Этнография

История этнографической науки

Развитие человеческого общества сопровождалось расширением знаний людей об окружающем мире, накоплением сведений о соседних и дальних народах. Уже в древности наряду с этнографическими наблюдениями, в основе которых лежали естественная человеческая любознательность и военная, политическая и экономическая необходимость, предпринимались попытки теоретического обобщения фактических данных Так, еще в античное время сложилась гипотеза «трехступенчатого» развития хозяйства: от собирательства и охоты к скотоводству, а затем к земледелию. Она получила широкое распространение и оказывала влияние на взгляды многих ученых до конца прошлого века. В средние века продолжалось накопление этнографических наблюдений, но в условиях засилья церкви они не получили теоретического осмысления.
Развитие этнографических воззрений всегда было теснейшим образом связано с актуальными политическими и экономическими проблемами и борьбой идеологий. Это ясно проявилось в 18 в., когда материализм пошел на штурм схоластического учения церкви. Взгляды просветителей и энциклопедистов имели большое значение для развития этнографических представлений, а затем и этнографии как науки. Складывается концепция об универсальных закономерностях всемирно-исторического процесса. При этом «дикие» народы рассматриваются как ранний этап истории человечества. Разрабатывается метод ретроспективного анализа: представления о внеевропейских отсталых народах переносятся на европейскую древность. Зарождается сравнительно-исторический метод исследования явлений общественной и культурной жизни, который позднее в качестве сравнительно-этнографического применил для этнографии Ф Ласрито. Складывание этнографии как самостоятельной науки относится к середине 19 в. и связано с успехами естествознания, с развитием эволюционного учения, противопоставленного прогрессивными учеными того времени метафизическим канонам церкви. В борьбе с теологическими взглядами основоположники эволюционизма Ж. Б. Ламарк, Ч. Дарвин и многие другие создали теорию, согласно которой все в мире развивается и изменяется от простого к сложному, причем эволюция идет не случайно, а подчиняется определенным, универсальным закономерностям, и историческое развитие означает прогресс.
Это учение было положено в основу новой науки о народах — этнографии (этнологии), что выдвинуло ее на передний край борьбы материалистических и идеалистических идей. Используя теоретические положения эволюционизма, ученые стали исследовать историю первобытного общества и человеческую культуру, пользуясь при этом сравнительно-этнографическим методом. Среди создателей и классиков эволюционного направления в зарубежной буржуазной этнографии 19 в. следует назвать в первую очередь А. Вастиана, И. Бахофена, Д. Т. Мак-Леннана, Эд. Тейлора, Дж. Леббока, Л. Г. Моргана.
Особое место среди крупнейших ученых-эволюционистов занимает Л. Г. Морган, чьи труды были высоко оценены классиками марксизма. Ф. Энгельс отмечал, что Морган в границах своего предмета самостоятельно пришел к материалистическому пониманию истории. Морган был первым, кто предпринял попытку создать периодизацию истории первобытного общества на основе развития производства и культуры. Он показал исторический характер и значение рода как основной универсальной исторической ячейки первобытного общества. Большое внимание уделено в его трудах эволюции семьи и брака, системам родства. Широко известны его труды по этнографии североамериканских индейцев. Вместе с тем Морган, как и большая часть других представителей эволюционистского направления, занимал идеалистические позиции по ряду методологических проблем. Ошибочными оказались некоторые его взгляды по истории семьи и брака. Нуждается в пересмотре на основании современных научных данных его периодизация истории первобытного общества. Однако все это не снижает заслуг Л. Г. Моргана в развитии этнографической науки и создании теории первобытного общества.
Развитие эволюционизма в этнографии и эволюционная теория в целом оказали на науку своего времени огромное прогрессивное влияние и объективно способствовали победе материализма над учением церкви. В этом, как и в признании наличия закономерностей в историческом процессе и развитии культуры, в признании общности всей человеческой культуры, состоят важнейшие заслуги эволюционизма. Эволюционизм был также направлен против расизма и прочих антигуманных концепций.
Однако со временем, особенно к концу 19 в., все в большей степени стали проявляться слабые стороны эволюционной теории и метода. Стало очевидно, что новый обширный фактический материал плохо согласовывался с эволюционистскими схемами и зачастую противоречил им. Так, оказалась ошибочной эволюционистская теория непрерывного прямолинейного развития общества от простого к сложному путем количественных изменений. Действительность же подчинялась не простым эволюционным, а более сложным, диалектическим законам развития. К ошибкам нередко приводил и сравнительно-этнографический метод, особенно в тех случаях, когда сопоставлялись явления, относящиеся к разным историческим эпохам и географическим ареалам, что часто встречалось в произведениях эволюционистов. К ошибочным выводам приводил зачастую ретроспективный «метод пережитков», когда те или иные явления рассматривались как пережитки прошлого и по ним пытались реконструировать предшествующие этапы развития. В действительности оказывалось, что многие «пережитки» были на самом деле живыми, действующими общественными институтами. Для некоторых представителей эволюционистского направления была характерна биологизация общественных процессов, а также преувеличение значения в них психологических явлений.
К концу 19 и особенно в начале 20 в. все в большей степени стала развертываться критика теоретических и методических концепций эволюционизма. Причем велась эта критика как со стороны реакционных, так и прогрессивных ученых. Во многом она была справедливой и отмечала действительные недостатки эволюционистского учения. Но обычно отрицалось и то наиболее ценное, что было достигнуто эволюционистским учением: представление об универсальности исторических законов развития общества, идеи единства человечества и его культуры.
В ходе критики эволюционистской теории и метода стали возникать новые этнографические учения, немало, впрочем, заимствовавшие у эволюционизма. Следует подчеркнуть, что эти учения не внесли существенного вклада в теорию и их методологические позиции были, как правило, шагом назад по сравнению с эволюционизмом. Многие антиэволюционистские направления имели ярко выраженный реакционный идеалистический характер, а часть их вообще ставила своей целью реабилитацию библейского учения.
В конце 19 — начале 20 в. все большее распространение получают концепции, основанные в той или иной степени на признании диффузии как главного фактора в развитии культуры, а этнографии — как науки о культуре. Явления культурной диффузии были хорошо известны и в прошлом. О них писали еще античные авторы, не говоря уже об эволюционистах. Но только в рассматриваемых направлениях миграция вещей и идей принималась за основу «исторического» развития культуры. Социально-экономическое развитие и универсальные исторические законы при этом частично или целиком отвергались. Большая часть сторонников диффузионизма рассматривала культуру в отрыве от ее живого носителя — этноса — как совокупность единичных, неповторяемых явлений.
Одним из первых направлений, связанных с идеей диффузии, было учение, известное под названием антропогеографии. Основатель этого учения Фридрих Ратцель и многие его последователи полагали, что определяющую роль в развитии культуры и общества играют диффузия и географическая среда.
Характерными представителями диффузионистского течения были школа «культурной морфологии» Лео Фробениуса, школа «культурных кругов» Фритца Гребнера и венская католическая «культурно-историческая» школа Вильгельма Шмидта, получившие большое распространение в начале 20 в. Хотя и с разных позиций, сторонники этих направлений вели критику эволюционизма, выступали против принципа историзма в этнографии, а тем самым против признания исторических закономерностей в развитии этнографических явлений.
Л. Фробениус разработал учение о «культурной морфологии», рассматривавшее развитие культуры с точки зрения биологических закономерностей. Вместе с тем трудами Фробениуса и его учеников был собран значительный фактический материал по этнографии народов периферии классовых обществ. Ф. Гребнер предпринял попытку объяснить развитие культуры не историческими закономерностями, а взаимодействием «культурных кругов», произвольно сконструированных им из некоторых явлений материальной и духовной культуры. Вильгельм Шмидт и его соратники, хотя и называли свою школу «исторической», в действительности выступали против историзма, понимая историю как диффузию вещей, идей, «культурных кругов». Выводы представителей школы строились по большей части на субъективных суждениях, что нередко сказывалось и на методике полевых исследований и достоверности собираемого материала. В. Шмидт в течение всей жизни безуспешно пытался «обосновать» ряд библейских положений: идею единобожия, представление об извечности моногамной семьи, об извечности частной собственности. В несколько более сдержанном и осторожном виде идеи диффузионизма развивались в трудах известных этнологов Р. Гейне-Гельдерна, У. Риверса и др.
Как определенное направление диффузионизм потерял свое значение еще в эпоху между двумя мировыми войнами, но некоторые представления, связанные с явлениями диффузии, играют известную роль и в современных этнографических концепциях.
Неокантианские философские идеи о непознаваемости исторического процесса оказали определенное влияние на формирование крупного течения в буржуазной этнологии, получившего наименование функционализма. Его создатель и глава Бронислав Малиновский видел задачи этнологии прежде всего в изучении функций культурных явлений, их взаимосвязей и взаимообусловленности. Положительным в учении Малиновского, А. Рэдклиф-Брауна и других сторонников функциональной теории был призыв изучать культуру каждого общества как единое явление, в котором все части связаны между собой выполнением определенных функций. Функционалистами был собран большой и достоверный полевой материал. Однако в. целом теория функционализма отличалась, крайним антиисторизмом и использовалась, особенно в Британской империи, для цепей колониального управления.
В Америке в конце 19 в. возникло новое учение — «американская школа исторической этнологии», основоположником которой был Франц Боас. Положительной стороной этого учения была борьба с расизмом и колониализмом. Но в целом Боас и его последователи относились отрицательно к широким теоретическим обобщениям и возможности выведения общеисторических закономерностей, к идее общности человеческой культуры. Боас считая, что культурные ценности разных народов несопоставимы. Эта же идея легла в основу другого направления в американской этнологии, так называемого культурного релятивизма.
Примерно в то же время во Франции складывается «социологическая» школа Эмиля Дюркгейма, исходившая из философских идей неопозитивизма. Дюркгейм и его сторонники избрали предметом своего исследования общество, в котором они изучали системы нравственных связей, этнопсихологию. При этом они рассматривали каждое общество как изолированное явление, отрицая тем самым исторические законы развития.
Подобные же тенденции наблюдались в 1920—1930-х годах в Германии и США. Так, в Германии представителем этнопсихологии выступил Рихард Турнвальд, создавший новое антиисторическое и реакционное по своей сущности направление — этносоциологию. Он был также одним из основателей учения аккультурации (восприятие одним народом культуры другого), много заимствовавшего у диффузионизма. Преемником Турнвальда стал В. Мюльман. В то же время в США возникает психологическое, или этнопсихологическое направление, сложившееся в значительной мере под влиянием идей З. Фрейда и его последователей.
Зигмунд Фрейд, известный врач-психиатр, создал учение о психоанализе и затрагивал в своих трудах некоторые проблемы истории первобытного общества и этнографии. Согласно его взглядам, поведение индивида и
жизнь целых обществ зависят в значительной мере от вытесненных в подсознание представлений и чувств. Явления культуры оказывались, по Фрейду, связанными с неврозами. Ими же он объяснял многие явления у первобытных народов. Таким образом, по Фрейду и близким ему по духу исследователям, обществом управляли не социально-экономические, а психологические, биологические законы. Эта концепция была крайне антиисторичной и объективно вела к так называемому психорасизму. Последний проявился, в частности, в названном выше этнопсихологическом направлении в США, представленном Р. Бенедикт, А. Кардинером и др. Они считали, что каждое общество обладает своей особой «моделью культуры», причем одни «модели» качественно выше, а другие ниже. Высшим психологическим типом объявлялся гот, на основе которого сломился пресловутый «американский образ жизни».
Дальнейшее развитие буржуазных школ и направлений привело к возникновению культурного релятивизма (М. Херсковиц и др.), структурализма (Э. Эванс-Притчард, К. Леви-Стросс и др.) и ряда других течений. Каждое из этих течений очень неоднородно и, несмотря на громкие фразы, призванные «доказать» их материалистический характер, в своем существе они антиисторичны. Так, «культурный релятивизм» приходит в конечном счете к идее абсолютизации каждой культуры и отрицанию единства человечества. Структурализм сводится к концепции о вечной и неизменной структуре общества, что является якобы отражением извечных свойств человеческого сознания.
В послевоенное время в Англии и США делаются попытки возродить эволюционизм (Л. Уайт) или модернизировать его в виде неоэволюционизма (Дж. Стюард, Дж. Мердок). в американской этнологии наблюдаются некоторые тенденции возврата к Моргану, но при этом его нередко противопоставляют Энгельсу, Попытки представителей всех этих направлений преодолеть ошибки и заблуждения буржуазных этнологических учений, игнорируя или извращая при этом марксизм, не дают и не могут дать положительных результатов.
Откровенно реакционный, неоколониалистский характер имели неудавшиеся попытки применить к этнологии так называемую теорию конвергенции, призванную доказать, что все народы развиваются по пути, который приведет в конечном счете к капитализму.
В ФРГ в послевоенное время заметна тенденция вообще отрицать необходимость теоретических разработок, ограничиваясь эмпирическими исследованиями. Впрочем, эта тенденция вообще характерна для многих современных буржуазных этнологов.
По поводу большинства современных концепций в зарубежной буржуазной этнологии следует заметить, что, как правило, они недолговечны, получают временно, как мода, более или менее широкое распространение, а затем быстро исчезают, не оставляя заметного следа в науке.
Русская этнография сложилась в виде научного направления в то же время, что и на Западе, в середине 19 в. Дореволюционные ученые-этнографы проводили широкие исследования как русского населения, так и других народов, живших в царской России. При этом большое внимание уделялось изучению устного народного творчества (фольклора), общественной жизни, общины, семьи, материальной и духовной культуры. Крупнейшие ученые (Д. Н. Анучин, В, Г. Богораз, В. И. Иохельсон, Л. Я. Штернберг и др.) создавали труды, в которых исследовались отдельные народы и теоретические проблемы этнографии. Широким признанием и в наше время пользуется концепция Д. Н. Анучина о комплексном методе исследования при решении сложных историко-культурных проблем (с использованием данных этнографии, археологии и антропологии). Выдающиеся успехи были достигнуты при изучении зарубежных народов (Н. Н. Миклухо-Маклай и др.).
На развитие русской дореволюционной этнографии немалое влияние оказал эволюционизм. Наиболее известными представителями этого направления были М. М. Ковалевский, Ю. Э. Петри, Л. Я. Штернберг и др. Но уже в начале 20 в. появляются работы, в которых эволюционизм подвергался серьезной критике (А. Н. Максимов). В то же время получает
распространение марксизм, оказавший значительное влияние на развитие русской этнографической мысли. Особое значение в популяризации марксизма применительно к этнографическим исследованиям имели труды Н. И. Зибера, посвященные изучению производственных отношений в доклассовом обществе. На идеях марксизма основывались взгляды ф. Кона, в известной степени М. М. Ковалевского и многих других ученых.
Характерными особенностями русской этнографии были последовательный гуманизм, глубоко враждебный любым проявлениям расизма, а также ее материалистическая направленность. Воспринимая те или иные учения зарубежной этнографии, русские ученые использовали обычно только их положительные, главным образом методические стороны, отвергая идеалистические основы.
Решающее значение для превращения этнографии в подлинно историческую науку имел марксизм-ленинизм. К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин придавали большое значение этнографии при исследовании ранних социально-экономических формаций. Это нашло выражение в трудах К. Маркса «Конспект книги Л. Г. Моргана «Древнее общество», «Формы, предшествующие капиталистическому производству», Ф. Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», «Происхождение семьи, частной собственности и государства», а также в ряде замечаний и заметок. Развитие государства, социально-экономических укладов в докапиталистических обществах рассматривалось во многих трудах В. И. Ленина. И если этнография оформилась как самостоятельное научное направление в середине 19 в., то в подлинную историческую науку ее превратили классики марксизма-ленинизма, развившие ее на философских основах диалектического и исторического материализма.
Дальнейшее развитие марксистская материалистическая этнография получила после Великого Октября в нашей стране. Развиваясь на основе лучших традиций дореволюционной прогрессивной русской этнографии, она с первых лет Советской власти признала марксизм своей методологической основой.
Отличительной чертой советской этнографии уже на первых порах становления была ее тесная связь с решением насущных практических задач. Советские этнографы принимали самое активное участие в осуществлении мероприятий по проведению в жизнь ленинской национальной политики, социалистических преобразований культуры и быта. Этнографы живо откликнулись на решение задач в связи с национальным размежеванием, строительством национальных культур. Глубоко изучалось научное наследие классиков марксизма-ленинизма, велись дискуссии о предмете и задачах этнографических исследований. Уже к концу 1930-х годов марксистская методология полностью вытеснила бытовавшие до этого эволюционистские взгляды (Л. Я. Штенберг, Ю. Э. Петри и др.), представления, связанные с теорией «культурных кругов» и «культурно-исторические школы» (Б. А. Куфтин и др.), а также эклектические концепции (В. Г. Богораз-Тан, П. Ф. Преображенский и др.).
Еще в предвоенный период советские этнографы поднимали важные вопросы теории этнографии и истории первобытного общества в связи с обсуждением проблем периодизации первобытного общества, истории хозяйства, семейных и общественных отношений, культуры, религии.
Особенно интенсивно развернулись практические и теоретические работы советских этнографов после окончания Великой Отечественной войны. Стали проводиться широкие полевые работы. Значительно расширились и углубились исследования в области теории. Особенно большое значение имела постановка проблемы этноса как самостоятельного исторического явления, исследование теории этноса и этнических процессов. В 1960—1970-х годах окончательно формулируются предмет и задачи советской этнографии. Осуществляется ряд капитальных исследований по отдельным проблемам науки. Большое внимание при этом уделяется изучению этногенеза разных народов, их этнической истории. К крупным достижениям советской этнографической науки следует отнести теоретические исследования по проблемам истории первобытного общества, истории хозяйства и материальной культуры, семьи и семейно-брачных отношений, социальной структуры, духовной культуры. По всем этим вопросам проводятся плодотворные дискуссии, получающие отражение в журнале «Советская этнография», на страницах других журналов и в монографиях. Предпринимаются публикации обобщающих трудов («Народы мира», «Страны и народы» и многие другие издания).
Значительным вкладом в теоретическую этнографию является разработанное советскими исследователями учение о хозяйственно-культурных типах и историко-этнографических областях. Широко известны труды советских этнографов по общим проблемам этнографии и истории религии. Ведется плодотворная работа по изучению и критике буржуазных этнологических учений. Больших успехов достигла советская этнография в области этнографического изучения отдельных народов и этнического картографирования.
В настоящее время перед советской этнографией стоят большие задачи по изучению современных этнических и культурных процессов в нашей стране и за рубежом, осуществляемого совместно с социологами.
Марксистская этнография успешно развивается также в странах социализма в тесном контакте с советской этнографией.