Элвин тоффлер

В морские глубины 
Проникновение в глубины моря дает нам зеркальное отражение полета в 
открытый космос и закладывает основы для третьей группы промышленности, формируя 
основную часть новой техносферы. Первая историческая волна социальных изменений на 
Земле прошла тогда, когда наши предки перестали полагаться на собирательство и охоту и 
начали одомашнивать животных и возделывать почву. В наших отношениях с морем мы 
сейчас находимся как раз на этой стадии. 
В голодном мире океан может помочь преодолеть продовольственную проблему. 
Должным образом возделанный и превращенный в ранчо, океан предлагает нам 
действительно неиссякаемый источник отчаянно необходимого протеина. Современное 
промысловое рыболовство, которое высоко индустриализовано (японские и советские 
фабрики-суда постоянно бороздят моря), приводит в результате к безжалостному 
истреблению и угрозе тотального исчезновения многих форм морской жизни. По 
контрасту "умная" аквакультура - разведение и выращивание рыбы, сбор водорослей - 
может пробить брешь в продовольственном кризисе, не повреждая хрупкой биосферы, от 
которой зависит вся наша жизнь(27). 
Переход к добыче нефти в открытом море недавно был поставлен под вопрос 
перспективой "выращивания нефти" в море. Доктор Лоуренс Раймонд из Баттельского 
Мемориального института продемонстрировал водоросли, содержащие большое 
количество нефти, сейчас предпринимаются попытки сделать их разведение 
экономически выгодным(28). 
Океан также предлагает несметное количество минералов - от меди, цинка и 
олова до серебра, золота, платины и даже ценных фосфатов, из которых получают 
удобрения для сельского хозяйства. Рудодобывающие компании приглядываются к 
теплым водам Красного моря, которые содержат запасы цинка, серебра, меди, свинца и 
золота примерной стоимостью 3, 4 млрд долл. Около 100 компаний, включая крупнейшие 
в мире, готовятся к добыче со дна моря похожих на картофелины марганцевых конкреций. 
(Эти конкреции относятся к возобновляющимся ресурсам, они "растут" со скоростью от 6 
до 10 млн тонн в год в единственном хорошо разведанном поясе непосредственно к югу 
от Гавайских островов. ) 
Четыре международных консорциума уже готовы начать разработки в океане на 
многие миллиарды долларов в середине 1980-х годов. Один из таких консорциумов 
объединяет японские компании, западно-германскую группу AMR и американский 
филиал "Canada's International Nickel". Во второй объединились бельгийская компания 
"Union Miniere" с "United States Steel and Sun Company". Третья авантюра объединяет 
интересы "Canada's Noranda" с японской "Mitsubishi", "Rio Tinto Zink" и "Consolidated Gold 
Fields" из Великобритании. Последний консорциум объединил "Lockheed" с группой 
"Royal Dutch Shell". По словам лондонской "Financial Times", ожидается, что эти усилия 
"революционизируют мировую деятельность по добыче ряда минералов"(29). 
В дополнение к этому фармацевтическая компания "Hoffman-La Roche" 
потихоньку рыщет по морям в поисках новых лекарств, противогрибковых, 
болеутоляющих, диагностических и кровоостанавливающих средств(30). 
По мере развития этих технологий мы, возможно, станем очевидцами создания 
надводных и подводных "аквадеревень" и плавучих заводов. Сочетание нулевых затрат на 
недвижимость (по крайней мере в настоящее время) с дешевой энергией, получаемой из 
ресурсов океана (ветер, теплые течения или приливы), могут сделать этот тип сооружений 
конкурентами земных. 
Технический журнал "Marine Policy" делает заключение, что "технология 
плавучих океанских платформ кажется достаточно недорогой и достаточно простой для 
того, чтобы ее могли освоить как большинство народов мира, так и многочисленные 

---

компании и частные группы. В настоящее время кажется вероятным, что первые города в 
открытом море будут построены перенаселенными индустриальными обществами. 
Многонациональные корпорации могут рассматривать их как мобильные терминалы для 
торговой деятельности или как плавучие фабрики. Продовольственные компании могут 
построить плавучие города для переработки морской флоры и фауны... Корпорации, 
старающиеся укрыться от налогов, и искатели приключений, стремящиеся к новому 
стилю жизни, могут построить плавучие города и провозгласить их новыми 
государствами. Плавучие города могут добиться официального дипломатического 
признания... или превратиться для этнических меньшинств в средство достижения 
независимости"(31). 
Технический прогресс связан с сооружением тысяч нефтяных буровых вышек в 
открытом море, некоторые из них стоят на якоре, но многие подвижны, снабжены 
двигателем, балластом и другими плавсредствами и развиваются очень быстро, создавая 
основу для плавучих городов и сверхновых отраслей промышленности, необходимых для 
их существования. 
Все больше коммерческих аргументов выдвигается в пользу освоения морского 
пространства. Как отмечает экономист Д. М. Лейпцигер, многие крупные корпорации 
сегодня "уподобляются поселенцам на Диком Западе, становятся в ряд в ожидании 
выстрела из стартового пистолета, чтобы застолбить обширные площади морского 
дна"(32). Это также объясняет, почему неиндустриальные государства требуют гарантии 
того, чтобы ресурсы океана стали общим достоянием всего человечества, а не только 
богатых наций. 
Если мы теперь рассмотрим все эти различные достижения не изолированно, но 
как взаимосвязанные и усиливающие друг друга, где каждый успех в технике или науке 
одного ускоряет развитие других, станет ясно, что мы имеем дело уже не с прежним 
уровнем развития технологии, на котором базировалась Вторая волна. Мы стоим на пути к 
радикально новой энергетической системе и к радикально новой технологической 
системе. 
Но даже эти примеры ничтожно малы в сравнении с техноударом, сотрясающим 
сегодня наши лаборатории по молекулярной биологии. Биологическая индустрия образует 
четвертую группу промышленности завтрашнего дня и, может быть, имеет самое большое 
значение по сравнению со всеми остальными*. 
* В "Шоке будущего", где я много лет назад предварительно коснулся некоторых 
из этих проблем я предположил, что мы в конце концов сможем "предварительно 
проектировать" человеческое тело, выращивать машины, химически программировать 
мозг, делать идентичные самим себе углеродные копии посредством клонирования и 
создавать совершенно новые и опасные формы жизни. "Кто будет контролировать 
исследования в этих областях?" - спрашивал я - Как будут использованы новые открытия? 
Сможем ли мы выпустить на свободу ужас, к которому человек совершенно 
неподготовлен?" 
Некоторые читатели полагают, что прогноз был притянут за уши. Однако он был 
сделан до 1973 г., до открытия процесса рекомбинации ДНК. Сегодня тот же больной 
вопрос задают протестующие горожане, комитеты Конгресса и сами ученые, поскольку 
локомотив биологической революции стремительно набирает скорость. (Прим. автора. )