидетельств сближения методов мышления естественных, социальных, гуманитарных и технических наук. Науки социально-гуманитарного профиля постепенно становятся лидерами (например, экономика или психология), их формы и методы все больше приобретают универсальное значение.
В широком смысле под гуманитаризацией науки понимается усиление направленности на человека как высшую ценность не только содержания различных дисциплин, но также форм организации и условий научно-исследовательской деятельности, а также преодоление технократических тенденций, противоречащих потребностям и всестороннему, свободному развитию личности. Этот процесс включает в себя, во-первых, все более полное использование результатов и потенциальных возможностей науки в целях обеспечения благополучия всех людей; во-вторых, совершенствование самой науки с целью создания условий, в наибольшей степени отвечающих самореализации и увеличению творческого потенциала работающих в этой сфере. Резервы развития науки следует искать, в том числе, и в самих людях, – без использования и учета их личностных ресурсов дальнейшее усовершенствование и развитие науки оказывается невозможным.
Проблема гуманитаризации науки возникла отчасти в связи с тем, что в текущем столетии наряду с ее умножающимися благотворными результатами с позиции религиозно-церковной догматики и консервативно мыслящих ученых, стали мыслимыми и негативные последствия, будто бы, угрожающие, самой человеческой сущности и существованию рода человеческого. В этой ситуации знание становится все более могущественной силой, которая, однако, должна быть использована с максимальным успехом именно во имя добра и созидания.