Do ofjli,d, 18 Jjel cL ci

§ 10. Внутренняя политика Аббасидов
Вблизи развалин Ктесифона, древней столицы Сасанидов, заложен был на западном берегу Тигра знаменитый Багдад или, как его офи­циально называли, Мединат ас-салам (арабск. город мира или благо-действия). Положение Багдада было исключительно выгодно с эконо­мической точки зрения. С верховьев р. Тигра на судах можно было до­ставлять в Багдад много хлеба, рыбы, мяса и других продуктов, с ни­зовьев из Басры и с Персидского залива — различные заморские товары. Не менее важно было и политическое значение этого места. За­кладывая город у развалим величавого Ктесифона, Мансур как бы хо­тел подчеркнуть, что ему близки политические и культурные традиции Сасанидского государства. Основание Багдада должно было нравиться иранской землевладельческой аристократии так же, как и желание халифа Мансура и его ближайших преемников использовать опыт адми­нистративного управления и военного дела сасанидского Ирана.
Хранителями и проводниками этих традиций были упомянутые представители иранской аристократии и прежде всего могущественная иранская фамилия Бармекидов (из Хорасана), члены которой в трех поколениях, в течение почти сорока лет, занимали важнейший пост ве-зира и держали в своих руках все нити государственного управления. В 803 г. везир Джа'фар был казнен, прочие члены фамилии Бармекидов посажены в тюрьму, имущество их было взято в казну. Причиной было то, что с именем персов Бармекидов связывали намерение оторвать от центра халифата его восточные области — Хорасан и Среднюю Азию и создать из них самостоятельные государства.
Уже при халифе Мансуре сделан был шаг вперед по сравнению с временем Омейядов в создании центрального аппарата управления госу­дарством. При нем стал действовать целый ряд центральных ведомств, именуемых диванами. Согласно историку и географу IX в. Я'куби, уже при первых Аббасидах имелись следующие центральные диваны: госу­дарственная казна, государственный арсенал, диван документов, диван хараджа (доходов государства), диван государственной печати, диван джунда (военное ведомство) и другие. Впоследствии Аббасиды уве­личили число центральных диванов, упорядочили их, связали с област­ным управлением и его учреждениями, однако основа всего этого дела была заложена при Мансуре.
Все областное управление по-прежнему сосредоточивалось в руках наместников. В их распоряжении находились большие военные силы и огромные материальные ценности в разных продуктах и в художествен­ных произведениях; денежные средства, собираемые чиновниками, пре­жде чем попасть в халифскую казну в Багдад, проходили через его руки. Областной аппарат управления, подчиненный наместникам и их эмирам, по отдельным городам нам мало известен. Однако известно, что финан­совые чиновники, связанные со сбором хараджа, унаследовали все при­вычки сасанидских чиновников: они так же были жестоки к крестья­нам, так же брали взятки, обманывали, забирали путем насилия боль­ше, чем полагалось продуктов и денег и т. д. Большинство чиновников при Аббасидах было из местного иранского населения.
102
Особое значение в местном управлении и его связи с центром играла должность сахиб-берида — начальника почтового ведомства. На обязанности берида лежала, однако, не только организация почтовых сношений государственного характера (почта не обслуживала тогдя частных лиц), но и тайная информация о поведении государственных чиновников, главным образом наместников и их эмиров. Последние по­баивались своих сахиб-беридов, так как знали, что они следят за каж­дым их шагом. Борьба с беридами была затруднена тем, что это были чиновники, которые непосредственно подчинялись центральной власти, Несмотря, однако, на тайный надзор беридов, наместники таких круп­ных областей, как Хорасан и Мавераннахр, Южный Азербайджан, Та--баристан, Арминият, в состав которого входили Армения, Грузия, Арраи (Северный Азербайджан), могли настолько усилиться, что их самостоя­тельность вызывала большую тревогу халифов. Боясь отозвать могущественного наместника, халифы убирали их путем коварного убийства.
Об отношении аббасидских халифов к своим наместникам сказано хорошо у В. В. Бартольда:¹ «Если восточный государь имел возмож­ность во всех, даже самых отдаленных, областях своего государства посредством словесных и письменных приказов, без применения военной силы, назначать и сменять наместников, то это считалось высшим торжеством монархического принципа, какое только возможно. Кроме назначения или низложения наместников, государь вмешивался в дела отдельной области только тогда, когда до него доходили жалобы на наместника или когда в области происходили смуты, с которыми на­местник не мог справиться».
При Аббасидах коренные перемены произошли и в организации войска, что чрезвычайно отразилось на истории Ирана. При Омейядах арабское войско носило родо-племенной характер, как об этом гово­рилось выше. В Иране войско это было расквартировано по отдельным наместничествам и областям. В составе арабского войска имелись также и отряды «мавали», построенные по принципу ополчения из местного иранского населения, принявшего ислам. Во главе этих отрядов стояли местные представители иранской знати, перешедшие на сторону арабов. Аббасиды, в значительной мере ставленники иранской аристокра­тии, не имели основания доверять арабской племенной знати — ни йеменитам, ни, тем более, мударитам. Сохранение принципа родо-пле­менной организации войска было исключено. Да и не только эти со­ображения заставляли отказаться от родо-племенной основы в военном деле. За столетие с небольшим, прошедшее со времени образования халифата, много арабских племен, точнее их отдельных отрядов, раски­нутых в Иране и Средней Азии, перешло от кочевого образа жизни к оседлому. Переход же на оседлый быт, как известно, сравнительно быстро разрушает родо-племенные связи и переводит отношения между людьми этих племен на иную основу. В данном случае перемены были связаны с ростом процесса феодализации.
Это и сказалось на построении аббасидского войска. Аббасидские халифы прежде всего позаботились об образовании своей гвардии. За­дачей халифской гвардии была охрана халифа и династии. В случае военных действий отдельные отряды этой гвардии не должны были по­кидать государя ни на один час. Со времени халифов ал-Мамуна (пра­вил в 813—833 гг.) и особенно ал-Мутасима (правил в 833—842 гг.) гвардия составлялась из купленных у работорговцев и потом обучен-
¹ В. В. Б а р т о л ь д. К вопросу о франко-мусульманских отношениях. Хр. Во­сток, III, вып. 3, стр. 284—285.
103
ных военному делу молодых рабов, так называемых гулямов,¹ из абис­синцев, хазар, славян, но особенно из тюрков. С конца царствования. ал-Мамуна гвардия стала составляться из одних только тюркских гулямов.
Главная масса войска строилась на основе ополчения. Наместники областей, а также сохранившиеся в некоторых районах местные владе­тели должны были собрать определенное число вооруженных всадни­ков и пехотинцев. На структуре этих ополчений сказывалась система существовавших тогда общественных отношений: всадниками были круп­ные и средней руки землевладельцы, а пехотинцами — крестьяне. Воины ополчения сами должны были заботиться о вооружении, одежде и т. п. Государство обязано было во время походов снабжать ополчение про­питанием, фуражом и т. д. Так стало складываться войско, напоминаю­щее по своему характеру типичные феодальные ополчения более позд­него времени.
Наместники тех областей Ирана, в которых были арабские кочевые племена, поставляли отряды, построенные по старому принципу родо-племенных отношений.
В Иране в IX в. был еще один источник пополнения войска. В IX—X вв. в Иране, особенно в Западном и Северо-Восточном, вы­росло количество городского населения.² Это было время, когда раз­вивалась торговля, ремесла и в городах складывалась оживленная ба­зарная жизнь. Много обезземеленных крестьян покидало сельские мест­ности и в поисках работы переходило в города. Однако ке все эти; пришельцы находили работу в ремеслах, оставалось много декласси­рованного бродячего голодного люда без всякого дела. Это как раз та категория людей, к которой источники применяют термин «айяр». Све­дущие в военном деле люди, энергичные, имевшие деньги и склонные к авантюрам, нанимали этот бродячий люд к себе в отряды, обучали военному делу, одевали, вооружали и вместе с ними поступали на службу к тому или иному наместнику. Этих наемных 'воинов источники называли мутатаввийя (добровольцы). Насколько сильны были подоб­ные отряды мутатаввиев, видно из истории образования государства Саффаридов и связанной с ним биографии Я'куба ибн Ляйса.³ Мута-таввии отличались удальством и храбростью и высоко ценились в ка­честве воинов. Часть их посылали на границы с кочевыми тюркскими племенами, где они отсиживались в укрепленных рабатах и защищали культурные оседлые оазисы от кочевников-язычников. Как «борцов за веру», их называли газиями. Общая численность этих отрядов была достаточно велика, так как они играли заметную роль. Отряды добро­вольцев, или газиев, были наемным войском.